Владимир Соколов - Освобождение вселенной

Жилые корпуса сплошь серые, либо круглые, либо квадратные.

Глаза артэзианцев похожи на глаза людей, а сине-фиолетовый цвет утомляет и создает мрачное впечатление. Лишь яркие вспышки, оставляемые хвостами звездолетов, оживляли унылый пейзаж.

– Какой мужчина! Рядом с нами пять минут, а у нас уже все трусы мокрые, – простонала в сладостной истоме Джерси.

Ее взгляд на минуту вывел Коннарэгена из раздумья. Женщины, сидящие рядом, явно, были крайне сексуально возбуждены. Похоже, что он одним своим присутствием доводит женщин до оргазма. Не в силах сдерживать себя и не желая сдерживать, обе женщины предварительно закрыли непрозрачной, тонированной броней верх машины. Юный сталинатор удивился, ведь он не давал им телепатической установки на секс. Ему возможно лишь хотелось на подсознательном уровне, чтобы его спутницы были более искренними и честными. Они хотели секса с ним, но чего-то боялись и не решались нагло домогаться звездного донжуана. А он разве не хотел: внешне они так похожи, очаровательные человеческие самки, ну, почему не сделать им приятное.

– Девочки, не надо так мучаться, вам нужен мужик, вы его получите.

Коннарэген с удовольствием овладел одной и них, лаская вторую. Две молодые богатые арметиканские телки резво откликнулись на ласки. Они радостно визжали от удовольствия, улетая на вершину оргазма. Если бы кто-то увидел их со стороны, то он подумал бы, что две фурии совокупляются с лучезарнохолодной нечеловечески красивой бронзовой статуей. Статуя, тем не менее, была полна неистового, бешеного огня. Казалось, что олимпийские боги пробудились и пришли, наконец, на землю.

В новой, уже формально демократической, России было неспокойно.

Стремясь удержать власть, буржуазная клика Елкина развязала кровавую бездарную войну на Катразе. Целью войны было создать в стране катастрофическую обстановку и ввести диктатуру. Покорный ставленник олигархов Степан Николаевич Елкин за гроши раздавал многомиллиардную собственность близким к своему клану людям. Приватизация обернулась грандиозным обманом, цены росли, из Мечни шли тысячи гробов, режим явно расшатывался. Несмотря на протесты оппозиции, Елкин и его разношерстная банда продолжали подло и нагло грабить народ. Теракт, совершенный Камилем Насаевым, стал прекрасным поводом для затягивания катразской войны. Чем больше крови проливалось на войне, тем больше денег становилось в кошельке. И вот в Москве проходит очередной антивоенный, антибуржуазный митинг оппозиции.

Тысячи людей протестуют против бессмысленной войны, затеянной криминально-мафиозным режимом. Люди не довольны также тем, что им по году не платят зарплату, ростом цен, безработицей, откровенным грабежом нации. Люди идут под разными флагами: красными, синими, оранжевыми. Пестрая толпа шумит, ораторы в запальчивости выкрикивают какието лозунги и призывы. Все, вроде, как на обычном митинге, может чуть агрессивнее. Митинг, официально разрешенный, уже обыденное для Москвы явление, но нашлась подлая мразь из продажного руководства, после чего последовал приказ РОМОНу срочно очистить площадь. Заранее подтянутые милицейские кордоны с дикой противоестественной яростью кинулись избивать скопление демонстрантов. Толпа огрызалась, в ход пошли водометы и резиновые пули. Демонстрантов били смертным боем, упавших топтали ногами. В ответ РОМОНу летели камни и вырванные из дорожек плитки. От этого милиционеры еще больше зверели, входя в дикий раж. Будучи рядовым курсантом СФБ, Наташа Фиалковая находилась позади цепей РОМОНа, наблюдая за разгоном манифестации. Ей было очень противно: здоровенные амбалы избивали манифестантов, в том числе женщин, детей, стариков. Людей, поверженных на асфальт, добивали ногами. Люди в масках со щитами и дубинками кромсали своих сограждан, били ветеранов войны, тех самых, которые своей жизнью спасли страну от ужасающего порабощения. За кордонами милиции следовали тяжелые поливальные машины, напор струй воды из этих механических драконов ломал кости. Раненых манифестантов не давали вывозить машинам скорой помощи. Наташа бросилась к куче окровавленных истекающих кровью раненых, которых потерявшие человеческий облик «опричники» продолжали в безостановочном ритме варварски избивать.

Раненых людей волокли прямо по неровному асфальту, исступленно колотя дубинками. Из груды сваленных как попало тел вытекал ручеек крови. Наташа Фиалковая неистово закричала, перекрывая треск ударов и вой сирен.

– Как вы можете позволять себе такое свинство: избивать беззащитных раненых людей? Это подло и бесчеловечно. Вы позорите форму солдат внутренних войск.

– Заткните глотку этой девке! Она на стороне коммуняк!

Яростно завопил толстоватый с обрюзгшей физиономией тип. Форма полковника была ему явно мала.

– Всыпьте ей хорошенько, пусть поучится вежливости.

Несколько ментов кинулись к молодой девушке с явным намерением избить, а то и изнасиловать. Развернувшись, Наташа ударила ногой в живот полковника. Жирный, как боров, мент грохнулся в лужу, издав недостойный его веса визг. Ромоновцы опешили от неожиданности. Воспользовавшись моментом, девушка кинулась бежать со всех ног. Толпа звероподобных слуг закона устремилась за ней. Высокая по-спортивному сложенная Наташа сразу взяла быстрый темп, отрываясь от своих противников. Щиты и тяжелые бронежилеты мешали бежать преследователям. На улицах видны следы крови, разбитые витрины, поломанные плакаты. Несколько милиционеров из числа более быстрых оторвались от основной массы. Разрыв увеличивался. Прохожие попадались крайне редко и сопровождали бегущих равнодушным взглядом. Шансы уйти были, девушка уже стала присматриваться к подъездам в поисках спасения. В этот момент позади прозвучали выстрелы. Отчаявшись догнать беглянку, преследователи открыли огонь на поражение. Пули зацокали по мостовой, били возле ног. Наташа прибавила шагу. Однако тут же почувствовала ожог в левой ноге. Девушка пошатнулась, ноги подкосились, но она, как на автопилоте, продолжала бежать. Голова кружилась, глаза заволакивало будто багровой пеленой. Казалось, вокруг домов выросли экзотические розовые шляпки. Наташа не заметила, как налетела на воздвигнутую посреди улицы самодельную баррикаду. С шумом девушка перелетела через нее и потеряла сознание. Менты издали ликующий клич, по-волчьи радуясь.

Завывая, доблестные псы закона рванулись вперед. Неожиданно огненная струя ударила в их гориллоподобные оскаленные морды, опалив жгучим пламенем. Ромоновцы заревели, как бешеные медведи, и кинулись бежать, бросая на асфальт щиты и дубинки. Силуэты стражей правопорядка, охваченные огнем, как живые факелы, с воем и душераздирающими криками неслись по улице, бешено вертясь закрученными волчками. Ктото из демонстрантов проделал дырку в газопроводной трубе, затем подсоединил резиновый шланг. Природный газ палил, как хороший огнемет. Двое людей держали вырывающийся из рук шланг, извергающий водопад огня. Попадая под огненный дождь, гоблины загорались, как свечи на рождественской елке.