Алексей Петров - Хайвей неисповедимости

– Короче, у нас еще один геморрой, думаю, что нужна предэксплуатационная доработка, давай перейдем к практическим занятиям? Открывай пиво! – махнул я Пашке. – А я тебе кое-что расскажу.

Мой друг аккуратно взял сначала одну бутылку, потом другую, открутил пробки и кинул их на пол, а пиво протянул мне, и я с наслаждением приложился к горлышку, отхлебнув сразу почти треть содержимого, разлегшись на диване и вытягивая ноги подальше.

– Представляешь, Паша, я влюбился!

Пашка посмотрел на меня и тоже приложился к пиву, скопировал позу и задал наводящий вопрос:

– И кто она, на этот раз?

– Она?! Она – самая прекрасная девушка на свете!

– Это я уже слышал, где ты с ней познакомился, как ее зовут, брюнетка, блондинка, чем занимается, размер груди?

– Зовут Анастасия. Грудь замечательная, фигура, глаза, волосы – это все полное совершенство. Но чем интересуется, я пока точно не знаю. – При этом я поймал взгляд полный недоверия и продолжил.

– В прошлом спортсменка, вернее, черлидерша. А фотки и видео здесь смотри, – я кинул на визард Пашки ссылки на страничку Анастасии и ее кругового акробатического этюда с триумфальными аплодисментами.

– Ух ты! Черт, классная какая! А ты ей нравишься?

– Паша! Да! Правда она на прямую не говорила, но трусы уже снимала. И я не знаю, что в ней нравится больше: ее тело, характер или мозги. Мы решили потерпеть с сексом, проверить чувства.

– Блеск. Предлагаю тост, выпьем за то, чтобы у тебя и Насти были общие дети!

– Ну, до этого еще очень далеко, но не смогу не поддержать, – засмеялся я, и мы скрестили бутылки, чокаясь.

Тут на визарде Пашки, автоматически выводящего контент моего сканера, задрожал экран, и появилась аватарка Антонины в сексуальном, развевающемся платье, из которого, буквально, выкатывалисьгруди, приглашающие в приват.

– А это что за богиня? – только и смог вымолвить Пашка.

– Ты прав, Паша. Это богиня. Богиня-Диметра, покровительница любви, секса и плодородия! – Я нажал на приглашение и поздоровался с божеством.

– Привет, Тоня! «Идущие на смерть» приветствуют тебя, – и мы с Пашкой оба вскочили с дивана и замерли в приветственном жесте гладиаторов перед Цезарем, который видели в сериале о древнем Риме.

– Ха-ха-ха, – раздался переливающийся колокольчиком смех Антонины. – Гладиатора Ваню я знаю, а как зовут второго мужа?

Павел щелкнул пятками-каблуками, склонил голову и представился:

– Павел, о самая величественная и несравненная из всех красивейших женщин!

– Тоня, – представилась Диметра, – а что это вы там пьете, что так вам вставило? – искренне поинтересовалась она.

– Пиво перпетуум-мобиле, – дал я коммерчески привлекательное название пиву с пробками-мухами. – Будешь?

– После такой-то рекламы?! Иван, скинь координаты, я приму душ и выезжаю, – мило улыбнулась Антонина.

– Ждем, – почти тандемом прокричали мы, но она уже отключилась.

Мы с Пашкой скатились на диван.

– Я сейчас от нее кончу, – только и смог сказать Пашка.

– Подожди, приедет Тоня, и кончим вместе, – озвучил я идейку, как провести вечер трём «чертовски привлекательным» молодым людям.

Тут в комнате послышалось негромкое жужжание – это поднялись в воздух пробки с генотканями. Они хаотично покружились по комнате и, не сговариваясь, приземлились на мои ноги. На носки, которые я не менял со вчерашнего дня!

Паша посмотрел на меня вопросительно, мол, к нам богиня, и ты, Брут?!

– Да понял я все, понял! Иду в душ. Носки в утилизатор, найдешь мне пару чистых? – И после утвердительного кивка, я направился на омовения.

***

Антонина приехала через два часа, к этому времени Пашка успел расширить пивные запасы на пару ящиков, а я приготовил обед: обжарил тосты, добавив на сковородку чеснок и зеленый укроп.

Острейшим ножом я нарезал бекон на полоски. Отрезал кусочки, хорошо их проперчил, в каждый завернув сливочный сыр, обвалял в сухарях и прожарил до румяной корочки. Пока я возился с гренками и рулетиками, вскипела вода. Вывалив туда креветки, я добавил томатный соус с целыми стручками чили, не забывая периодически прикладываться к бутылке. Воздух наполнился аппетитным запахом жаренных специй, и когда, наконец-то, пришла Тоня, мы с Пашей буквально захлебывались слюнями.

Сервировали приборы на троих, у Пашки в квартире нашелся даже рулон скатерти. Тоня красиво разложила гренки, завернуто-прожаренные бекон с сыром и креветки на тарелки и продекларировала:

– Мальчики, к столу!

Мы сели, Пашка открыл пиво, покидав пробки рядом.

– Антонина, ты очень очаровательная женщина, – начал я петь хмельные дифирамбы, – легкая на подъем, и сегодня будешь душой нашего коллектива. Мужчины пьют стоя!

Мы с Пашкой поднялись и отхлебнули пива из высоких стеклянных стаканов, которые друг купил с доставкой по случаю посещения квартиры женщиной.

– Мальчишки, очень приятно, такая церемония, но я хочу дружить, а не ощущать себя памятником, в сторонке на пьедестале, давайте выпьем «За нас»! – и она подняла бокал. – За знакомство! – Тоня встала из-за стола и по очереди поцеловала каждого из нас в щечку, похоже, что планы на вечер у нас примерно совпадали.

Жареный перченый бекон и креветки с чилийским соусом разожгли во рту приятное пламя, и мы быстро тушили его пивом. Я непринужденно хвалил Пашку, представляя таланты геноизобретений.

Антонина была поражена одним лишь простым перечислением заслуг Павла. Рядом сидел и пил пиво изобретатель ужобраслета, самокорректирующихся линз бинокля и обувки с паутинными креплениями. Я уж про всякие мелкие детали различных роботомеханизмов и не говорил.

Одно дело – читать или слушать с визарда рекламу генных изделий, и совсем другое – ощущать причастность через знакомство с создателем таких вещей.

Окончательно Антонину сразил стройный взлет сразу всех пробок со стола, косяк которых правильным журавлиным клином полетел прямиком в утилизатор, туда, где ждали мои носки. И не успела Антонина отохать и атахать, как, то одна, то другая бутылка падала на пол и катилась в сторону кухни, к искреннему восторгу гостьи, которая хлопала в ладоши и глядела на Пашу призывно до беспредела.

Щеки Антонины зарумянились, глаза блестели, я подошел и, приобняв за талию, увлек на диван, где начал целовать в губы, поглаживая ее бедра и грудь. Антонина закрыла глаза, разомлев и размокнув от объятий. Я схватил Пашку за рукав, притянул к нам и положил его руку на грудь Антонины.

Чертовка притворно вздрогнула, от прикосновения Павла.

– Да вы че? Саусем охерелли, – негромко взбунтовалась Тоня, но не отстранила руку Паши, а в голосе я не слышал возмущения, только волнующую бархатную хрипотцу контральто.