Александр Прялухин - Стрелок с севера. Сборник рассказов

– Стрелок-то твой – вовсе и не на юге был, куда ты его ходил искать. Не нашел ведь, так? С пустыми руками вернулся? Ну, не считая… – губернатор снова заулыбался, глядя на Катю, – Я думал, тебе уже сказали.

– Что сказали? Где он был?

– На севере, дорогой ты мой, на севере! Вот, у меня тут… – потряс другими бумагами, – Целая кипа донесений. Двадцать один труп! За четыре дня. И все на севере.

Денис подошел, взял бумаги, стал проглядывать их, одну за другой. Глянул мельком на Катю, которая, казалось, еще ниже опустила голову.

– Так что отдохнуть тебе не придется! Сразу не прогоняю, переночуй, но уж завтра с утра – на север! – погрозил пальцем губернатор и тихо добавил, – А иначе добрые самаритяне нас с тобой живьем съедят. Какая же мы после этого власть…

Денис развернулся, собравшись уже уходить, когда губернатор остановил его.

– Может, все-таки возьмешь людей, джип?

По взгляду в ответ понял, что пустое.

До обиталища Дениса пришлось добираться дольше. Катя гадала – почему он не поселился с остальной знатью, на стенах башни? Впрочем, она бы и сама не полезла наверх: вид хороший, от простолюдинов подальше, но случись что, этот народ здесь тебя и запрет, пока с голоду или от жажды на грешную землю не спрыгнешь.

Идти пришлось по узкой улочке, между заброшенных корпусов станции, мимо многочисленных лачуг и домиков, слепленных из чего попало – листов фанеры, шифера, жести, тряпок… Люди с опаской и любопытством поглядывали на спутницу шерифа, почти не обращая внимания на него самого. Чувствуя эти скользкие, ощупывающие взгляды, Кате хотелось снова взять в руки винтовку.

Дорогу перебежала девчушка, маленькая, лет шести. Ее догнал мужчина. Отец? Он схватил малышку за волосы, потащил, вопящую, обратно.

– Маленькая тварь, я покажу тебе, как…

Внезапно наткнулся на Катю и замолчал. Та смотрела на него таким ледяным взором, что мужик невольно стушевался, отпустил девочку.

– Идем, – Денис повел ее дальше, чувствуя, что еще мгновение и Катя ударила бы этого горе-родителя, – Не лезь не в свое дело. Без тебя разберутся.

– Я вижу… – буркнула она себе под нос.

Дом шерифа, хоть и более основательный, крепкий, нежели хибары бедного люда, выглядел скромно. Он походил скорее на строительный вагончик, тем не менее внутри было уютно: небольшая кухня, спальня, душ и туалет.

– У тебя что, и горячая вода есть?

– Можно согреть.

– Я сто лет не принимала душ.

– Сейчас включу, можешь помыться. Потом приготовь что-нибудь поесть.

– Я в кухарки не нанималась.

– Я тоже.

Она вышла из душа через двадцать минут – мокрая, раскрасневшаяся. Полотенце просить не стала, да ее это и не смущало: натянула на голое тело длинную футболку.

Критически осмотрев свою сожительницу, Денис открыл комод, достал какую-то тряпку и швырнул ее ей.

– Будешь носить эти брюки. Свои убери.

– Мои меня вполне устраивают. Они эластичные и не мешают при ходьбе, не висят на мне, словно мешок.

– Ничего, привыкнешь и к тому, что висит как мешок. А то я уже в сотне взглядов прочитал комментарии к твоей туго обтянутой заднице.

Катя хмыкнула, пошла на кухню, стала шарить по шкафикам. Вскоре зашкворчало и в комнату потянулся приятный запах. Ели они молча, с наслаждением утоляя голод. У шерифа даже нашлось немного выпить – Катя осушила стакан не спрашивая, что в нем. По чистому, сытому телу разливалась приятная теплота и дрема. Девушка знала, что он будет задавать вопросы, еще не высказанные вслух, повисшие в воздухе. Но ждать – когда же шериф сочтет нужным устроить допрос – не собиралась.

– Я лягу на пол, мне ничего не нужно. Насколько я себя знаю, ночью не храплю, так что сильно не побеспокою. Только не лезь. Пожалуйста.

Ничего не сказав, Денис погасил свет, вымыл посуду и лег в свою постель.

– Ты его знаешь? Стрелка с севера? Или, может, предполагаешь – кто бы это мог быть? У тебя есть друзья с похожими… э-э… наклонностями?

«Началось! Немного не успела уснуть».

– Дай-ка подумать… Кто же из оставшихся от семи с лишним миллиардов может ненавидеть свою жизнь, чтобы иметь «похожие, э-э, наклонности»? Хм, да пожалуй все!

– Не ерничай. Я серьезно спрашиваю.

Она отвернулась на другой бок.

– Не знаю я никого. И не предполагаю. Просто я чокнутая, и там такой же псих. Вот и все совпадение.

Денис тоже отвернулся.

– Завтра я пойду его искать. Тебя за собой не потащу, оставайся. Не бойся, никто не тронет, пока живешь в моем доме, но если попробуешь удрать, помни – нужные люди за тобой приглядывают. Поняла?

Она кивнула, и, хотя он этого не видел, все-таки почувствовал, принял, как согласие. Успокоился и через несколько минут засопел.

Уметь просыпаться тогда, когда нужно, она научилась в более счастливые времена. Не надо мучаться, сдерживать себя, просто говоришь «проснусь через два часа» и закрываешь глаза.

В комнате темно. С улицы доносятся чьи-то голоса, но они далеко – здесь, рядом с домом, тихо. Катя поднялась бесшумно, подхватила обувь, одежду, взглянула на темный угол, где стояла кровать. «Эх, жалко не знаю, куда он оружие спрятал. Но копаться, искать слишком опасно. Может проснуться».

Выскользнула из дома и украдкой отправилась вдоль железного забора. Надо найти то место… То самое… Присела, замирая, когда рядом прошли патрульные, потом двинулась дальше. Жизнь в городе-станции не прекращалась даже ночью, но она будто становилась стыдливой, прикрывающейся старыми зановесочками, переходящей на шепот. Где-то рядом стонали, заливисто, то ли притворяясь, то ли правда с наслаждением. «Наверное, притворялись». Дальше был слышен плач – не детский, грубым мужским голосом.

Фонари попадались редко, и она старалась их обходить. В какой-то момент разглядела на заборе несколько тел, болтающихся на веревках. Представила себя рядом с ними, но видение ничуть ее не тронуло, не испугало.

Вот и пришла! Катя хорошо помнила расположение корпусов именно в этом месте: слева, сразу за забором, находилась точка, которую тогда за ней закрепили, где она отстреливалась, пока могла. Потом ее уволокли по бетонной дорожке, сейчас почти заросшей травой. Нагибаясь, девушка перебежала к темной громаде технического строения, поднялась по ржавой лестнице, опасливо оглядываясь по сторонам. Теперь вдоль парапета… Нашла.

Металлическая дверь, на которой сделана от руки надпись – «радиоактивные отходы». Взялась за ручку, осторожно нажала, собираясь потянуть на себя. «Ох, сейчас заскрипит…».

– Я же говорил, что сон у меня чуткий.

Денис одним махом запрыгнул с земли на парапет, прижал Катю за шею к стене.

– Что ж ты непослушная такая, а?

Хотела плюнуть ему в лицо, но сдержалась.

– Что там? – кивнул на дверь.