Ник Клюев - Аванхальм. Чужая кровь

Не теряя ни секунды, слуга пустилась к капсулам. Позаимствовав первую попавшуюся – зелёную и довольно скоростную машину, ботка взломала систему всего парой нажатий на центральный пульт управления. Способность «Хака» любого транспортного средства также входило в список базовых умений.

Подлетев к разбитому окну, ботка открыла вертикальную дверь капсулы и протянула руки к застывшей в окне.

Помедлив всего пару секунд, Авриана прыгнула в салон, стараясь при этом не ушибить полумёртвую ношу. Обошлось.

Усевшись на пассажирское сидение, девушка положила рядом с собой обмякшее тельце девочки.

– Куда? – будто невзначай спросила Эвра, окончательно подавив всякие подобия чувств и лишь слепо выполняя приказы.

– Вниз. В Нишу.

Не смотря на всякое там бесчувствие, глаза ботки округлились. Она собиралась что-то сказать, но вовремя прикусила язык.

– Ты можешь ей как-то помочь? Кажется, её отравили.

Тут же оживившись, слуга дала указание автопилоту, а сама полезла на пассажирское сидение.

В нескончаемом потоке капсул не так-то легко найти, и уж точно нагнать беглых преступников. Тем более если они направляются вниз.

– Сканирование показало, что её действительно отравили. Я могу сделать противоядие прямо сейчас, если пойму какой именно яд ввели. Для этого…

– Да сделай ты уже что-нибудь! – взревела растерянная Авриана.

Шприц, появившийся из руки Эвры, пронзил тоненькую кожицу Шаалры. Та немного дёрнула бровями, но не проснулась.

– Не может…! Это же… – удивлённо протянула слуга и снова прикусила язык. На обеспокоенный взгляд хозяйки она тяжело вздохнула. – Нет, ничего. Всё нормально.

На создание вакцины потребовалась всего минута. Минута, длившаяся как вечная мука в раскалённом аду.

– Всё… – выдохнула ботка. Кровь на остатках её одежды засохла, и это не могло не радовать. Но кошмарные ожоги не думали заживать так просто. Поэтому, только-только введя противоядие в вену девочки, слуга полезла за аптечкой. Её хозяйке тоже не помешала бы первая помощь.

Верхний слой сектора двенадцать остался позади, приоткрыв беглянками «Сеть» – колоссального размера сооружение, разделяющее нижние и верхние сектора. С виду оно действительно напоминало сетку, с тем отличием, что каждая «нитка» этой махины в длину исчислялась в сотнях километров, а толщина и ширина почти ровно в два десятка. Именно на «Сетке» стояли дома верхних секторов. Ниша была сродни канализации для верхних жителей.

Попасть вниз или наверх не так-то просто, как могло показаться на первый взгляд. «Границу» между адом и раем охраняли попуще «Края», преимущественно со стороны верхних секторов. В прорехах «Сети» установили сильнейшие электрические поля, пролететь через которые было всё равно, что кинуться в глотку вулкану. Эти барьеры имели полупрозрачный вид. Через них не составляло труда увидеть ржавую помойку. И эта помойка – единственное место для Аврианы и её дочери, где они могут прожить больше чем неделю.

Про наружный мир девушка не думала, так как и для неё он был воплощением настоящего ада. Краем мира, за которым скрывались немыслимые чудовища и бесплодная, беспощадная, отравленная земля.

Совсем рассвело. В Аванхальме не было Солнца. Его жители знали о нём только то, что оно существует, ровно как о настоящих небесах и других планетах. Но всё же утренний свет прожекторов был мягок и нежен. Несчастная девушка никак не могла поверить, что она больше не увидит его. Что остатки своей жизни, которая вероятнее всего продолжится не так долго, она будет мёрзнуть внизу – под тусклый желтоватый свет лампочек.

Спустя какое-то время Шаалре слегка полегчало. Она начала дышать более уверенно – не борясь за каждый вздох. Тяжелый и слабый вздох. Кожа стала приобретать свой привычный цвет.

– Кажется она приходит в себя, – не без радости заключила Эвра, не менее сильно беспокоясь за девочку.

– Да… – с облегчением выдохнула Авриана, положив голову дочери на свои колени. – Открой окно – ей нужен воздух.

Эвра-417 повиновалась.

Взгляд Аврианы упал на наручный гаджет. Рассмотрев него будто впервые, девушка сняла устройство.

– Прости, – сказала она тихо, обращаясь к тому, кто подарил ей эту дорогую безделушку. Посмотрев в удивлённые глаза слуги, резким движением выкинула браслет в окно.

Совсем скоро. Мечта, которой Равем Олингли отдал всю свою жизнь скоро станет явью. Ожидания ближайших перемен к лучшему и различные варианты будущего дурманили странно стриженую голову. Впрочем, не столь странна была причёска в три параллельные полосы волос, крашенных в светло-серебренный. Совсем не странна для Аванхальма – мода которого уже давно приобрела извращённый вид.

Равем, как это не печально для его сверстников, был настоящим гением. Гением среди умных, но не среди гениев. Несмотря на каких-то тридцать пять лет, на которые он и выглядел, его умственные способности бежали далеко впереди. Всю жизнь подкидыш Ниши был любимчиком своих приёмных родителей.

Они не были богаты. Всё пытаясь осуществить его мечту, давая сыну самое лучшее образование, которое так просто в КЧ не загрузишь. Они искренне верили в него и его планы на будущее. Биоинженерия, биохимия, экономика, биология, химия, высшая физика – Равем не боялся учить это сам. Отдавая последнее, его родители были счастливы, что у них такой смышленый сын.

Правительство сектора не позволяло иметь им ребёнка, так как квартальная плата за него чуть ли не превышала их годовое пособие. В бедствующем четвёртом секторе за каждого рождённого брали особый налог в ещё более крупную сумму, который снимался лишь с шестилетия ребёнка. Равем достался родителям даром в возрасте пяти годов от роду. Мало кому прельщало взять под крыло выкидыша из помойки, но даже этот чуждый мальчику мир оказался не без добрых людей.

При воспоминаниях о родителях поперек горла мужчины встал ком горечи. Смотря на бархатный свет «просыпавшихся» прожекторов и проплывавшие мимо идеально белые и гладкие стены, он видел их лица перед смертью в отражении стекла капсулы, в которой летел.

Они не жалели. На вид им было не больше сорока, но на самом деле они прожили долгую и счастливую жизнь, пускай и большая её часть осталась где-то на задворках фальшивых игровых вселенных. Даже после того, как обоих поглотила так называемая «гниль», от которой погибал чуть ли не каждый сотый, и лекарство против которой так и не нашли – оба родителя остались вместе со своим сыном. Остались, как остаются все умершие Аванхальма – в виде жёсткого диска с тысячами терабайтов, забитого их КЧ памятью.

– Сколько осталось? – спросил мужчина компьютер капсулы. У него был громкий басовый голос.