Ян Бадевский - Коридорный атлас

За окном сияло искусственное солнце.

Раннее утро.

Дверь открылась, впуская важного человека. Фальк поднял руку, приветствуя директора «Акваториума».

– Выглядишь так себе, – добродушно заметил Гранский. – Надо отдыхать иногда.

– Спасибо за совет.

– Бесполезный совет, друг мой. Ты же им всё равно не воспользуешься.

Фальк потянулся, разминая затёкшие мышцы. В чём-то Гранский прав. Нужно расслабиться, чтобы повысить свою эффективность в будущем. Сходить куда-нибудь. Исследовать город.

– Присесть можно?

Фальк вырастил второе кресло.

Гранский устроился напротив.

– Я не могу отследить твой канал, Ингвар. Это свидетельствует о том, что ты применяешь свои шпионские штучки. Разумно, но знай меру. Наши договорённости остаются в силе. И я хочу знать о ходе расследования.

– Без проблем, – улыбнулся Фальк. – Если вкратце, то на Юпитере живёт неос, пришелец со звёзд. Это существо повелевает хантерами, сбивает наши дроны и вселяется в важных людей, побывавших в районе БКП. Сейчас я пытаюсь увидеть закономерности и составить список инфицированных.

– Инфицированных?

– Тех, кто подчиняется неосу по неким причинам. Лучшего слова подобрать не могу. Мы называем инфицированных адептами. Их много, кое-кто влез в правительственные структуры.

– Ты шутишь.

– А похоже?

Директор задумался.

– Не очень.

– Тогда живи с этим.

Гранский был прагматиком до мозга костей. Он понимал, что агент ДБЗ вряд ли сойдёт с ума и начнёт нести всякую ахинею, чтобы скрыть истинные результаты расследования. В конечном итоге, многие вещи проверяются.

– Какую роль играет в этом раскладе седьмая станция?

– Прямую. Их лидер слышит Речь. И передаёт нам повеления своего газового господина.

– Речь, – задумчиво повторил Гранский.

– Голос, звучащий в голове адепта. Кстати, звучит одинаково хорошо, как на Юпитере, так и на Меркурии. Есть чему поучиться.

Директор нахмурился.

– Ты хочешь сказать, что состоялся контакт? Некто вторгся в наши владения и ведёт собственную игру?

– Вроде того.

– Я так понимаю, Департамент оценивает степень угрозы.

– Оценивает, – кивнул Фальк.

– Успехи есть?

– Безо всяких оценок ясно, что угроза велика. Этот разум умнее нас, он способен манипулировать мыслящими существами и животными. Синоптики полагают, что с его появлением начала меняться погода Юпитера. Связать эти явления нельзя, но в совпадения я не верю.

– Ты сам себе противоречишь.

Ингвар пожал плечами.

– Есть факты. Кроме того, я общался с неосом.

Гранский приподнял бровь:

– Это уже интересно.

– На Меркурии. Детали раскрыть не могу. Адепт выступил проводником в разговоре. А неос озвучил свои намерения.

– Покоритесь моей воле, – хмыкнул директор.

– В точку.

– Смахивает на дешёвый роман из прошлого века. Злые инопланетяне порабощают несчастных людишек.

– Не совсем так. Он хочет сотрудничать. На своих условиях.

Гранский встал с кресла и направился к панорамному окну. Несколько секунд он всматривался в лик пробудившегося города.

– Условия – это хорошо. Как тебе должно быть известно, я люблю вести переговоры.

– Переговоры, – скривился Фальк. – Больше напоминает ультиматум.

Рассветные лучи очертили худой профиль директора.

– Ультиматум, – заметил Гранский, – это, в сущности, одна из форм переговоров.

– К чему всё это? – Удивился Фальк. – Ты думаешь, что можно восстановить поставки водорода и жить как раньше? Будешь жертвовать неосу тельцов, построишь храмы и получишь привилегии? Займёшь главенствующую позицию в чужой иерархии?

– Ты упрощаешь.

– Смотрю в корень.

Гранский вздохнул.

– Ладно, карты на стол. У меня была такая мысль. Стать верным вассалом у трона, проводником и всё такое. Но для этого надо выучить Речь, правильно?

– Не совсем, – покачал головой Фальк. – Неос каким-то образом влезает в твой мозг. Общается напрямую с другими людьми. Ты перестанешь быть человеком, превратишься в инструмент. Хочешь узнать, что происходит с адептами через несколько лет непрерывного общения со своим богом? Если мне разрешит руководство, скину тебе записи. Зрелище малоприятное.

На лице директор ни один мускул не дрогнул.

– Всё это предположения. Допустим, наш вид невосприимчив к этой твоей… Речи. Что мешает измениться на генетическом уровне? Мы запустим исследовательские центры. Проведём серию экспериментов. И модернизируем себя. Почему нет? Но я советую задуматься о других вещах.

Фальк мысленным усилием открыл панорамное окно. В комнату ворвался свежий воздух, перемешанный со звуками просыпающейся Арктиды.

– Чего добивается этот неос – вот что важно, – продолжил свою мысль Гранский. – Посмотри, любые завоевания и колонизации в прошлом были подчинены экономическим целям. Как и сейчас. Соответственно, более сильная сторона не считает нужным соблюдать интересы порабощённого народа. У сильной расы есть собственные интересы. Кого-нибудь из англичан интересовало тотальное вымирание индейцев? Когда коренные американские племена спаивались огненной водой, когда у них забирали лучшие земли, а самих сгоняли в резервации – кого это волновало? Но экспансия для европейцев имела определённый смысл. Это вопрос не морали, а экономической целесообразности. Вот я и хочу знать: что нужно этому существу в конечном итоге?

– Все хотят это знать, – буркнул Фальк. – И я в том числе.

Канаты вздрогнули, и от гостиницы отчалила кабина фуникулёра. Внизу слышались голоса прохожих. Что-то обтекаемое промчалось над крышами домов.

Искусственное небо светлело.

– Что ж, – Гранский демонстративно посмотрел на старомодные механические часы, украшавшие его правое запястье. – Мне пора. Рад был повидаться, Ингвар. Держи меня в курсе дальнейшего расследования… Кстати, наслышан о твоих поисках «Зевса». Могу порекомендовать парочку хороших пилотов.

– Спасибо, – улыбнулся Фальк. – Я уже нашёл себе пилота.

Гранский пожал плечами.

– Моё дело – предложить.

Оставшись в одиночестве, Фальк немного постоял у окна, впитывая атмосферу города. После этого, повинуясь внезапному импульсу, агент покинул апартаменты, спустился по лестнице на мостовую и неспешно двинулся вперёд. Он чувствовал голод, но не хотел заказывать гостиничный завтрак.

Тучи рассеялись.

Слева, в тени нависающей ячейки, Фальк заметил открытую дверь антикварной лавки. Вдоль тротуара выстроились ряды раскидистых деревьев и фонарных столбов. Справа высился плотный ряд домов, в большинстве своём сросшихся стенами. Улицы, уходящие к центру, были очень узкими. Попасть на некоторые из них можно было через арки. К пространству в Верхней Арктиде относились бережно. Его, свободного пространства под куполом, катастрофически не хватало.