Ольга Славнейшева - Нет прощения!

— Я ничего не слышал об этой специализации.

— Неудивительно, — хмыкнул он. — Считается, что ментальное поле генерировать невозможно. Трайтор — такой же генератор поля, как и ты. Вы вообще с ним похожи.

— Вот спасибо!

— Это так. Вы оба живете в мире жестких окончательных решений. Только ты еще не понял этого. Это не хорошо и не плохо, просто генератор поля подчинен силе, и она очень часто действует за него. Трайтору ничего не стоило отнять последний шанс у кого-то из своих друзей, но вовсе не от того, что он — сволочь, хотя это так. Просто он иначе не может. И все-таки я ненавижу его.

— И все равно… — у меня перехватило горло, но я сказал довольно твердо:

— Знаешь, у меня никогда не было друзей, кроме тебя.

— Вспомни, с кем ты учился, — улыбнулся Лаки. — И каким ты был.

— Я был лучше, — возразил я.

— Лучше? В каком месте? — засмеялся он, приподнимаясь на локте. — Ты был тряпкой. Ты постоянно всего боялся. Раз за разом я моделировал все более опасные ситуации, чтобы встряхнуть тебе мозги. Я даже позволил Кулу избить себя!

— Ты действительно многое для меня сделал, — признал я. Мы рассмеялись.

— Знаешь, — сказал я, — я раньше думал, что ты просто выпендриваешься передо мной, совершая безумные поступки. Я понял это совсем недавно: ты действительно хочешь умереть?

— И почему ты так решил? — поинтересовался он.

— Почему ТЫ так решил? — спросил я в ответ.

Он вздохнул, лег обратно на кровать.

— Ты можешь представить себе психологию оружия? Бомбы, снаряда, патрона? Поразить цель и умереть. Я — оружие. Просто оружие, и ничего больше. И ты, кстати, тоже.

— Оружие не испытывает страха, — возразил я. — А я боюсь.

— Чего? — Лаки снова приподнялся на локте, уставился на меня.

— Боюсь, — улыбнулся я. — Кто-то не боится, а вот я — боюсь. Я не знаю, что будет со мной дальше.

— Только поэтому?

— А почему обычно боятся? Почему?

— Да откуда я знаю? А дальше будет вот что. Мы начнем поражать цель за целью. Через пару лет от нас ничего не останется, наши продвинутые личности исчезнут навсегда, зато физическая оболочка будет жить вечно, отдыхая в крионике после рейда, до тех пор, пока Трайтор не вырубит консоль, а он не сделает этого никогда. Ричи, смерть — это наш единственный шанс. Я начинаю забывать… — он помотал головой. — Я помню только самые яркие моменты, все остальное уходит в тень… Я часто думаю, а что было бы с Эль, если бы ее не убили, ведь Трайтор ни хрена не отпустил бы ее… Год назад технологии были совсем другими. Я не был зомби. А теперь я зомби, черт бы меня побрал… — он небрежным жестом смахнул с тумбочки какие-то банки и закрыл глаза.

— Ты слышал про просветленных? — спросил я у него. Лаки принялся хохотать. Я дождался, пока он заткнется, и продолжил:

— Трайтор прав. Реальность — это тест. Если хочешь, еще одна программа. Существо, свободное от программы, свободно от своей судьбы. Если существо достигает просветления, оно освобождается от самой главной программы… — признаться, я запутался. Я хотел сказать не совсем это, но он понял меня.

— Да-а? — протянул Страйк. — И как же достигается это освобождение? Уж не постепенным ли освобождением от более мелких программ? Ведь от главной программы так просто не освободишься, верно?

— Верно, — согласился я, не понимая, куда он клонит.

— А если так, то для достижения этого долбанного просветления, вероятно, предлагается убить в себе все, что этому мешает, то есть более мелкие программы, такие, как ненависть, зависть, любовь и так далее. Верно?

— Ну да…

— Токада, мы свободны! Трайтор освободил нас и от жадности, и от чревоугодия, и от сластолюбия, так где же оно, просветление?

Он опять отвернулся к стене. Я встал с кровати, подошел к нему, развернул за плечо.

— Научись сначала прощать! — и со всей силы ударил кулаком ему в челюсть, так, что его голова мотнулась, забрызгав подушку кровью, а потом отправился в санблок, слыша за спиной истерический хохот Лаки Страйка.

Скрэмпи усадил меня в кресло, быстро пристегнул мои запястья к подлокотникам, и, крутанувшись на пятке, достал из кармана шприц. У него под правым глазом темнел кровоподтек, но это только довершало образ.

— Тебе привет от Трайтора! — воскликнул он. — Итак, приступим. Я — хакер, это моя специализация. Я научился взламывать программы раньше, чем ходить или говорить. Я сам — ходячая программа. Так что не беспокойся ни о чем!

— Ты достаточно испугал меня, — сообщил я. Он тут же засмеялся, снова завертелся вокруг оси. Он напоминал веселую мультяшку, и Доброму Герою это нравилось.

— Я начинаю взламывать федеральную программу, — объявил Скрэмпи.

— Я удалю все эти файлы, и ты станешь свободным. А потом ты спасешь мир…

— Я понял, — оборвал его я, хотя Доброму Герою хотелось слушать дальше. — Ты давно работаешь на Трайтора?

— На «Экотерру», — поправил меня хакер. — Всю жизнь.

— И тебе это нравится?

— Просто я не знаю, как жить иначе. Здесь я действительно на своем месте.

— Ты давно знаком со Страйком?

— Мы вместе учились. Но я почти не общался с ними. Они не принимали к себе никого.

— Они — это кто? — не понял я.

— «Нет Прощения!». Разве Страйк тебе не рассказывал?

— Не рассказывал.

— Понятно… Он сильно изменился, я помню его совсем другим. Меня он терпеть не может, ведь именно я вытащил его из коллектора, куда он заполз умирать. Я еле отыскал его. Он успел сорвать несколько датчиков, след все время терялся. Он был перекинутым напрочь, но живым, и мне пришлось с ним драться. Это был кошмар. О том, чтобы взрывать экран, не было и речи. Федералы уже шли по нашему следу. Я еле тащил его… Бррр! Федералы все ближе, я уже слышу их, и тут мы со Страйком начинаем драться… Я вырубаю его, отрываюсь от погони — и по новой!.. И знаешь, что он сделал, когда меня здесь увидел?

Я посмотрел на его синяк.

— Угадал! — захохотал Скрэмпи. — Первым делом он закатал мне с ноги! Представляешь?

Я улыбнулся. Все-таки Лаки в чем-то остался прежним.

— Итак, — повторил хакер, выдавливая из шприца струйку препарата. — Как насчет Адских Гонок? Играл в Адские Гонки? Наверняка ведь играл!

— У меня они шли по пять кредитов, — фыркнул я.

— Адские Гонки! — провозгласил Скрэмпи, вгоняя иглу мне в вену. — На старт! Внимание! Марш!

Музыкальное сопровождение Гонок обрушилось сразу же, Скрэмпи даже не успел довести поршень до конца. Я оказался внутри знакомой реальности. Когда-то я не раз проходил эту игру и знал, что меня ожидает. Мотокросс по пересеченной местности Ада. Гонки нравились мне именно своими пейзажами. Но сейчас все было иначе. У меня мелькнула дикая мысль, что запрещенные локальные игры — не что иное, как программы, хакнутые ребятами навроде Скрэмпи и выпущенные в нелицензированную продажу. Музыка нагнетала фон, адреналин поехал вверх. Я огляделся в поисках мотоцикла. Вместо этого я увидел Доброго Героя на роликовых коньках, несущегося ко мне по пылающему асфальту. В руках он сжимал «фомку-кайфоломку», свой любимый обрезок водопроводной трубы, спиленный под острым углом.