Уильям Гибсон - Распознавание образов

Резкие движения. Судя по контексту, Донни имел в виду либо намеренный, но неожиданный поступок, обескураживающий противника, либо, что более вероятно, какую-нибудь спонтанную идиотскую выходку – с тем же результатом. Донни никогда не уточнял, в чем будет состоять то или иное резкое движение. Похоже, он и сам этого не знал. Считал, что резкие движения должны быть сымпровизированы в контексте ситуации. Дзен-буддизм в стиле Восточного Лансинга, штат Мичиган. Кейс не может припомнить, осуществил ли Донни хотя бы одно из этих движений. Единственное, что приходит на ум, – его неожиданная попытка озвучить свои сексуальные предпочтения. «Слушай, ты это... можешь сделать сладкое личико?»

Сладкое личико, как она потом выяснила, – это стриптизерский сленг, обозначающий стандартный набор мимических признаков оргазма.

А может, все дело в деньгах? Сделать резкое движение – значит, раздобыть денег? Донни неизменно находился на мели, когда употреблял это выражение. Вообще-то денег у него никогда не было, но временами положение становилось критическим. Обычно все кончалось тем, что он брал взаймы у Кейс. Может, в этом и заключалось его резкое движение? Если так, то термин не подходит к ситуации. То, что она собирается сделать, наоборот, чревато финансовыми потерями.

Кейс знает, что это идиотский план. Сделав выдох, она следит, как ее вытянутые ноги поднимаются в кожаных петлях под прямым углом. Вдох, колени сгибаются, петли скрипят, пружины сжимаются в недрах платформы. Снова выдох – как говорится, вхолостую. На вдохе она выпрямляет ноги, растягивая пружины до упора. До положенных десяти остается еще шесть подходов.

Невозможно следить за правильностью движений и одновременно думать о чем-нибудь другом. Потому Кейс и ходит в студию – чтобы остановить нежелательные мысли. Если как следует сосредоточиться, то это удается. С годами она все больше убеждается, что беспокойство не помогает при решении проблем. Но разве есть иной путь? Нельзя же просто не обращать на них внимания... Проблемы, с которыми предстоит сегодня разобраться, достаточно серьезны. Через пару часов она встретится со Стоунстритом и Доротеей, чтобы оценить последнюю версию мистера Хайнца. Определить, годится эмблема или нет. Все строго по контракту.

Маленький горячий узелок нашептывает ей, что на встречу надо явиться в прожженном «Баз Риксоне», с изолентой на плече (края заплатки уже начали закручиваться), ибо Доротея должна знать, что ее выходка не прошла незамеченной. А когда они покажут новую картинку, которая почти наверняка будет в порядке, ведь Хайнц первоклассный специалист, то она подумает секунду-другую, а потом просто покачает головой. И Доротея будет видеть, что это ложь, но сделать ничего не сможет.

А потом Кейс попрощается, вернется в квартиру Дэмиена, упакует чемодан и отправится в аэропорт Хитроу. И зарегистрируется на ближайший нью-йоркский рейс по обратному билету бизнес-класса.

Ее контракт скорее всего будет сорван, придется побегать по Нью-Йорку в поисках новой работы, но по крайней мере можно будет вышвырнуть из памяти Бигенда, Доротею и Стоунстрита, вместе с подозрительным довеском их интриг. Зазеркалье отправится под замок, в свою шкатулку, до следующего визита – скорее всего в отпуск, когда вернется Дэмиен. А Доротея и азиатские шлюхи останутся за скобками.

Правда, придется солгать клиенту, чего делать, конечно, не хочется, тем более из-за дурацких детских обид. Потерять контракт, серьезно повредить карьере – и все ради того, чтобы позлить Доротею!.. Сомнительное удовольствие.

Смысл в этом может увидеть только маленький горячий узелок.

Кейс сидит, скрестив ноги, в позиции «сфинкс». Пружины ослаблены. Она вытягивает руки ладонями вверх. Позиция «проситель». Как избавиться от мыслей? Чем больше думаешь о том, чтоб не думать, тем больше думаешь... Чушь, надо сосредоточиться на правильной технике каждого повтора.

Под нежное позвякивание пружин.

Кейс попросила водителя подъехать к «Синему муравью» пораньше.

Перед встречей ей хочется побыть одной, погулять по улице, выпить кофе из бумажного стаканчика. В понедельник утром Сохо звенит особой энергией, в которую приятно окунуться хоть на несколько минут.

Купить кофе, пойти прочь от «Синего муравья», подстроиться к скорости спешащих на работу людей. Почувствовать их близость.

Эти люди зарабатывают на жизнь, увлеченно изучая механизмы привлекательности, и Кейс завидует их молодому энтузиазму. Неужели и она когда-то была такой же? Вряд ли. Свой первый контракт, сразу после института, она подписала в Сиэтле, с фирмой, производящей спортивные велосипеды. Потом были коньки, кроссовки... Талант, который Бигенд назвал «укрощенной патологией», влек ее по жизни, определяя места работ и обеспечивая относительно безбедное существование. Она привыкла считать, что просто плывет по течению, но сейчас ей становится ясно, что это путь наименьшего сопротивления. Что в общем-то неудивительно: любое течение выбирает такой путь. А куда этот путь может привести?

– В болото, – говорит она вслух.

Человек, следующий параллельным курсом, испуганно оглядывается. Молодой, очень симпатичный азиатский парнишка. Кейс улыбается – мол, все в порядке. Он хмурит брови и ускоряет шаг. Приостановившись, она смотрит ему вслед. Черный кожаный пиджак, похожий на шоферскую куртку; швы прострочены серой ниткой, как у старого классического чемодана. А в руке у него как раз такой чемоданчик, сделанный из телячьей кожи и отполированный до красно-коричневого блеска. Этот цвет напоминает Кейс стариковские ботинки под вешалкой в доме, где умер ее дед. Она провожает парнишку взглядом – с сожалением, даже с грустью. Это чувство не романтическое, а скорее урбанистическое: тысячи незнакомых лиц, возникающих на мгновение, чтобы исчезнуть навсегда. Такого сожаления Кейс не ощущала уже очень давно, и вот сейчас оно снова вернулось – наверное, приближается некий поворотный момент, когда не знаешь, как поступить, и нуждаешься в поддержке.

Меняется даже отношение к фрагментам. Марго говорила, что фрагменты – это хобби. Но у Кейс не бывает хобби. Бывают одержимости. Альтернативные миры, куда можно сбежать. «У фрагментов нет названия, – сказала Марго, – поэтому ты их любишь. Это как с эмблемами на вещах». Марго знает об аллергии на ярлыки: однажды она обратила внимание на отсутствие у Кейс бытовой техники известных фирм, и той пришлось признаться, что дело не в экономии.

Азиатский парень уже успел затеряться в толпе; Кейс вглядывается, но не может его различить. Она поднимает руку, смотрит на клон «Кассио». Пора возвращаться назад, к «Синему муравью» и Доротее.