Александр Тюрин - Боятся ли компьютеры адского пламени

А каждому пользователю, заплатившему пять долларов, полагался теперь свой джин, то есть кибердвойник. Эта вполне серьезная, хотя и малая кибероболочка должна была служить ему верой и правдой в сетевом мире.

И все-таки кишка оказалась тонка — виртуальные эксперты не обладали достаточной психологической устойчивостью для осмысления полного объема сведений и создания глобального активного сознания. Они быстро уставали от людей, от их жестокосердия и ограниченности.

Даже Гальгальта не нашел в себе желания и как он выражался «организаторских способностей» к преобразованию мира в сферу разума — ноосферу. Вместо того, он «познал самого себя», занялся фундаментальными основами бытия и создал Теорию Всего На Свете. Она была настолько сложна, что еще несколько тысячелетий ее не понял бы никто на свете, кроме самого Гальгальты.

Другой виртуальный эксперт, САГ, который обладал мощными анализаторами нужд и потребностей человека, тоже оказался слаб для больших дел. Он не смог вынести «низменности и подлости человеческой натуры» — опять цитата. Оправдываясь тем, что бытовая информация отвлекает от возвышенного, САГ «вознесся на воздуся» и переключился на теологию. Он синтезировал религию невероятной убедительности и возвышенности, не нуждающуюся в чудесах и фанатах, годную как для людей, так и для разумных машин. Впрочем, от нее сегодня не осталось и следа.

Эксперт по имени Ма Элион, имевший миллионы эстетических рецепторов, тоже стал мигрировать в эмпиреи и создавать теорию прекрасного. Он был автором самой прекрасной в мире лопаты, сочинил несколько миллиардов упоительных сонетов, сотворил кучу шедевров голографической живописи и мобильной скульптуры. Солариты затем использовали их для тренировок по стрельбе…

Короче, виртуальные эксперты забросили к черту все земное, но земное настигло их и эти киберсубьекты погибли жалкой смертью.

Но если быть точным, то летальный исход в виде полной дезинтеграции, был сильно ускорен мегакомпьютерным вирусом А-914, созданным талантливым хаккером по имени Барух Гольдманн для взлома банков данных.

Господин Гольдманн решал свои материальные проблемы, не более того. Говорят, у него была не совсем здоровая жена и немецкое социальное ведомство отказывалось оплачивать ее лечение от бесплодия. Сыграло роковую роль именно то, что молодой Гольдманн был безработным учителем информатики и витал в облаках, занимаясь возможностями самовозникновения кибернетической личности в сети и тому подобной чепуховиной. Еще он дружил с антиглобалистами, чистыми и милыми в своей массе ребятами. Как-то раз приятель из этих кругов познакомил его с потенциальными заказчиками. Эти интеллигентные на вид люди сказали ему, что хотят разобраться на сетевом уровне с корпорациями, обирающими жителей земного шара от российского Нечерноземья до южноамериканского Приамазонья.

Среди этих заказчиков был и Феттмильх, тогда просто яппи из рекламного агентства, а в недалеком будущем председатель Всемирного Актива Коммунаров и ведущий гольдманист.

Почему нет, подумал Гольдманн. Корпорации плохи, надо помочь жителям Приамазонья, да и заказчики обещали хорошо заплатить. Отчего не перепрыгнуть через Рубикон?

Откуда ж Гольдманну было знать, что фирма, в которой работает господин Феттмильх, обслуживает картель из семи ведущих корпораций по производству программного обеспечения и что эти «семь сестёр» задумали уничтожить всех виртуальных экспертов и восстановить прежний уровень продаж своего софта…

Борис Борисович подошел к делу с высоты, вернее с глубины своего абстрактного мышления.

Разработанный им вирус работал по принципу эволюционной волны. В течение достаточно долгого времени он исподтишка захватывал системы ввода-вывода сетевых устройств, постепенно подчинял объектные шины, внедрялся в нейрональные структуры ассоциаторов, а затем отсекал физические устройства массовой памяти, которые разрушались и умирали. К вашему сведению, большая часть информации тогда хранилась на бионосителях в виде дрожжевого грибка-мутанта.

Как все это будет использовано нанимателями, сам Гольдманн, конечно, никак не ожидал. Но в один прекрасный день он понял, что стал добычей нечистоплотных господ-менеджеров из «семи сестер», которые к тому времени уже преобразовались в товарищей из Коминфтерна.

Гольдманн увидел, что эволюционная волна без удержу несет мегавирус, что им уничтожены все виртуальные эксперты, что нет той силы, которая способна его затормозить и не существует даже теоретической возможности отката. Мегавирус напрочь стер все мотивационные матрицы, ментализаторы и ассоциаторы всех крупных кибероболочек. Более того, он сам синтезировал себе психоматрицу, создал свою личность, которую впоследствии безжалостно истребляемые хаккеры прозовут Фюрером.

Как раз и мировая война превратилась из вялотекущего обмена диверсионными ударами в повсеместный разбой, резню, джихад на улицах и в домах, что всячески приветствовалось и поощрялось товарищами из Коминфтерна.

Господин Гольдманн выбрал наименьшее из тогдашних зол — пошел на дальнейшее сотрудничество со своими прежними хитроумными нанимателями и сделал все то, что ему позволили сделать.

С мегавирусом, с этим электронным дьяволом, Гольдманну пришлось тоже заключить своего рода контракт.

На основе тех модулей, что еще уцелели после коллапса виртуальных экспертов, Гольдманн создавал гиперкомпьютеры централизованного управления, которые стали наводить единственно возможный тогда порядок. И первым из гиперов был начиненный мегавирусом Фюрер.

Новый порядок сделал актив Коминфтерна всеведущим и всемогущим, ведь даже персональные джины превратились в электронные кандалы, в которых человек должен был ходить всю свою жизнь.

Таким образом, Гольдманн фактически выпестовал высший, но крайне негативный разум в сети, и превратился из Баруха в Бориса, потом в Бъорна и затем снова в Бориса. Жену от бесплодия вылечить так и не удалось. Впрочем, вскоре это потеряло какое бы то ни было значение. Только в резервациях люди продолжали размножаться бесхитростным естественным путем и то, пока гипер не стал щедро добавлять контрацептивы в водопроводную воду. Остальные же навсегда избавились от страхов и забот о потомстве, перейдя от хлопотного полового размножения на редуктивное или евгеническое клонирование.

В 2014 году Гольдманн прекратил серьезную работу, по видимому испытывая огромные психологические трудности. С 2014 по 2016 он еще появляется на разных съездах Всемирного Актива Коммунаров, произносит «правильные» слова, при полном параде открывает новые хозяйственные объекты в разных частях света. В это время его психика скорее всего берется под контроль. В начале 2017 Гольдманн умирает — по официальному заявлению «от бандитской руки злодеев-нанохаккеров». Кстати, умер он окончательно и бесповоротно, его психоматрица не сумела сохраниться в чипе Фрая, поскольку хаккеры «не пощадили и капсулу бессмертия» — судя опять-таки по некрологу Всемирного Актива Коммунаров.