Александр Чубарьян - Игры в жизнь

Когда он поравнялся с первой машиной, задняя дверь ее открылась и зацепила парня. Из машины вылез один из бойцов с идиотской ухмылкой на лице. Что-то сказал, потянувшись, парню, а когда услышал ответ, то его улыбка мигом исчезла…

Пацана, читающего на ходу, первым заметил Ильяс. Он сидел за рулем и поглядывал в зеркало заднего вида.

— Хе! — Гортанный звук, который Ильяс издал, мог означать все что угодно, и остальные боевики, сидящие в машине, насторожились. Однако Ильяс хмыкнул и ткнул пальцем в заднее стекло: — Гляди, он читает и ходит, умный какой!

Аслан — здоровенная стодвадцатикилограммовая туша — сидел на заднем сиденье.

Он повернулся, посмотрел в заднее стекло и принял решение развлечься.

— Тихо! Сейчас я ему покажу, что надо под ноги смотреть, а не на книжку.

Он положил свою руку на ручку, а когда парень поравнялся с дверью, рванул ее и толкнул дверцу. Тa распахнулась и ударила парня, он вскрикнул. Аслан вылез из машины и лениво потянулся:

— Смотри, куда идешь, глупый.

И услышал в ответ дерзкое:

— Смотри, куда двери открываешь, жирный.

Аслан просто не ожидал такого ответа, поэтому на мгновение опешил, а потом, без угроз и оскорблений, молча двинулся на парня с намерением избить его так, чтобы он вообще разучился и читать, и говорить.

Ашот увидел из окна, как грузный дагестанец размахнулся, но не ударил парнишку. Вместо этого он встал на колени перед парнем и отвесил ему поклон.

Ашот видел только спину парнишки, поэтому он не мог заметить быстрое движение его руки, в которой неожиданно появился небольшой узкий стилет.

Не мог он заметить и летящее в живот Аслану лезвие, поэтому для него происходящее выглядело довольно странно.

Но странности закончились сразу после «поклона», потому что сидящие в машине дагестанцы услышали предсмертный хрип товарища и стали выскакивать из машины, как чертики из табакерки.

Первым вылез Ильяс. Точнее, он попытался вылезти: открыв свою дверь, он только высунул голову, как парень развернулся вокруг своей оси и мощнейшим ударом ноги впечатал дверь в голову Ильяса; раздался неприятный хруст черепных костей, а в руке у парня появился пистолет, который он выхватил из-за пояса.

Металлопластиковые окна обладают хорошей звукоизоляцией, поэтому в комнате выстрелы были слышны еле-еле. Но видимость была отличная. Ашот, открыв рот, смотрел, как два раза чуть дрогнул пистолет в руках паренька, и двое боевиков получили по одной аккуратной дырке во лбу.

Сидящие во второй машине дагестанцы были ошарашены не менее Ашота, однако действовали быстро. Почти синхронно распахнулись все двери машины, и четверо боевиков выпрыгнули из нее на землю. Двое из них не успели принять нужное положение, так как получили по пуле еще в полете. Третий откатился к дереву и только лишь направил на парня пистолет, как незамедлительно последовал за своими товарищами. Четвертый, водитель, успел даже выстрелить, однако парня на том месте уже не было. Как-то странно подпрыгнув, он очутился на капоте первой машины, откуда сделал еще один выстрел, и последний боевик тоже получил свою пулю. В это время калитка, ведущая в дом к Ашоту, открылась, и на улицу выбежали двое охранников, которые, услышав выстрелы, решили на свою беду посмотреть, что происходит. Из-за высокого забора Ашот не мог видеть, как погибают его люди под пулями, выпускаемыми парнем, но он догадался об этом по направленному на ворота пистолету и малозаметному вздрагиванию руки.

Парень посмотрел по сторонам, небрежно запихнул пистолет за пояс и, вперив взгляд в окно второго этажа, с кривой ухмылкой погрозил Ашоту, случайному свидетелю кровавой расправы. Спрыгнул с капота и быстрым шагом дошел до угла стоящего рядом старого одноэтажного дома, где повернул и исчез из виду.

Ашот почувствовал, как дрожат его колени. Он не раз видел, как убивают, да что греха таить, и сам он не раз при разводе коммерсантов убивал приодетых бомжей, чтобы навести на лохов страх, однако такое он видел впервые.

Только что на его глазах за считанные минуты пацан лет двадцати убил десять (!) человек и спокойно ушел, словно ничего не произошло. Десять не просто человек, а вооруженных боевиков, которые умели не только стрелять, но и убивать.

Он не слышал крики своих охранников, которые увидели трупы своих товарищей, а выскочив на улицу, застыли в растерянности, глядя на устроенную незнакомым парнем бойню.

Не услышал он, как в комнату ворвался Марик, его помощник, который тоже наблюдал эту бойню на экранах монитора.

От пережитого шока Ашоту стало нехорошо. Резко кольнуло сердце, и он, отойдя от окна, присел на кровать и расстегнул воротник рубашки.

Марик понял, что его шеф все видел, поэтому он молча стал рядом и замер в ожидании дальнейших распоряжений.

— У нас… — В горле собрался ком, и Ашот откашлялся, чтобы продолжить. — У нас запись ведется с камер?

Марик сразу понял, чего хочет шеф. Когда Хызыр узнает, что братва, приехавшая на стрелку, отправилась к праотцам, он сделает вполне логичные для данной ситуации выводы, и тогда… Тогда за жизни Ашота, его семьи и ближайших подручных нельзя будет дать ни копейки.

— Да, Ашот Агопович, все записали. Вы видели, как он их…

Ашот поднял голову и посмотрел на Марика. Ни хрена он не понимает. Увидел вживую то, что в видиках показывают, и радуется, что был свидетелем такой славной драчки. Восхищается пацаном, хотя среди убитых вроде бы есть и свои люди.

Словно угадав его мысли, Марик произнес:

— Двух наших положил, этих, новеньких, из интерната… Я их не посылал, они во дворе были, выстрелы услышали и ломанулись.

— Они сейчас там лежат? — И, не дождавшись ответа, продолжил: — Уберите их оттуда, спрячьте, потом сами похороним. Приедут мусора, я сам с ними поговорю. Мы к перестрелке не имеем никакого отношения. Да, и срочно сделайте пару копий записей для ментов и вырежьте оттуда моменты, когда наших убили. Предупреди пацанов, чтобы не болтали. Давай, Марик, быстрее.

Марик выбежал из комнаты, а Ашот прилег на кровать и вздохнул. Тяжелый день, и непонятно, к лучшему, что так произошло, или к худшему…

В небольшом загородном доме, обставленном техникой по последнему слову, в просторном каминном зале перед ультрасовременным экраном «панасоника» сидели два человека. Один из них держал в руке пульт от видеомагнитофона.

Явно не в первый раз он отматывал пленку и в замедленном режиме смотрел на кадры, мелькавшие на экране. Второй застыл неподвижно, его взгляд тоже был направлен на экран. Звука не было, а просматривающие запись люди сидели молча, только чуть слышное потрескивание дров в камине нарушало гробовую тишину.

На экране молодой парнишка расстреливал людей Хызыра, как во второсортном боевике. Одни из лучших бойцов Хызыровской банды падали мертвыми, словно кегли в боулинг-холле.