Станислав шульга - хаос-генератор

Вадим или Вадик, как чаще его называли за глаза был молодым, амбициозным и неглупым парнем. Неопытность и малограмотность обуславливалась возрастом. Решений он не принимал и вопросы обычно не задавал. На этот раз он почему-то решил что-то спросить.

Роман сначала посмотрел на Вадика, а потом на Шершня, передавая слово ему.

- Я думаю, что он скажет привет, как дела, и что мы будем делать дальше.

- И все? - недоумение Вадика было вполне искренним.

- Да и все, такая себе полусветская беседа за жизнь.

Роман то ли хмыкнул, то ли поперхнулся.

- Понимаете, Вадим, цель этой встречи не более чем демонстрация мускулов. - Продолжил Шершень. - Арбитр проигнорировал Озерански два раза. Для человека уровня нашего клиента с личным состоянием в полтора миллиарда евро это практически личное оскорбление. Озерански придет на матч, сядет рядом с Арбитром, и это будет значить, что "я легко тебя нашел и для меня это не проблема". А потом он скажет что-то вроде "если ты проигнорируешь меня в следующий раз, я также легко найду тебя и сдам Холму". Так что это не более чем светская встреча, на которой Озерански даст Арбитру понять, кто есть ху. Вадим, вам понятна основная идея?

- Да, Николай Михайлович, - сказал Вадик. - После чего выдал фразу, вызвавшую легкий шок у Шершня.

- Я хотел бы принять непосредственное участие в операции.

Норе-Ворупе, Дания,

15 сентября 2017 года

Двести метров бетона, железных, потемневших от соленых брызг, перил, просмоленных деревянных досок настила, уложенных на примитивный конструктив сооружения. Сегодня море накатывало на опоры, разбиваясь о них, так же как и год, и пять и двадцать лет назад. Безразличные серые волны, сливающиеся с такой же серой плитой опустившихся небес, катились откуда-то из-за горизонта, гонимые сильным северо-западным ветром. Вечный, непрекращающийся и бессмысленный спор стихии и инженерного сооружения.

Старый пирс в Норе-Ворупе, небольшом городке, на северо-западном побережье Ютландии, расположившемся посреди холмов Хонстхольмского заповедника, покрытых желто-бурым лишайником. В десяти километрах от Серебряного Холма.

Это была старая традиция. После того как Макс перебрался на постоянное жительство в Данию и немного освоился, он пробил у Милларда энную сумму на "проведение консультаций" с членами "Тетрагона". Для Шершня это стало первой поездкой за "Большой Бугор". Небольшой ресторанчик с фастфудом в датском исполнении стал любимым местом отдыха после будней трудового дня. Прозрачная стекляшка, из которой открывался вид на море, берег с лежащими на нем рыбацкими катерами, немецкие серфингисты в черных костюмах и этот пирс. Съев по местному биг-мак меню и запив это банкой Karslberg, они шли на пирс. Это называлось "принять душ" - разбивающиеся волны иногда окатывали пирс тучами брызг. Один раз его здесь окатило так, что пришлось ехать в отель сушиться.

Сегодня был четверг, и только эти две фигуры не спеша двигались по пирсу к краю, где море разбивалось о бетон. Для наблюдателя со стороны эта пара могла показаться комичной и немного архитипичной. Макс, высокий сухопарый брюнет, в длинном черном плаще и таком же черном берете, заломленном налево. Шершень, низкорослый коренастый и бородатый блондин в широкой куртке и спортивной шерстяной шапочке с бомбончиком. Дон-Кихот и Санчо Панса. И отчасти это так и было, с той лишь разницей, что оруженосцем Шершень не являлся.

За нарочитой сдержанностью Ставицкого скрывалась буря из эмоций, замешанных на недюжинных амбициях, остатках романтизма и порывистой импульсивности, граничащей с авантюризмом. Эта гремучая смесь с переменным успехом балансировалась мощным интеллектом и жесткой лидерской мотивацией, отрицавшей все, что мешало достижению цели. Именно в силу этого он сейчас занимал не последнее место на Холме, а все остальные из "Тетрагона" так и не нашли в себе силы рискнуть тогда, больше двадцати лет назад.

В том числе и Шершень. Остатки юношеского романтизма из него вышибли еще в армии, а особой эмоциональностью он никогда и не отличался. Крепкий хозяин и трезвомыслящий прагматик, скрупулезно рассчитывавший все сценарии и варианты компенсации рисков. Решительность в действиях обуславливалась умением быстро реагировать на ситуацию и способностью держать удар, и отвечать на него.

Тогда, двадцать лет назад, когда они взломали баланс Brotherhood, стратегию делал "последний герой" Макс, но тактикой и реализацией заведовал трезвомыслящий крепыш Коля. И тогда Макс оказался единственным кто решил бросить все и уехать в другую страну, чтобы начать все с нуля. Шершень не смог. Не смог оставить Люду и сбросить с себя ту кучу приземленно-бытовых мелочей, несмотря ни на что составлявших значительную часть его жизни.

Сейчас они в чем-то поменялись ролями, и это становилось забавным для обоих. Сейчас рисковать предстояло Шершню, а Диспетчеру - смотреть на это со стороны.

Шершень закрыл зажигалку рукой, пытаясь защитить огонь от порывов ветра. Макс молча наблюдал за ним.

Длинное лицо с глубокими морщинами, подчеркивающими худобу и делающими взгляд его внимательных глаз еще более напряженным. В конечном итоге он был виноват в том, что группа развалилась. Да, они собирались в Киеве и приезжали сюда, поддерживали связи, делились информацией, но между Диспетчером и этими тремя прошла трещина. Когда окончилось время игр, и пришло время сделать шаг, то сделать его смог только он.

Огонек зажигалки, наконец, перекинулся на сигарету. Они не спеша прошли еще три десятка метров и оказались на краю пирса.

- Ты думаешь «тени» играют в другую игру? - спросил Шершень

- Нет. - Макс вынул руки из карманов плаща и оперся на изъеденные морской солью перила. - Им действительно нужны резервные каналы для выхода в реальность. Наследникам не нравится, что почившие предки пытаются управлять активами. Идет несколько судебных процессов. Они пытаются оспорить правомочность решений по возврату «теней» к активному управлению делами. Так что «теням» нужно иметь несколько черных ходов. Вы работаете с фирмами Озерански уже давно, поэтому не думаю, что он решил вас подставить.

- Я того же мнения.

- Почему тогда ты спрашиваешь? - вопрос Макса прозвучал резко. - По-моему, я сразу дал тебе понять, что все в порядке. Коля, меня беспокоят не «тени», а полиморфы. Ты решил прижать Арбитра.

- Я не собираюсь его прижимать. Так, организовать встречу с моим клиентом.

- Давай не будем играть словами, Коля. Ты собираешься сделать то, чего он делать не хочет. Он отказал «теням» несколько раз. Проигнорировал в тупую. Они не могли прижать его своими силами, и поэтому позвали тебя. И, в принципе, ты собираешься сделать то, что еще никто не делал до тебя. Насколько я знаю, Арбитра еще никто не пытался поставить в такое положение.