Сергей Фрумкин - Программист

– Очки не могут отнять у тебя себя! Не только очки, ничто не может!

Стас криво ухмыльнулся.

– Я раньше тоже так думал… – пробормотал он. – Но у них было время, чтобы доказать обратное!

– Ты не понял. Ты не видишь, а думаешь, что видишь. В очках или без – все сводится к тому, что ты чувствуешь, а не к тому, что происходит на самом деле.

– Я и пытаюсь чувствовать, а не смотреть… Сижу вот с закрытыми глазами, стараюсь абстрагироваться от картинки, которую показывает нэтфон… Прислушиваюсь к внутренним ощущениям… Учусь всасывать информацию из воздуха, как делает твой отец…

– И получается?

– Нет, не очень…

– На самом деле ты делаешь это с рождения, просто не знаешь, что осознаешь, а что нет.

– А ты знаешь?

– Знаю.

Стас вздохнул.

– Ну, предположим. Предположим, отличать правду от лжи у меня получится. А как быть с тем, что все мои разговоры записываются? С тем, что я ни с кем не могу поговорить, не думая, что каждое мое слово услышат твой отец и его шпионы?

– Но это ведь ты думаешь, что кто-то слушает, кто-то шпионит. Ты ведь не видишь этого. В твоем мире есть только твои же мысли о том, что кто-то и что-то делает. Избавься от них! Не думай за кого-то другого!

– Не могу. Я ЗНАЮ, что за мной шпионят.

– Откуда?

– Твой отец сказал.

– Он сказал, а ты поверил. Ничего ведь не изменилось бы, если бы ты не думал о его словах, ведь верно? В твоем мире стало бы светлее, вот и все!

Стас скептически усмехнулся.

– Ну, хорошо. – Решила зайти с другой стороны Зара. – А с кем бы ты хотел поговорить без свидетелей?

– Да какая разница?! С тобой, например!

– Со мной? – она пожала плечами. – Нет ничего проще. Только поверь, что получится, и слушайся… Ты согласен?

Стас не понял, на что, но кивнул.

– Во-первых, расслабься – почувствуй свое тело! – начала Зара. – Теперь посмотри вглубь себя. Вспомни детское восприятие, когда принимал мир, как есть, не считая себя его частью и не подозревая, что от него можно что-то требовать… Получается? Задержи это ощущение – чувствуй себя, Стаса, как обособленную реальность – позволь миру жить, а времени течь где-то за пределами твоего «я»!

Молодой человек развел руками – это у него получилось.

– Теперь продолжай смотреть в «никуда» внутри тебя, одновременно ощущая мое присутствие. Не переключайся на меня, просто помни, что я рядом. Получается? Смотри в себя, думай обо мне! И скажи, если что-то покажется странным!

Стас сделал все, что от него требовалось. Уйдя «в себя», он удивился спокойствию, которого давно уже не испытывал. С такой позиции все во внешнем мире и даже его собственная судьба казались малозначительными. Мгновение растянулось в бесконечность, а весь смысл Вселенной свелся к одному единственному утверждению: «Я есть! Я существую!»…

Но мысли продолжали сновать, рождаясь и растворяясь, словно разговор из приемника, который был включен, чтобы шуметь на заднем плане. При этом некоторые из них выглядели неуместными. Вопросы, которые зачем-то возникали в его голове, Стас не мог себе задавать: он давным-давно на них ответил.

– Глупость какая-то! – вслух – Зара просила озвучивать свои ощущения – признал программист.

– Хорошо! – поддержала мулатка. – Расскажи, что за глупость?

– Да… мысли… Навязчивые, глупые …

– Что за мысли?

– Например, крутиться в голове вопрос, как я познакомился с Хасаном. Словно я этого не знаю или забыл. А я не только помню, но и не хочу вспоминать.

– Ты не хочешь, – согласилась Зара. – Но мне интересно!

Стас посмотрел на девушку – та улыбалась.

– Хочешь сказать…

Зара приложила палец к губам:

– Вернись в состояние внутренней концентрации и просто отвечай себе на свои вопросы. Спокойно, без эмоций. Возник вопрос – дай ответ.

– Про встречу? – не понял парень.

– На этот вопрос ты уже ответил. – Зара заулыбалась еще шире. – Если ты не знаешь, что вопросы исходят не от тебя самого, то отвечаешь на них мгновенно.

– Ты хочешь сказать, что слышала мой ответ? – Стас недоуменно свел брови.

– Да. Я в том же состоянии внутренней концентрации. Внутри меня появился вопрос – мой вопрос. А ответ пришел сам, словно я сама себе и ответила. Я «вспомнила», как величавый широкоплечий чернокожий маршал поднялся навстречу моему «я» на крейсере в открытом море… Только, я не была на крейсере и, разумеется, никого там не видела.

– Но это же невозможно!

– Только не нервничай! Вспомнишь, что это невозможно, назовешь чудом – все, контакт прервется.

– И так можно говорить о чем угодно?

– Конечно.

– А на каком языке?

– Не на каком. Мы передаем мысли – в текстовую форму их обрекают размышления в привыкшем всему давать названия сознании.

– Но как это работает?

Стас неожиданно опомнился:

– Зара! А тебя не смущает, что Хасан видел все, что мы сейчас делали?! Что он знает, что я смогу общаться с тобой в тайне от своего нэтфона?!

– Я всегда поступаю так, как мне хочется! – Мулатка откровенно пожала плечами. – Ты нужен моему папе – я помогла тебе обрести покой. Что плохого? – Зара уловила эмоцию Стаса и внимательно посмотрела на молодого человека. – Или… не помогла? Есть еще что-то, что не дает тебе дышать свободно?

– Еще? – Стас даже не сразу вспомнил, что пару минут назад жаловался Заре, почему впал в депрессию. – А как мы будем общаться – мысленно или словами?

Мулатка улыбнулась:

– Да как хочешь!

Стас вновь заглянул вглубь себя, отстранился от мира и задал себе вопрос, что теперь причиняет боль и страдание. Ответ возник сразу же, заставив похолодеть все внутри тела. Его стерли. Родители, родственники и друзья… все считали, что он погиб. Он чувствовал себя одиноким и потерянным и не имел возможности дать надежду людям, которых любил сам, которые любили его…

«Им можно присниться,» – сама собой родилась в сознании мысль Зары.

«Что значит «присниться»?» – начал размышлять Стас.

«Также, как сейчас разговариваешь!» – ответил он «сам себе». – «Захочешь, чтобы тебя услышали, тебя услышат. Тот, кто настроен слушать, поймет, что услышал – как я сейчас. К тому, кто не настроен, можно прийти во сне. Человек проснется с ощущением, что получил послание. Возможно, он тут же придумает себе отговорку, но осадок останется. Он будет знать, что контакт состоялся, и не сможет убедить себя, что сон не имел никакого смысла. Сказать, чем ты занимаешься и где находишься, будет трудно, но ведь твое желание – дать надежду. Сообщить, что ты жив. Для этого можно просто присниться.»

Самое удивительное в мысленном общении, что Стас не мог сказать точно, какие из обдумываемых мыслей принадлежали ему, а какие – собеседнице. До чего-то доходил его собственный разум, что-то в чистом виде передавалось Зарой.