Филип Дик - Убик

— Всегда случаются накладки — сказал Тито Апостос.

— Только не в этом случае — возразила Эди. — В «Прэтфолл-2» Рансайтер вложил столько денег и сил… Это предмет его гордости.

— Был предметом его гордости — сказала Фрэнси.

— Не согласен — вмешался Джо. Он ввел красный бланк в соответствующую прорезь аудиофона и сказал: — Дайте мне номер Мораториума Возлюбленных Собратьев в Цюрихе, Швейцария. — Потом вновь обратился к Фрэнси: — Рансайтер все еще с нами — следовательно, этот корабль продолжает оставаться предметом его гордости.

Карта, обработанная аппаратом, выползла обратно; Джо взял ее и ввел в считывающее устройство. Тут же на экране появилось отрешенное елейное лицо управляющего Мораториумом Возлюбленных Собратьев. Он похож на стервятника в сиропе, подумал Джо.

— Я Герберт Шэнхайт фон Фогельзанг, — владелец мораториума произнес свое имя с апломбом урожденного аристократа. — Вы хотите поделиться со мной вашей печалью, сэр?

— Да, произошел несчастный случай, — сказал Джо.

— То, что мы называем несчастным случаем, — возразил фон Фогельзанг, — в действительности являет собой проявление воли Господней. В определенном смысле вся наша жизнь не более чем несчастный случай. Тем не менее…

— Я не хочу вступать в теологический спор, — сказал Джо. — Как-нибудь в другой раз.

— Но согласитесь, что именно сейчас — более, чем когда-либо, — теология стала самой надежной опорой для вас. Умерший был вашим родственником?

— Работодателем, — сказал Джо. — Это Глен Рансайтер. «Ассоциация Рансайтера», Нью-Йорк. У вас находится его жена, Элла. Через несколько минут мы совершим посадку. Вы пришлете транспорт?

— Сейчас он находится в холодильнике?

— Нет, он загорает на пляже во Флориде — с раздражением сказал Джо.

— Я понял так, что ваш необычный ответ означает «да»?

— Короче, встречайте нас в космопорту Цюриха, — сказал Джо и отключился. Теперь нам постоянно иметь дело с этим типом, ничего себе… — Холлис заплатит за все.

— Холлис будет платить мистеру Фогельзангу? — спросил Сэмми Мэндо. — Как интересно.

— Нет, — сказал Джо. — Я имею в виду, что мы прикончим Холлиса. Убьем его. За все его делишки.

За Глена Рансайтера, например, подумал Джо. Замороженного в прозрачном ящике и обложенного пластмассовыми розочками. Пробуждаемого к активной полужизни на один час в месяц, гаснущего, исчезающего, вот уже почти неслышимого… Господи, подумал Джо, почему именно он? Из всех — именно он? Самый живой, энергичный…

— Зато теперь он будет рядом с Эллой, — сказала Венди.

— Да, в каком-то смысле… Не люблю мораториумы, — сказал Джо. — И не люблю их владельцев. Этот Герберт Шэнхайт фон Фогельзанг… Почему Рансайтер выбрал Швейцарию? Чем хуже Нью-Йорк?

— Швейцарцы пионеры в этом деле, — сказала Эди Дорн. — У них лучше получается. Средняя продолжительность полужизни в Швейцарии на два часа больше, чем где-либо.

— ООН следует запретить поддержание полужизни, — сказал Джо. — Это извращение природного порядка рождений и смертей.

— Будь Господь приверженцем полужизни, мы так и рождались бы в гробу, набитом сухим льдом, — поддразнил его Эл Хэммонд.

— Мы в створе порта Цюриха, — сказал Дон Денни. — Они принимают управление нашим кораблем. — Он, сгорбившись, отошел от пульта.

— Не унывай так, Дон, — сказала Эди Дорн. — Грубо говоря, нам всем безумно повезло. По идее, мы должны быть мертвыми — все. Разорванными бомбой, порезанными лазерами… Только представь себе это — и сразу станет легче.

— Уже сам факт, что лететь надо было на Луну, должен был вызвать подозрения, — сказал Джо. — В законах этой планеты столько дыр… Рансайтер всегда говорил: если предлагают работу за пределами Земли — насторожись. Будь он жив, он и сейчас сказал бы то же самое. А особо, говорил он, будьте бдительны, если вас приглашают на Луну. Слишком многие там погорели… — Если он оживет в мораториуме, подумал Джо, первой его фразой будет вот эта: «Я всегда с подозрением относился к Луне». Но слишком уж лакомой оказалась приманка… Его поймали именно так, как он сам предполагал.

Заработали тормозные двигатели. Корабль задрожал.

— Джо, — сказал Апостос, — тебе придется сообщить Элле, что случилось с Гленом. Понимаешь, да?

— Я всю обратную дорогу только об этом и думаю, — сказал Джо.

Управляемый автоматами, корабль завис над посадочным столом.

— А кроме того, — сказал Джо, — я должен информировать Объединение о том, что произошло. А они нам вставят хороший фитиль — за то, что дали заманить себя на бойню, как бараны.

— Но ведь Объединение — наш друг, — сказал Сэмми Мэндо.

— После такой параши у нас не останется никаких друзей, — сказал Эл Хэммонд.

Весь в квадратиках солнечных батарей, грузовичок-трансформер с надписью «МОРАТОРИУМ ВОЗЛЮБЛЕННЫХ СОБРАТЬЕВ» ждал у края посадочного стола. Рядом стоял чем-то напоминающий жука человечек в континентальном одеянии: твидовой тоге, мокасинах, малиновом шарфе и пурпурном летном шлеме времен «этажерок». Владелец мораториума увидел Джо и мелкими шажками побежал ему навстречу, еще издали протягивая обтянутую перчаткой руку.

— Судя по всему, вы возвращаетесь не из увеселительной прогулки, — сказал фон Фогельзанг, пожимая Джо руку. — Мои люди могут начинать?

— Да, — сказал Джо. — Идите на борт и забирайте его…

Сунув руки в карманы, он побрел в сторону кафетерия. На душе было гадко. Опять все как обычно, подумал он. Мы снова на Земле. Холлис нас не прикончил — и мы счастливы. Лунная экспедиция, ловушка, кошмары и ужасы — все в прошлом. Начинается новая фаза — и мы ни при чем…

— Пять центов, пожалуйста, — сказала дверь кафетерия.

Джо подождал, пока из кафе не выйдет сидевшая там парочка, и ловко проскочил мимо них. Нашел свободное место, сел, облокотившись о стойку, и принялся изучать меню.

— Кофе, — сказал он наконец.

— Со сливками или с сахаром? — спросил автомат.

— И с тем и с другим.

В маленьком окошечке появилась чашечка кофе, два бумажных пакетика с сахаром и похожий на колбу молочник. Все это двинулось по стойке и остановилось напротив Джо.

— С вас один международный поскред, — сказал автомат.

— Отправьте счет Глену Рансайтеру в Нью-Йорк, — сказал Джо.

— Воспользуйтесь кредитной карточкой, — сказал автомат.

— Мне уже пять лет не позволяют пользоваться кредитными карточками, пока я не расплачусь за…

— Один поскред, пожалуйста, — сказал автомат и начал зловеще тикать. — Иначе через десять секунд я вызову полицию.

Джо бросил монету в прорезь. Тиканье смолкло.

— Такие клиенты нам не нужны, — заявил автомат.

— В один прекрасный день такие, как я, восстанут и свергнут иго машин, — зло сказал Джо. — Тогда вернутся нормальные отношения, вернется теплота, и человеку, прошедшему через черт знает что, дадут чашку кофе независимо от того, есть у него наготове поскред или нет. — Он взял молочник и брезгливо заглянул в него: — И вообще, ваши сливки, или молоко, или что вы туда налили — прокисли.