Сыченко Игорь Алексеевич - Полет Ястреба

-- Повреждения?!!-- голос капитана заставил отвлечься от таких мелочей.

-- Дефлекторы: мощность 12 процентов...

-- Выжимай! Мы остались без щитов!..

-- Стараюсь!-- ответил Артур, но от него уже мало что зависело.

-- ...Прямое попадание. Многочисленные повреждения на верхней палубе,-- продолжал докладывать компьютер.-- Потеря контроля над вторым орудием. Снижение энергонакоплений на 24 процента. Мощность двигателей 80 процентов. Стабильность контура потеряна!

Новые торпеды приближались с пугающей быстротой. Внезапно Артуром овладела холодная решимость. Эмоции ушли куда-то в тень. Он должен отослать пакет информации на Землю! Это его долг! И даже страх смерти ушёл в этот момент. Да, это злость, ярость. Это вероломное нападение не должно остаться безнаказанным!

-- Капитан, мы должны отправить сообщение.

-- Зоркий, приготовь капсулу!-- скомандовал Дерк.-- Скидывай информацию с момента тревоги!

-- Готово,-- через секунду ответил искин.

-- Сброс!

В днище гулко щёлкнуло. Крохотная капсула с информационным пакетом, окутанная полем искривления, ринулась навстречу Земле. Контейнер сам знал дорогу. Его твёрдый корпус надёжно хранил кристалл памяти, на котором хранились данные по аномалии и запись атаки.

Торпеды были уже совсем быстро. Артур отпустил регулятор скорости. Всё кончено. Он уже прощался с родственниками, с семьёй, детьми.

Жить корвету оставалось всего несколько секунд...

"Звёздный Ястреб"

Я лишний раз проверил ремни безопасности. Вроде держали крепко, но я всё равно беспокоился: всё-таки мой первый полёт. Если вы летали в космос, поймёте меня, если нет, то поверьте: это волнительное событие: ты отрываешься прочь от Земли

Салон челнока был полон людей. Все в форме, что не удивительно. Один я выбивался своей гражданской одеждой. Не то, чтобы я любил быть как всё. Отнюдь, каждый человек уверен в своей уникальности и по-своему прав. Просто мне бы тоже хотелось носить форму, чувствовать свою причастность к Российскому Космическому Флоту, но я не пилот и даже не десантник, а здесь, если я не ошибся, все пилоты, высший свет Московской Космической Академии. Пусть так. Я всё же не ползающий и летать умею, хоть и мысленно. И вообще, нет в салоне человека более знающего искусственный интеллект. Просто я здесь единственный, кто знаком с ними вплотную, ведь они объект моей профессии.

Челнок качнуло. Я посмотрел на иллюминатор. Так и есть: мы оторвались от земли. Стартовая площадка уходила вниз с заметным ускорением, но никто из присутствующих не чувствовал тяжести, которая навалилась на корпус -- гравикомпенсаторы работали в штатном режиме.

Вскоре космодром "Уральский" стал одной плохо различимой точкой. Облачность отсутствовала, поэтому тучи не мешали наблюдать за изменениями черт ландшафта. Уральский хребет вырисовывался всё чётче. Я взглянул в сторону и поразился. Это было чудесно: контур Земли обволакивался голубоватой дымкой атмосферы -- граница между маленькой дружественной планетой и бескрайним враждебным космосом. Я как заворожённый смотрел на эту линию и представлял челнок со стороны...

-- Что, первый раз?-- голос прервал мои мысли.

-- Ага,-- ответил я и повернулся к соседу.-- Думаю, вы не первый раз.

-- Да, не первый. Сергей,-- представился он.

-- Юра. Пилот?

-- Строго говоря, будущий пилот, но уже чувствую себя за штурвалом,-- ответил он.-- Ускоренная программа.

-- Да, сейчас тяжело,-- ответил я. Действительно, что хорошего сейчас происходит?-- Тоже на "Звёздный Ястреб"?

-- Нет, на "Непобедимый". Тяжёлый авианесущий крейсер. Один из лучших на флоте. А про "Звёздный Ястреб" я слышал. Класс "Рейнджер", насколько я знаю.

-- Да, верно. Будем заниматься научными исследованиями космоса.

-- Потому и класс "Рейнджер". Восемь лет уже как на ходу. Это немного. Можно сказать, что это относительно новый корабль. Можешь гордиться: отличный экипаж. Капитан Джек Фаррел вообще известный человек в своих кругах. Познакомишься.

-- И это называется "слышал",-- мне и раньше говорили, что мне выпала огромная честь работать на этом звёздолёте. Помню, ещё тогда удивился: английская фамилия на российском корабле. Да ещё и капитан. Не то, чтобы это было невозможно, просто редкость.

Слово за слово, и мы разговорились. Я вообще всегда увлекался космосом, хоть и не сталкивался с ним в реальности, поэтому внимательно слушал Сергея. За разговором потерялось чувство времени. Казалось, что полёт прошёл мгновенно. Мы говорили, пока голос не прервал нас и не сказал, что скоро начнётся стыковка с "Непобедимым".

Я выглянул в иллюминатор. Звёзды смотрели на меня приветливо, или это просто хорошее настроение так сказывалось? Не знаю, но хотелось ответить им улыбкой. Несмотря на наше беспокойное время, я наивно надеялся, что война не коснётся меня, надеялся, что все эти будущие пилоты вернутся домой. Наверное, я слишком оптимистичен для сегодняшнего дня, и пусть: если думать о плохом, для хорошего не останется времени. Верно?

Стыковка прошла незаметно: гравикомпенсаторы гасили всю инерцию. Я попрощался с Сергеем и пожелал ему удачи. Он мне ответил тем же. Салон понемногу стал освобождаться. Я внимательно вглядывался в лица курсантов, пытаясь понять чувства людей. Кажется, все они светились сдержанным ожиданием и деловитостью. Я их прекрасно понимал: не терпелось скорее вступить на палубу крейсера и сесть за штурвал истребителя. За весь полёт я так и не сумел увидеть ни одного крупного корабля: на Землю они никогда не садились. Такие корабли строились в космосе и для космоса.

На фоне черноты нельзя было разглядеть ни одного искусственного объекта. Только где-то далеко неестественно быстро перемещалась светящаяся точка. Наверное, ещё один челнок. Затем я осмотрел салон. Оказывается, на первом ряду сидел ещё один человек. Я не решился пересесть. Вообще пересадка запрещена, и я подумал, что лучше полюбуюсь видом космоса. Может быть, при развороте увижу Землю, ведь не могли же мы улететь далеко.

Ждать пришлось недолго. Картинка космоса начала двигаться, и я стал рассматривать появившуюся планету. Линия терминатора подходила к границам Европы. На севере было облачно. Океаны местами закрывали лёгкие перья туч. Отсюда они казались невесомыми. Незабываемое зрелище!

Звёздолёт я увидел издалека, когда он был величиной с половину иллюминатора. Величие и мощь человеческой цивилизации, труд сотен учёных, инженеров и рабочих... Его белый корпус завораживал взгляд. Острый нос и "крылья" говорили, что название рейнджеру дали не зря. "Звёздный Ястреб" имел утолщение в хвостовой части. Очевидно, энергетическая установка, системы энергообеспечения и двигатели занимали большой объём. Это было известной проблемой космического кораблестроения, что легко объяснимо: ходовая часть одна из самых важных.