Стивен Хант - Небесный суд

— Коммодор, — подала голос Молли, — объясните, о чем, во имя Великого Круга, идет речь?

— Ах, значит, теперь он у нас коммодор, — язвительно произнес Ловец волков. — Какой, однако, жалкий титул для герцога Фернитианского. Вы якшались с последним представителем шакалийской аристократии, моя милая уличная барышня. С тех самых пор, как закончилась гражданская война, пираты-роялисты были последней занозой в нашем боку. Но пока не появился Дарк, они действовали разрозненно на своих украденных кораблях, плодясь как морские змеи. Самсон Дарк объединил их, заставил семьи эмигрантов забыть старые распри, сделал из них реальную силу, угрожавшую морским торговым путям.

— Ты смог потопить нас лишь благодаря предательству! — воскликнул коммодор. — Во всей Шакалии не было ни одного шкипера, способного оказать нам достойное сопротивление.

— Невозможно предать дело, в которое не веришь сам, — возразил ему Вилдрейк. — В чем вскоре убедятся и наши повелители в самой Шакалии.

— Так вы истребитель? — изумилась Молли. — И вы заодно с этими отступниками?

— Он самый худший из истребителей, — ответил коммодор Блэк. — Их там в небе целое гнездо. Они наблюдают за нами, словно мы не люди, а жалкие букашки. И когда кто-то из нас случайно бежит не туда, куда им нужно, они безжалостно давят нас как тараканов.

— В таком случае, Дарк, мне полагаются аплодисменты за то, чего я вот-вот достигну, — произнес Ловец волков. — То, чего за пятьсот лет ты и твои аристократы в изгнании не смогли достичь, несмотря на все ваши вылазки, грабежи, поджоги судов мирных торговцев. Больше никакого парламента — от продажного наследия Киркхилла мы не оставили камня на камне.

— Во всей Шакалии не сыщешь компатриота лучше, чем этот, — произнес маршал Ариндзе, погладив Ловца волков по спине, словно тот был его сыном. — Истинный сын революции, прекраснейший пример того, как наш брат способен открыть глаза навстречу правде, отречься от тяжкого наследия своего происхождения. Вы только взгляните на крепость его мускулов! Он — разящий меч истины, безжалостный разящий клинок, чье острие мы обязаны вогнать прямо в сердце врагу трудового народа!

— Будь ты проклят, изменник и предатель! — взорвалась Молли. — Твоя шея словно специально создана для того, чтобы болтаться в петле рядом с Боунгейтом.

Маршал Ариндзе с размаху ударил Молли по лицу. Девушка не удержалась на ногах и упала.

— Жаль, что не могу найти тебе место в одном из наших лагерей, красотка. Вот бы где тебе открыли глаза на суть карлизма — тебе, особе низкого происхождения, которая по идее должна была давно влиться в наши ряды, стать бойцом за правое дело. Ты же выбрала себе иной путь.

— Я никогда не буду служить вам, даже не надейтесь! И ты и твои предатели-друзья, вы все плохо кончите! — выкрикнула Молли. — Стоит вам только перейти границу, и наши люди похоронят всю вашу грязную армию, как случалось уже не раз!

Тцлайлок и маршал лишь рассмеялись и указали в сторону котлована, где копошились легионы рабов.

— Нашим соседям из Квотершифта незачем переходить границу, чтобы помочь нам. Скажем так, они пересекут ее, но только не по земле, а под землей. Этот город — не единственный секрет, которым древние тени Уайлдкайотлей поделились со мной. Они провели меня заповедными пневматическими тоннелями, наполовину разрушенными и обвалившимися от времени, однако нет такой преграды, какую бы не решили преодолеть те, кто стремится к свободе и равенству. Ваша тирания лавочников и фабрикантов вот-вот рухнет, ей не устоять перед напором истиной революции, компатриот Темплар. Через несколько дней целая бригада моей народной армии будет готова маршем подойти к границе Миддлстила. На этот раз все будет работать на нас. Мы не изнеженные философы, привыкшие предаваться праздным размышлениям, и не сентиментальные идиоты, павшие пятнадцать лет назад под залпами шакалийских пушек. Мы идем воевать за правое дело!

Молли вся дрожала. Это были пустопорожние, безумные речи, однако сердце подсказывало ей, что кровавая бойня, продолжающаяся в Квотершифте вот уже несколько десятилетий, вскоре перекинется и на ее родной Миддлстил. Старые пневматические туннели империи — мятежники расчистили никак не меньше двухсот миль подземных путей, чтобы подобраться к самой границе Содружества Общей Доли.

— Загляни к себе в душу, юная компатриотка, и ты увидишь, что я прав. И стоит нам избавить воздушный флот от кровососов-патрициев, как мы натравим наших славных авиаторов на остальную часть континента. Закоснелые мехоманты городов-государств, заплывший жиром божок Киккосико, Король-Пар с его хваленым интеллектом — все они падут под ударами моей светоносной армии. Мы сметем с лица Земли изжившие себя королевства, а на их месте возведем наш союз.

Молли пнула ногой сундук с деньгами — набитые монетами мешки громко звякнули.

— Почему ты охотился за мной, Тцлайлок? Зачем я тебе понадобилась? Я не вижу для себя места в твоей мерзкой новой стране.

— Из-за твоей красоты, компатриот Темплар, — ответил вождь мятежников. — А в моей стране все занимают равное место. Но ты, моя дорогая компатриотка, займешь в нашем новом мировом порядке особое место. Давай обойдемся без ложной скромности. Мы обнаружили в твоем новом обиталище остатки анализатора крови. Кроме того, мне все известно о твоем появлении в машинных залах Гринхолла. Думаю, мне не надо объяснять тебе, что это значит.

Стоявший позади Молли стражник из свиты графа принялся набивать шакалийскими гинеями армейский заплечный мешок.

— Компатриот Вокстион, — произнес Тцлайлок, — перед тем, как вы покинете нас, я позволю себе маленькую вольность — я отменил заказ на ваш билет на пароход, отплывающий в Конкорцию. В ближайшие месяцы мне, похоже, никак не обойтись без ваших услуг. Видите ли, нам предстоит выследить и обезвредить огромное число людей — Стражей, лордов и членов круговистского совета. Таланты такого уникального специалиста, как вы, требуются нам здесь и сейчас, так что колонии могут немного подождать.

Услышав его слова, Вокстион заметно сник. Но даже если его терзали какие-то сомнения, нахмурившемуся убийце хватило ума сдержаться и не произнести их в присутствии Тцлайлока.

— Тцлайлок, ты болен изнутри, — сказала Молли. — Чтобы это понять, мне не нужна в жилах кровь древнего воина. Ты весь прогнил.

— Кстати, о твоей крови. Она нам тоже пригодится. — С этими словами безумный предводитель нажал на каменную сферу в подлокотнике трона, и часть пола постепенно собралась складками, а в образовавшемся пространстве, навстречу искусственному свечению кристаллов, поднялось возвышение, увенчанное черным крестом. Его каменная поверхность была пронизана сетью серебристых желобков. Верхняя часть креста прямо на глазах начала принимать форму луковицы и вскоре превратилась в прозрачный пустотелый кристалл, каких Молли никогда не видывала прежде. Внутри него бурно клокотала кровь. Эта кровь производила впечатление живой. Казалось, она наделена щупальцами, которые бились о прозрачные стенки, словно пытаясь вырваться на свободу, после чего вновь ныряли в бурлящую алую жидкость.