Стивен Хант - Небесный суд

Казалось, будто по земле без устали бьет молотом незримый великан. Сначала в жерле мортиры расцветал огненный цветок, из лепестков которого, устремляясь к черно-белым подбрюшьям аэростатов, вырывались серебристые снаряды. Некоторые из них попадали в гондолы, разнося вдребезги и деревянные, и металлические конструкции. Другие проделывали дыры в корпусах, оставляя колышущиеся на ветру лоскуты ткани. Из продырявленного корпуса наружу выплыли несколько небольших воздушных шаров, наполненных газом, и вскоре исчезли из вида. Увы, это не остановило аэростаты, черно-белая стая продолжала кружить над Ривермаршем.

Блэк печально кивнул. История повторялась. Точно так же когда-то силы королевского флота нанесли удар по роялистам. Можно сколько угодно буравить их корпуса ядрами, пронзать шрапнелью, метать по ним огонь, но чертовы аэростаты все равно остаются непобедимы. Летучий газ не горит, а каждый аэростат вмещает в себя тысячи баллонов, и каждая такая холщовая сфера размером в рост человека наполнена драгоценным веществом, которое, как известно, легче воздуха. Пробей один такой шрапнелью, и еще несколько сот останутся целы. А значит, аэростат можно спокойно вывести из-под огня противника.

Даже сверхмортиры паровиков оказались бессильны; недолго осталось ждать той минуты, когда армия железных людей будет сломлена. Скрыться отсюда некуда — до океана далеко, да и в его глубинах не спрячешься даже при всем желании. Подумав об этом, герцог Фернетианский проклял свою злую судьбу.

Тем временем на мостике воздушного судна королевского аэростатического флота «Горячая шпора» его революционный командир замахнулся дисциплинарным жезлом, намереваясь проучить биоробота, который когда-то был первым помощником капитана.

— Как я уже сказал, нам нужно подняться выше, компатриот Эварт. Мы должны бросать бомбы с большей высоты.

Дисциплинарная дубинка опустилась на металлическую грудь, и Эварт съежился от боли.

— Команде, обслуживающей бомбовый отсек, нужен обзор. Стоит измениться ветру, и мы начнем сбрасывать бомбы на головы своих же людей. Снег работает против нас, снижает видимость.

— Ваше нытье — не более чем пораженческое настроение и саботаж. Я не намерен выслушивать отговорки, компатриот. Я уже наслышался их от остальных членов экипажа.

С этими словами революционный офицер повернулся к солдатам. На борту аэростата находилось примерно столько же квотершифтских моряков и неустрашимых, сколько и уравненных, и все они только мешали друг другу и отдавали противоречивые приказы. Просто удивительно, что аэростат еще не сбился с курса, особенно если учесть, какой малочисленный экипаж приписан к каждому судну, не говоря уже о готовности к бою.

— Отведите компатриота Эварта и команду латальщиков в подъемный отсек. Мне нужна полная тяга — любой урон, нанесенный мортирами Свободного Государства, должен быть немедленно ликвидирован, иначе исполнителей ждут самые суровые наказания.

Подгоняемые четырьмя квотершифтскими моряками, неспособными отличить нос аэростата от кормы, Эварт и его команда под завывание ледяного ветра отправились латать пробоину в корпусе. Чтобы его не снесло ветром, пока он будет ликвидировать последствия пушечного выстрела, Эварт обмотал вокруг своей железной талии веревку.

— Сколько заплат нужно наложить? — крикнул один из моряков.

— Порвана сеть, — ответил Эварт. — Нам надо…

Он не договорил, потому что обнаружил среди баллонов с летучим газом снаряд, зацепившийся за одну из опор жесткой конструкции.

Снаряд оказался цел, и Эварт слегка постучал по нему пальцами. Это был его последний шанс. Если он сумеет его взорвать, то с ним взорвется и весь аэростат. Если ему суждено погибнуть, то по крайней мере он захватит с собой еще десяток мерзкой солдатни. Правда, снаряд не стеклянный. Интересно, как же его сумели наполнить соком самострельных деревьев? Эварт пробежал пальцами по швам на корпусе снаряда. Неожиданно металлические пластины открылись, а его самого отбросило назад, к хлопающей на ледяном ветру холстине. Страховочная веревка дернулась, и Эварт, издав голосовой коробкой сдавленный крик ужаса, беспомощно повис в воздухе.

Глядя на него, квотершифтские матросы покатывались со смеху, полагая, что он потому свалился с корпуса аэростата, что не привык к своему новому металлическому телу и ему не хватило ловкости. Их гнусный хохот моментально прекратился, стоило им увидеть, как на ремонтную площадку приземлился паровик — сфера с шестью острыми, похожими на клещи, ногами и бронированным куполом вместо головы, из которой, словно гигантский комариный нос, торчал нагнетатель давления. Даже имея при себе винтовки, квотершифтские солдаты имели нулевые шансы — шесть смертоносных жерл принялись поливать их огнем, кромсая и разрывая на части. Изрешеченные пулями тела моряков полетели вниз, в баллоны с газом. Паровик переключил внимание на сами баллоны, открыв огонь по кожаным мешкам с летучим газом. Те моментально взорвались, и в холодное брюхо аэростата начал вытекать приторно пахнущий газ. После этого паровик — вернее, клон одного из быстродумов, находящихся внизу на земле — развернул нагнетатель давления в направлении хохочущего биоробота.

— Отличная работа, приятель! — похвалил паровика Эварт. — Мне, правда, не хотелось бы сбивать позолоту с твоего пряника, но все-таки скажу честно: тебе придется попотеть здесь целый день, если ты хочешь таким образом уничтожить аэростат.

На земле быстродум в мгновение ока проанализировал сложившуюся ситуацию. Уравненные шакалийцы были тяжелы, аэростат с трудом удерживал в воздухе человеческий груз. Судя по всему, это были моряки, захваченные в Шэдоуклоке, а отнюдь не революционеры. Быстродум перевел сказанные биороботом слова — «сбивать позолоту с пряника», — это выражение, было в ходу у моряков и означало «отравлять радость». Управляемый с земли клон мгновенное принял решение. Неожиданно выбросив похожую на клещи руку, он разрезал железное тело.

— Так будет лучше, приятель. А теперь я дам тебе черного пса в обмен на белую обезьяну и покажу, где находится хвостовое управление, — произнес Эварт, поднимаясь с ремонтной площадки. — После чего мы можем зайти в бомбовый отсек и сбросить оттуда вниз, к их друзьям, еще с полдесятка шифтеров.

На земле мыслители в срочном порядке анализировали полученную с борта аэростата информацию — словно мотыльки, решения порхали от одного сознания к другому, после чего внедренным на аэростаты клонам, а также артиллерийским расчетам на земле было передано руководство к действию.

Уравненный пилот и паровик вместе исчезли в чреве аэростата. Им предстояло хорошо поработать.