Люси Сорью - 17 - Prelude

За почти полвека существования эш-ка рукотворными божествами их кто только не называл. В основном публицисты и прозаики, конечно — им вообще не свойственно разбираться в том, в чем они пишут. Даже в таком красивом определении, конечно, крылась доля истины. Образ человекоподобного робота, придуманный в его нынешнем виде японцами, в коллективном сознании и закрепился-то как нечто могущественное и внушительное. Одним словом — божество.

Бред, конечно, но красивый. Я получаюсь тогда чуть ли не воплощением такого бога на земле. А что, мне льстит.

"Кросс Трайфорс" возвышался надо мной. Эш-ка был почти полностью выкрашен в матово-серый цвет — только некоторые участки корпуса, в том числе блоки пулеметов на руках и подошвы, были черными. Вокруг радиаторов, закрытых сейчас заглушками, были оранжево-белые полосы, призывавшие к осторожности. "Лицо" машины было выкрашено в белый — правда, отсюда голову, выполненую в виде немецкого "Стального шлема"[8], видно не было.

Я притронулся к обшивке эш-ка — прохладной и гладкой. В бою она страшно нагревается, особенно при интенсивной выработке энергии, даже несмотря на идущие по всей несущей конструкции трубы с курсировавшим в них хладагентом. Даже после остановки реактора к ней некоторое время нельзя прикасаться.

По левую руку от "Кросс Трайфорса" — семидесятитонный "Юстикатор" Второго; по правую — пятидесятитонный "Маджестик" нашего четвертого оператора, Аоки Кимэры. Сорокапятитонный "Вейл Дементиа", флагманский штурмовой комплекс, управляла которым Сэа, мне был не виден; он стоял сразу после "Юстикатора".

— Отдыхай. — пробормотал я, обращаясь к своему эш-ка. Глупо было бы думать, что машина может мне ответить, но все-таки. — Набирайся сил, тупая железяка. Я надеюсь, что еще нескоро в тебя залезу. Но как залезу — вот тогда-а-а…

А что, собственно, тогда? Снова за работу? Приевшуюся мне за четыре года хуже горькой редьки?

Вот уж воистину, на войну стремится только тот, кто на ней никогда не был. Перед моими глазами прошел добрый десяток таких войн — в разных их этапах, с разных сторон фронта, но всегда одинаково — через сенсоры штурмового комплекса. Столкновений с эш-ка у меня было от силы семь, а победой или поражением закончились только четыре — далеко не все могут позволить себе даже разведывательный вариант, весящий всего двадцать-тридцать тонн без полезной нагрузки. И то все сводилось к обмену выстрелами на дальней дистанции, хотя это было даже интересно — стоять столбом в сражении с другим эш-ка нельзя в принципе, если тебе дорога(а она тебе дорога, да и не только!) твоя машина. Но все сводилось к одному — покружили, обменялись залпами, потеряли наплечную броню или что-то такое — и все, отступаем. Эш-ка редко сходятся в бою лицом к лицу, и уж тем более — насмерть. Отремонтировать эш-ка куда дешевле, чем строить или приобретать новый. Ведь за те же деньги можно купить пять пехотных доспехов или один современный беспилотный истребитель. Пилотируемые стоят еще дороже. Хотя — смотря какие, реликвии вроде F-230 или Су-77 еще остались на вооружении где-нибудь в Африке.

Я не особо разбираюсь в авиации, но прекрасно понимаю только две вещи. У меня, кроме нескольких лет тренировок в виртуальной реальности и семи столкновений с легкими эш-ка, практики не было — раз. Моя работа в ее привычном виде напоминала избиение младенцев — два. И кардинально изменить я ничего не могу — три.

И ведь я даже не ради денег все это делаю. Деньги, которые я получаю, откладываются до лучших времен. Дело-то не в них, очасти.

Около половины моего тела принадлежит "Синамуре". Да, пересадка органов в наше время — дело тривиальное; можно человека заново собрать, если мозг уцелел, чего там скромничать. Но в моем случае над органами, — моими, правда, — основательно поработали, и средств было потрачено немало. Списать их было уж никак нельзя. С Лейдзи — то же самое.

Иногда, вот как сейчас, из-за этого обстоятельства меня обуревало ощущение безысходности. Я был, конечно, благодарен Синамурам за все, включая свое появление на свет, но иногда это было уже чересчур.

Я заперт на Синамурадзиме. Несколько раз в месяц — полеты в Японию. Есть такая возможность, но чего я там не видел? Раз в год — отпуск. И много-много командировок, подразумевающих работу и, как следствие, все то же "избиение младенцев". И выхода отсюда нет.

Да, миллионы людей проживают так всю свою жизнь. Ну, почти так же. Они точно так же привязаны к своим домам множеством узов — семьей, работой, недостатком средств, все равно чем. Эта работа у них — еще муторнее, чем моя. Отпуска тоже раз в год. Никаких различий по сравнению со мной.

Не знаю как они, но я так не могу. Пускай это я только сейчас так думаю — я вскорости брошу эту мысль, как всегда. Но я так не могу.

А что я могу сделать?

Ничего.

***

Я так и стоял, опершись рукой об ногу "Кросс Трайфорса". Гигантскому роботу, логично, от этого, как и от терзаний его оператора, было ни холодно, ни жарко. Образно, конечно — это все равно неживая машина, даром что она с оператором еще и разговаривает. Немного разговаривает, конечно — столько, сколько нужно; поддерживать беседу ИИ эш-ка не умеет. Но все равно, конечно, глупость.

— …Лелуш? Ты меня вообще слышишь?

Я снова чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности и развернулся на голос — но это был всего лишь…

— Ой. Привет, Аоки. Извини, я тебя не заметил…

…Всего лишь Аоки Кимэра, да. Четвертый и самый старший из операторов эш-ка "Синамуры" — по возрасту; ему двадцать восемь лет. Нам со Вторым — по двадцать; Сэа — двадцать один. Неофициально, — мы же были, все-таки, полувоенной организацией, — он был подполковником и, таким образом, и самым старшим по званию. Не то, чтобы звание значило что-либо вне "Синамуры", конечно, да и внутри нее тоже…

— И как ты так умеешь? До тебя уже минуту не докричишься…

— А ты и не кричал.

— Конечно. Я не люблю кричать, ты же знаешь. — развел руками Кимэра.

Выглядел он… странно. Во-первых, Аоки красил волосы — непонятно зачем и почему. Волосы у него были красного цвета. Какой у него был природный цвет волос, я не знал. Во-вторых, он носил лётный комбинезон — темно-синий и украшеный иероглифом "Синамуры" поверх кармана на левой стороне груди, над сердцем. Вообще, на лётных комбинезонах всегда было много карманов, — что сейчас, что век тому назад, — и из-за этого, наверное, Аоки его и носил. Другое дело, что оператору эш-ка он был не нужен — если, конечно, речь идет не об операторах космических эш-ка, но они носят полноценные скафандры, ничем не отличающиеся от современных космических скафандров для выхода в космос. Совсем другое дело, что Кимэра одевался и в половину не так странно, как, например, Сэа. К примеру, сегодня оператор "Вейл Дементиа" была в длинном узком платье, которое непонятно как сочеталось с сапогами на шпильках и легким плащом на плечах. Ну и обязательной шляпкой с вуалью. Хотя, нашел я, кого в пример ставить…