Вадим Панов - Хаосовершенство

— Я тоже рада тебя слышать. Папа схватил коммуникатор.

— А видеть?

Ответа не последовало. Вместо этого девушка тихо произнесла:

— Я не должна была звонить, но не смогла удержаться. И у Джезе защемило в груди.

Откуда Патриция узнала этот номер? Загадка. Куда исчезла после их единственной встречи? Загадка. Почему духи Лоа ее боятся? Загадка. Кто она? Загадка. Вместе с Патрицией в жизнь Папы вошла тайна, много тайн, но он не хотел их раскрывать. Не секреты волновали Джезе, а хрупкая девушка, что пряталась сейчас по ту сторону сетевого соединения.

Девушка, укравшая его сердце.

— Я соскучилась. Хотела услышать твой голос, узнать, как дела у тебя.

«Думаю о тебе каждый день, каждую минуту. Мечтаю снова встретиться, прикоснуться к тебе, поцеловать…» Слова, которые шли из души. Слова, которые он не мог доверить безразличному коммуникатору. Эти слова произносят, глядя любимой в глаза. Поэтому Джезе ответил просто:

— Строю карьеру.

— Успешно?

— Пока жив.

И услышал тихий смех.

— Ты замечательный. И на душе стало тепло.

— Я ни при чем, родителей благодари.

Папа тоже рассмеялся. Просто так рассмеялся. Потому что прибавилось сил, настроение стало великолепным и хотелось смеяться. А еще хотелось стать маленьким битом, нулем или единицей, нырнуть в паутину проводов, просочиться по ним, выскочить из коммуникатора и прижать к груди хрупкую девчонку с длинными темными волосами.

Патриция поняла, что испытывает Джезе, и тихо повторила:

— Я соскучилась.

Он с силой сдавил коммуникатор.

— Мы сможем увидеться?

— Собственно… Как твои дела с Ахо? Неожиданная смена темы слегка смутила Джезе.

— Почему он тебя интересует?

— Он угрожает моему мужчине, — спокойно объяснила девушка.

Ни одна женщина в мире не смогла бы произнести подобных слов, ни одной женщине в мире Джезе не позволил бы считать, что она может его защитить. Только Патриции. И не потому, что хрупкая девчонка с длинными волосами однажды уже спасла ему жизнь, а потому что он был ее мужчиной, и этим все сказано. Этот факт признали даже духи Лоа.

— У нас очередное затишье.

Ахо не торопился выходить на решающую схватку: каждый из противников был могучим хунганом, и предсказать исход поединка не мог никто, а родные стены… Родные стены, которые могли помочь, не играли — Ахо не появлялся во Франкфурте, а Джезе держался подальше от Нового Орлеана. Так и жили, изредка посылая друг другу приветы в виде наемных убийц. У которых, впрочем, почти не было шансов.

— Ждем, когда начнется новый раунд.

— Что архиепископы?

— В основном помалкивают, не хотят портить отношения ни с кем.

И за Ахо, и за Папой стояли верные соратники, но большинство иерархов Католического Вуду и лидеров входящих в Конфедерацию стран благоразумно не лезли в драку. И все понимали, что в таких условиях противостояние может тянуться годы.

— Тебе нужно совершить подвиг. — Пэт помолчала. — Как думаешь, книга Урзака еще интересна архиепископам?

— Книга Урзака? — Джезе не сразу сообразил, о чем идет речь. Книга Урзака! Мемуары колдуна, в которых, по слухам, собрана правда обо всех Традициях, включая информацию о таинственном убийце богов. — Конечно, интересна!

— Насколько?

— Ахо выставил бессрочный контракт: двадцать миллионов юаней тому, кто ее принесет. — Джезе опомнился. — Подожди, подожди… Ты что, знаешь, где она?

— Предполагаю. — Пэт рассмеялась. — Если ты добудешь книгу Урзака, это будет считаться подвигом?

Она добудет. Рискнет, отправится куда-то, постарается добыть для него проклятую книгу, из-за которой уже полегла куча народу. Плевать на народ! Из-за долба-ной книги долбаного Урзака погибла Каори! История повторяется?

По спине неукротимого архиепископа поползли мурашки.

— Я не хочу, чтобы ты рисковала! Ты слышишь?

— Она тебе нужна, — кротко произнесла девушка.

И Джезе показалось, что он говорит с Каори. Все повторяется!

— Патриция! Не смей даже думать об этом! — Странный возглас для бесстрашного Папы. И не приказ звучал в его голосе, а страх. — Я запрещаю!

— Договоримся так: увидимся через пару дней. Если у меня получится, у тебя будет отличное настроение.

— А если не получится?

Но девушка уже отключила коммуникатор.

— Не смей!

Откуда она звонила? Как связаться? Незарегистрированные коммуникаторы — штучки хитрые, хозяев своих от излишнего внимания берегут, но Джезе все равно попытался восстановить канал. Несколько минут жал на кнопки, используя все свои не очень обширные знания современных коммуникаций. А когда понял, что ничего не получается, в ярости швырнул неповинную машинку в стену.

Патриция! Не надо!!

«Он переживает! — Зару душили слезы. — Он переживает, беспокоится, он ее любит. Ее, а не меня. Подлую тощую сучку, которая безжалостно разрушила танец мамбо и украла сердце обожаемого мужчины. Он ее любит».

Зара закусила губу и сжала кулаки так, что острые ногти оставили на ладонях кровавые отметины.

«Он боится за нее и не стесняется демонстрировать слабость».

А настоящий мужчина ведет себя так только с одной женщиной — с единственной.

И Зара едва не закричала в голос.

Папа стал играть в другие игры, однако новая реальность, несмотря на все опасности и пережитые угрозы, еще не изменила его самого, не сделала закрытым, недоверчивым. Он даже не знал, что управляющая секретарским коммуникатором Зара может незаметно подключаться к интеркому и слушать ведущиеся в кабинете разговоры. Или знал, но забыл. Или не посчитал важным.

К тому же Папа знал, что Зара его любит, и это автоматически делало мамбо доверенным лицом. Но Папа не учел одной маленькой детали: он сам Зару не любил. А это многое меняло.

Есть ли Антихрист в благословенном мире Цифры? Есть ли Нечистый, ввергающий нас в сомнения? Есть! И цели его не изменились: он призван помешать нам, призван ставить препоны на нашей дороге. Антихрист твердит, что Цифра не вознесла человека на новую ступень, не изменила его, не сделала равным богу. Антихрист понимает, что в мире Цифры ему нет места, и потому борется с ним изо всех сил. Борется с нами.

Голос, профессиональной рекой льющийся из динамиков, заставил Саймона отвлечься от работы, и теперь он молча сидел перед шестью коммуникаторами в своем «командорском» кресле, бездумно гонял по экрану курсор «мышки» да потягивал кофе из большой кружки. Кроме него, в кабинете никого не было — руководитель (и единственный исполнитель) специального, мать его за ногу, проекта имел свои преференции. Орда тусовалась в общем зале, а он, Саймон Хост, так же как Сорок Два, прятался в отдельной комнате. Отличный признак того, что движение действительно стало большим…