Сурен Цормудян - Ад уже здесь

— Блюйтус, — ответил майор.

— Точно! Блюйтус! Короче вживляют нейрочип в шейный отдел спинного мозга. Другой, в отдел, ниже поврежденного участка. И команда из мозга подается посредством чипов как по блюйтусу, минуя травмированный участок. Представляешь? Паралитик может ходить и писает сам, а не под себя. Тут написано, что на западе это средство даже прошло успешное испытание. Наши что-то там сперли. Толи технологию чипа, толи программное что-то. Но короче опыт на животных удался. А на западе на добровольцах из числа людей-инвалидов провели. Тоже успешно.

— Интересно. — Хмыкнул Васнецов старший, — Даже не то интересно, до чего они додумались, а то, какие цели преследовали. Хотели людям помочь? Или исследовали перспективный потенциал для создания киборгов?

— Ну, это уже совсем фантастика.

— А черви, про которых ты читал? А волновая генетика? Фантастика? Мы и знать ничего не знаем, а эксперименты по волновой генетике, оказывается уже полвека назад, даже больше, в Китае провели. Ты же сам читал про куроуток и картофелины с цыплячьими генами. Помидоры со скорпионьими. Про передачу генетической информации волновым путем без всяких инъекций, а посредством облучений. И про то, что ДНК у всех живых существ структурно одинаковы и на 99 % состоят из чертежей конкретного вида, из которого данный образец взят. Найдешь ключик и лепи из ДНК что хочешь. Про телегонию читал…

— У меня сестра промышляла разведением породистых собак на продажу. Она и так про телегонию знала. Это вообще давно известно, только термин вроде недавно придумали. — Ермаков пожал плечами, — Черт его знает…

— Вот в том то и дело, — кивнул майор, — Теперь уже едва ли чему-то можно удивляться.

— Слушай, а где это профессор? Чего он там, застрял, что ли в сортире? Может у него эпилептический припадок начался, и он башкой об парашу торкнулся, а мы и не знаем?

— Твоя, правда. Пошли, проверим. Только бумаги эти сразу в коробку положи обратно. А то потом опять перепутаем с ненужными…

Они вошли в соседнюю лабораторию. Все помещение было заставлено массой различных приборов. И хотя помещение это было меньше предыдущего, но по оснащенности оно превосходило тот зал, откуда вошли два офицера, в разы.

В центре, на большом столе, жужжал большой белый агрегат. Та самая центрифуга, в которой Лодзинский готовил себе лекарство.

— Профессор! — крикнул Ермаков. — Вы где?

— Тут не должно быть туалета. Это помещение должно было быть стерильным. Туалет, наверное, дальше.

— А вот еще две двери. — Дмитрий указал рукой.

— Давай, ты в левую, я в правую, — кивнул майор.

Они разделились. Васнецов вошел в очередное помещение. Оно было еще меньше. Скорее длинный коридор, оканчивающийся еще одной дверью, на которой красовалась эмблема биологической опасности. Вдоль одной стены шкафы с костюмами биозащиты. Половина костюмов на месте. Вдоль левой стены большая приборная панель с двумя погашенными экранами и массой переключателей и датчиков. Внимание майора привлекла небольшая моргающая красная лампа. Он подошел к ней. Возле лампы надпись — «ЦИКЛ РАЗМОРОЗКИ ЗАВЕРШЕН».

— Какого черта тут… — он боковым зрением заметил движение у той запретной двери и вскинул автомат.

— Кто из нас псих? — усмехнулся появившийся профессор, — Хочешь застрелить меня, майор?

— Черт подери, Глеб Михайлович. — Васнецов опустил автомат. — Вы что там делали? И что означает эта лампа?

— Ты очень наблюдателен, майор, но не сильно умен. Там же написано. «ЦИКЛ РАЗМОРОЗКИ ЗАВЕРШЕН».

— И что вы размораживали?

— Скоро узнаешь, — профессор оскалился. — Это если повезет. А если нет, то ты… — он выдернул правую руку, которая все еще скрывалась за приоткрытой дверью со знаком биоопасности, — …умрешь прямо сейчас!

В руке у него был автомат, невесть откуда взявшийся у больного Лодзинского. Он нажал на курок, но ничего не произошло. Видимо оружие привести в боевое состояние он забыл по неопытности. Чертыхнувшись, профессор спрятался за железный шкаф и послышался щелчок затвора.

Васнецов тоже спрятался. Он едва втиснул свою двухметровую фигуру за уступ большой приборной панели с красной контрольной лампой.

— Глеб Михайлович! Что же вы это творите? — крикнул Васнецов, приготовившись применить свой автомат.

— Я возмездие! — послышался ответ, — Ну, давай, высунь голову!

— Вы не в себе, профессор! Перестаньте! Мы же одна команда!

— Нет у меня ничего общего с ничтожными человечишками! Одна команда? Ты, дурак, еще не понял, что я вызвался быть проводником на этот объект только из-за того, что вместе с двумя вооруженными идиотами у меня было больше шансов вернуться сюда, нежели в одиночку! Ты еще не понял, что я морочил вам голову с этой центрифугой, только для того, чтобы запустить цикл разморозки криокамеры, где томятся в холодном сне мои детки?!

— Перестаньте, профессор, я не хочу вас убивать. Я сочувствую вам. Я понимаю ваше горе…

— Иди ты на хрен, козел! Что ты можешь понимать?! Твоего сына резали живьем? Твою жену переехал на машине ублюдок? Твою дочь забили насмерть хулиганы? Твою внучку растерзали слуги антихриста? Что ты, сука, можешь понимать?!

— Мы все объединены общей бедой! Мы все пережили ядерный Армагеддон! Нам надо думать о выживании!

— Имел я вас, и ваше выживание! Я приговорил человечество и уже давно! Общей бедой объединены? Поэтому людишки продолжают убивать друг друга? Поэтому они друг друга жрут? Не смеши меня, майор! Кончился ваш век!

В двери показался Ермаков.

— Коля я что-то…

Раздалась короткая очередь и Дмитрий закричал, падая.

— Что за падла!!!

Васнецов выскочил в дверь, подхватив раненного товарища. Сзади снова раздалась очередь, но пули ударили в дверь.

— Что такое? — простонал Ермаков.

— Он окончательно из ума выжил. — Коротко ответил майор, — Валить отсюда надо.

Раздался возглас Лодзинского:

— Не обманывайтесь! Бог поругаем, не бывает! Что посеет человек, то и пожнет! Сеющий в плоть свою, от плоти пожнет — ТЛЕНИЕ!!!

Шум заполнил тот коридор, а разум заполнил какой-то неестественный визг, сеющий страх и панику.

— Господи… Коля… что такое… — бормотал Ермаков и затрясся.

— Терпи братишка, — ответил Васнецов. Он взвалил товарища на плечи и бросился к выходу. — Терпи.

В лабораторию ворвалась, толкаясь и размахивая руками, группа волосатых, человекоподобных существ. Они были покрыты черным густым, но коротким, влажным от разморозки мехом. Шея отсутствовала, и голова уходила в плечи, нависая над торсом, словно вершина горы. Широкий зубастый рот и крупные ноздри над ним. Вместо носа лишь бугор. Глубоко посаженные человеческие глаза с желтыми белками и огромными зрачками…