Александр Чубарьян - Хакеры: Basic

— Значит, заказчик червя — это все-таки спецслужбы?

— Может быть, — уклончиво ответил Бад.

— Чьи? Это Россия?

— Нет, чувачок, это не Россия.

— Штаты? Китай?

— Сделай запрос в Синдикат. Думаю, десяти процентов от гонорара хватит, чтобы получить всю информацию о заказчике и успокоиться.

— Ну уж нет, — хмыкнул Лекс. — За такие деньги мне действительно все равно, кто он.

— Тогда до завтра, чувачок. На том же месте, в тот же час…

— Погоди, — остановил его Лекс. — Хотел у тебя кое-что спросить. Я знаю, что Ник недавно был в Краснодаре…

— Ник — это тот, за которым ты послал дашнаков? — уточнил Бад.

— Да. Он недавно был в Краснодаре, в детдоме, искал своих родителей, но, кажется, не нашел.

— Потому что плохо искал, — опять послышался смешок. — Надо было обращаться в Синдикат.

— У него нет денег, чтобы обращаться к вам, — произнес Лекс. — А вот у меня есть.

— Что, чувачок, тоже хочешь найти своих настоящих родителей?

— Своих — нет. А вот родителей этого ублюдка — очень хочу.

Сколько будет стоить информация о них?

— Ты хочешь, чтобы я посмотрел сейчас?

— Я, конечно, могу подождать месяц или два, — съязвил Лекс. Но лучше все же сейчас.

— Хорошо. Через пару минут скажу, во сколько тебе это обойдется.

В наушниках наступила гробовая тишина. В ожидание результата Лекс откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Голос в наушниках раздался не через две минуты, а через пять.

Он был таким же механическим и бесстрастным, как и ранее, но все же Лекс почувствовал в нем некую растерянность.

— Боюсь, ты будешь разочарован, но… хотя, постой, вы же из одного…

В наушниках что-то пискнуло, на экране появилась надпись, сообщающая о том, что на той стороне сервер решил поиграть в дисконнект.

Лекс послал запрос на новое соединение, в ответ получил сообщение о том, что пользователь «username» находится в оффлайне.

Это было достаточно странно, взгляд скользнул по списку контакт-листа.

Еще более странно было то, что все московские инфотрейдеры Синдиката находились в оффлайне. Такую картину Лекс видел впервые. Обычно из дюжины столичных торговцев информацией одновременно отсутствовать в сети могли только двое-трое человек, да и то подобное было редкостью.

Подождав еще несколько минут, Лекс собрался было уже отключаться, как Бад снова вернулся в онлайн и почти сразу же замерцал значок запроса соединения.

— Куда пропал?

— Авария на подстанции, — пояснил голос. — Потребовалось время, чтобы перейти на резервное питание. Итак…

— Ты обещал меня разочаровать, — напомнил Лекс.

— Да. В общем, чувачок, по родителям твоего друга в наших базах нет никакой информации.

— Что, вообще никакой?

— Более того, и по твоему другу нет никакой инфы, первое упоминание в шестилетнем возрасте, когда он был зарегистрирован в питерском интернате.

— Я думал, что Синдикат знает все обо всех…

— Почти все и почти обо всех. Я сейчас еще кое-что скажу, и возможно, ты удивишься. Я тут на всякий случай решил проверить информацию о тебе.

— И?

— Во-первых, судя по базе Синдиката, ты, как и твой друг, начал свое существование в шестилетнем возрасте в питерском интернате.

— Меня привезли туда из Владивостока, — сказал Лекс.

— Возможно. Только в документах указан детдом номер семьдесят четыре, а тебя там никогда не было.

— Странно… — пробормотал Лекс. — А во-вторых?

— А во-вторых… Когда я попробовал сделать развернутые запросы по вам, произошел какой-то сбой в энергосистеме.

— Что за сбой?

— Пока неизвестно. Но почти треть Москвы и Московской области сейчас сидит без электричества. Тут натурально хаос.

— Ты хочешь сказать, что это как-то связано со мной и Ником?

— Я хочу сказать только, что Синдикат вряд ли поможет вам в поисках вашего детства.

— Ну и черт с ним, с детством, — грубо бросил Лекс. — Насчет червя — встреча с заказчиком завтра?

— Завтра-послезавтра.

— Отлично. Значит, у меня еще есть время поставить на черное.

До связи.

И, не дожидаясь ответа Бада, Лекс разорвал соединение.

Россия, конец 2005 года .

Ник понимал, что водитель маршрутки был прав, когда сказал, что рано или поздно его найдут. Главное, чтобы это произошло как можно позже. Поэтому он старался не засиживаться на одном месте больше двух недель, а иногда менял место жительства уже через два-три дня.

В Абхазию он так и не попал. Испугавшись, что водитель его выдаст, Ник рванул обратно из Адлера. По побережью добрался до Геленджика, там протусил некоторое время по студенческим лагерям.

Срубил немного денег с местных ди-джеев, хакнув платный поисковик буржуйской музыки, эдакую современную вариацию Напстера.

Потом рванул в Новороссийск, где через один из privacy-форумов вышел на рейдеров, которые крутили поганку с портом. За доступ к серваку, на котором хранились файлы с какими-то финансовыми операциями, Нику заплатили наличкой десятку евро и помогли сесть на поезд по левым ксивам.

Через два дня он уже был в Казани. Здесь Ник собирался пересечься с одним из новых сетевых знакомых, обещавшим помочь с работой и уверявшим, что у них в городе все схвачено и что ни одна чужая рожа без разрешения даже квакнуть не может. Но Ника ждало разочарование — в городе шли облавы на «квартальцев», одну из самых крупных уличных банд современной Казани, и знакомый пустился в бега.

Он еле унес ноги из негостеприимного города, направившись в Нижний Новгород.

В Нижнем, а точнее, в его окрестностях, Ник пробыл до наступления холодов. Скитался по дачам и деревням, то снимая дом, то срываясь с места, почуяв на самом деле не существующую опасность. Любой более-менее крупный населенный пункт был для него опасен — там есть камеры наблюдения, а большинство этих камер (если не все) подключены к системам поиска и контролируются Синдикатом. Конечно, все эти системы недостаточно совершенны. Соблюдая элементарные нормы безопасности — не гулять под камерами, всегда носить бейсболку и солнцезащитные очки, одежду на пару размеров больше, менять обувь с разной толщиной подошв — можно не переживать за то, что вычислят. Но разве можно расслабиться, зная, что где-то есть убийцы, которые никогда не прекратят искать тебя.

Страх заставлял бояться всего, даже собственной тени. Ник чувствовал себя на пределе. Понимал, что сможет продержаться еще совсем немного, что уже нет сил постоянно находиться в разъездах, озираться, вздрагивать при малейшем шорохе, молчать. Подобно Форресту Гампу, Ник бежал, не думая, куда это его приведет.

За последние полгода он сменил в Сети около десятка обличий, что, конечно же, сказывалось на заказах. Мало кто соглашался сотрудничать с человеком, репутация которого равна нулю. Поэтому та работа, которую ему предлагали, была не только низкооплачиваемой, но и нудной, примитивной и неинтересной.