Алексей Кирсанов - Первый судья Лабиринта

Девушка всплеснула руками и буквально потащила «доброго господина» к отцу.

Эссенс вернулся минут через семь вместе с трактирщиком. У того оказалась пустяковая простуда, которая в этом мире убирается еще легче, чем в нашем. Ну какие узлы на паутине у человека, живущего в заповедном климате, потребляющего только экологически чистую пищу, занимающегося физическим трудом, не имеющего телевизора, компьютера, злого начальника… Нет, конечно, у него есть свои проблемы. Конкуренты, разбойники, налоги, брюшной тиф… Хотя, брюшной тиф и у нас встречается. Но это цветочки по сравнению с загазованностью и… двадцать первым веком.

Единственными факторами не в пользу пациента были возраст да привычка злоупотреблять пивом. Иначе Андрей вылечил бы его еще быстрее.

Томас — дородный мужчина с брюшком — рассыпался перед Андреем в благодарностях, просил остаться ночевать, принес нам две порции бульона и еще пива — совершенно бесплатно. И все вроде бы складывалось хорошо, но вдруг противный голос, принадлежащий кому-то из беззубых оборванцев, возопил:

— Колдуны! Это колдуны! Держите их!

Все посетители повскакали с мест и — кто со страхом, а кто и злобно — воззрились на нас.

Хозяин, смутившись, бочком-бочком, отошел в сторону.

К нам подступала толпа.

Нет, это уже слишком!

Сколько же надо было пройти, сколько всего пережить: и костер, и «расчлененку», и побег от милиции, и кандалы, и полет в пустоте, и угрозу смерти — причем неоднократную — и много чего еще, чтобы в конце концов в задрипанной харчевне средневековой давности тебя объявили колдуном!

Не знаю, что там чувствовал Андрей — вроде он даже был готов к этому, — а я зверски разозлился.

Я, Латушкин Станислав, системный администратор в аудиторской фирме лучшего города Земли! И я не позволю какому-то сброду…

Я вскочил на стол, схватил две пивные кружки и, выплеснув их содержимое на голову ближайшему бюргеру, заорал:

— А ну, подходи по одному!

Клянусь, они замешкались. Даже как-то растерялись.

Андрей встал рядом со мной, поигрывая ножами, и внятно сказал:

— Ну ты, блин, вообще даешь, майн либ!

Интересно, какую часть фразы адаптер не осилил?

Белобрысый парень, хозяин зверька, до сих пор, казалось, дремавший, встрепенулся и с интересом посмотрел на нас.

Близко никто не подошел. В нас полетел горшок с бульоном.

Мы отпрянули в разные стороны, и он вдребезги разбился о стену, выплеснув содержимое.

— Добро переводить?! — взревел хозяин.

Это послужило сигналом к началу битвы.

В нас уже швыряли всем подряд, в том числе ножами и вилками, но в основном — предметами потяжелее, типа стульев и посуды.

Мы с Андреем быстренько спрыгнули со стола и заняли оборонительную позицию.

Швыряться было особо нечем. Андрей метнул свою пару ножей, пригвоздив кого-то к стене — не смертельно, впрочем, да я попал пивной кружкой в чей-то лоб. Но вскоре народ, видя, что мы безоружны, попер напролом. Стол нам еще удалось кое-как перевернуть на наступавших, но силы явно были неравными. Дело окончилось бы плохо, если бы не парень в балахоне. Он выхватил шпагу — да-да, у него, оказывается, была шпага, а под балахоном — кираса — и подскочил к нам.

— А ну — назад! — крикнул он беснующимся оборванцам. — Кто подойдет, того проткну, как зайца!

Парень был явно моложе меня — Кириллу ровесник, наверное. Но держался так, словно он какой-нибудь граф. Или еще круче.

Несмотря на его воинственный вид, несколько человек все же полезли в драку. Один, длинный и давно не мытый, схватил кочергу и бросился на нашего неожиданного заступника.

И они сцепились. Нет, правильнее сказать — скрестили. Шпагу с кочергой. Некогда было любоваться мастерством, потому что на меня полез толстый краснощекий мужик с огромной лысой головой. Я вообще-то филантроп, но ничего не оставалось, как молотить по его голове оставшейся в руках кружкой.

В общем, не очень эстетичная была драка, нечего описывать.

Андрей с криком «жаль, что бокс, а не фехтование» схватился с двумя. В рукопашной схватке за него можно не беспокоиться, я же видел его в деле. Это не то что от кружек уворачиваться.

До сих пор не могу поверить, что все происходило на самом деле. Скорее это был кошмарный сон.

В общем, пока я кое-как, с трудом и синяками, справился с одним, Андрей и этот парень отделали человек восемь-девять. На двоих, правда. Часть разбежалась, остальные, оставшись в меньшинстве, уже не лезли.

— Вам лучше поскорее уйти отсюда! — произнес парень со шпагой. — Сейчас сюда заявится вся деревня. Куда вам нужно?

— К перевалу, — тихо вздохнул Андрей.

— Вы ищете Грэту? — нахмурился парень.

— Да. Только, пожалуйста…

— Я провожу вас. Хозяин! Вот тебе за разбитую посуду!

Он оставил трактирщику горсть монет. Мы с Андреем присоединились, хотя и не понимаю я их странных обычаев. Мы, что ли, начали посуду бить?

— Тери! — позвал парень. Зверек, до сих пор испуганно жавшийся в углу, вскочил и быстро, как молния, помчался к выходу, обогнав нас.

— Меня зовут Дитрих, — представился парень, когда мы, все в ссадинах и кровоподтеках, в попорченных костюмах, уже отошли на порядочное расстояние от деревни. Вроде никто не собирался нас догонять. — Я часто бываю в Мильхендорфе по делам, и меня тут все знают. С кем имею честь?

— Андреас, а это мой друг — Стан. Станислаус. Мы музыканты из Макбурга.

— Так ли это?

Мы поднимались по узкой тропинке в гору, зверь — серебристый хорек, как сказал Дитрих, бежал впереди.

— Мне показалось, вы более — целители.

— Только он, — ответил я.

— На чем же вы играете? — полюбопытствовал Дитрих. Вот въедливая бестия!

— На свирелях, — заученно ответили мы.

— О! Рад буду послушать. К несчастию нашему, ночевать придется в горах. Но в паре сотен шагов отсюда есть хижина пастуха, там и остановимся. Тери, где ты?

Он пробежал немного вперед по тропинке, отыскивая хорька.

— Стан! Тебе нельзя пить пиво натощак! — прошипел Андрей. — Я до сих пор в себя прийти не могу, как вспомню тебя на столе с кружками в руках!

— Я трезв, как стекло, — серьезно сказал я. — Только если честно, Андреас, я несколько устал.

— Скоро придем, Дитрих сказал.

— Я не в том смысле устал. А вообще.

Вернулся парень с хорьком, избавив нас от неприятного разговора.

…Хижина, к счастью, оказалась даже ближе ста шагов. Ветхая, правда. Но нашим усталым сущностям сейчас подошел бы и шалаш.

Очаг был выложен прямо на земляном полу, из камней. Постель была одна, из сухих листьев и овечьих шкур.

Совместными усилиями мы развели огонь. Дитрих вскипятил в найденной в домике примятой посудине травяной чай, Андрей сыпанул в «котелок» какую-то пряность, имеющуюся среди тех «ненужных мелочей», о которых говорил Артур.