Крис Сэкнуссемм - Зейнсвилл

Наконец они все-таки нашли «Музей печально знаменитых американцев», зажатый между разорившейся мастерской по ремонту цифровых домашних любимцев и баром нетрадиционной сексуальной ориентации под названием «Всякое выделывается». Судя по фасаду, его владелец так и не смог решить, устроил ли он тут казино в духе Макао или Могилу Гранта [71] Национальный мемориал генерала Гранта — мавзолей в Риверсайд-парке в Нью-Йорке, где похоронены 18-й президент США Улисс Симпсон Грант и его супруга. (с сильной примесью «Клуба Элька в Редондо-бич», эдак 1974 года). На входе с них запросили возмутительно большую сумму, но Чистотец был не в настроении торговаться. Оказавшись внутри, они отыскали Олли Подрида, возбужденного и потного джентльмена в гонконгском костюме, погруженного в дискуссию со своим старшим инженером о проблеме Дж. Роберта Оппенгеймера.

— У вас знакомый вид, — хмыкнул владелец музея. — Миз мне уже звонил, предупредил, что вы придете. Хотите крем-соду?

— Нет… спасибо. Нам… Мне просто нужна информация.

Вокруг них вдруг начали возникать — как гости на привидевшейся во сне вечеринке с коктейлями — эйдолоны в человеческий рост. Чистотец удивился, увидев среди них изгнанного из «Детройтских тигров» Денни Маккейна.

— Эль доктор сказал, вас интересует кое-что из моей частной коллекции?

— Он говорил, у вас есть артефакты «Царства Радости», культа любви в Дастдевиле, — ответил Чистотец.

Олли Подрида поперхнулся содовой.

— Что-то не так?

Поставив стакан на столик, Олли махнул Чистотцу следовать за ним через зеркальную дверь в стене. Кокомо неспешно отошла полюбоваться Денни Маккейном. Коридор за дверью был заставлен лазерным оборудованием. В мастерской Бриэм Янг и Мэй Уэст [72] Бриэм Янг — религиозный деятель-мормон, неоднократно конфликтовавший с властями по поводу существования у мормонов многоженства. Мэй Уэст — актриса и сценаристка, легенда американской индустрии развлечений, секс-символ 1930-х гг., получившая прозвище Крошка Вамп. неуверенно ерзали, как двое разведенных на «свидании вслепую».

Олли провел Чистотца в заднюю комнату, заполненную реквизитом.

— Мы собирались включить в экспозицию Осанну Освобожденного, но у нас возникли проблемы с лицом, — сказал Олли. — Никаких описаний не сохранилось. «Витесса» словно бы его сглазила. А кроме того, в его образе слишком большую роль играл его член. У нас нет лицензии на показ обнаженных гениталий, но у меня возникла другая мысль. С год назад я встретил одного типа, которого знал еще в Техасе. Он толкал всякую всячину, которую его подружка тырила из лаборатории «Витессы» в Далласе. Он показал мне вот это.

Владелец музея достал длинный платиновый цилиндр диаметром с чайное блюдечко. Он вскрыл невидимый шов по всей его длине, показывая ложе из влажной темно-коричневой пенки, которая казалась живой. Пустое углубление в центре зияло как разверстая могила.

— Тут находился законсервированный человеческий член, — сказал Олли. — Огромный, но человеческий. Я уверен, он был отделен от тела Осанны после бойни тридцать лет назад.

Чистотец присвистнул.

— Он исчез?

— Украден, — ответил Олли. — Два месяца назад ко мне явился типчик, назвавшийся личным консультантом по антиквариату Уинна Фенсера. Странный такой. Будто ни одной косточки у него в теле не было. Он прослышал, что орган у меня. Как-то на вечеринке в «XX Сенчури-ленд» мы с Мизом напились, и я проболтался. Так вот типчик спросил, не хочу ли я его продать. А я, мол, нет, у меня на него другие планы. Он сказал, что Фенсер увлекается черной магией, мол, я могу назвать любую цену. Разумеется, у меня возникли подозрения. Я его послал куда подальше. Пару недель спустя появляется другой тип. Старый негр, выдающий себя за слепого. Сказал, у него большой магазин вудуистских талисманов, он даже доставляет их почтой из южного Чикаго. Дескать, продает мешочки с гри-гри, пыль для дураков. Старикан тоже сделал мне предложение. Я уже начал задумываться, а может, в этом пенисе есть что-то большее, чем видно на первый взгляд, — поэтому запер в напольном сейфе. Еще через несколько дней я увидел, как на задах музея бродит Эдгар По. Помню, я удивился, неужели эйдолоны способны покидать область, в которую спроецированы? Так вот это был не Эдгар По. Он меня вырубил и сбежал с членом. У него даже свой контейнер с собой был. Странно, правда?

— Ага, — согласился Чистотец, стараясь сообразить, что бы это все значило.

— Я убежден, что пенис принадлежал Осанне Освобожденному. Не знаю, работали ли эти типы на Фенсера, но сомневаюсь. Они забрали подчистую все, что я собрал на Осанну.

— А про женщину, которая выкрала пенис у «Витессы», вам что-нибудь известно?

— Мой приятель просто называл ее лабораторной крысой.

— Значит, все эти годы он находился в руках «Витессы»?

— Похоже на то.

— А почему вы считаете, что он принадлежал Осанне Освобожденному?

— Размер! Плюс то, как его хранили. И то, что он всплыл в Техасе, появился в лаборатории, которую «Витесса» купила после слияния. А у вас-то к этому какой интерес?

— Провожу одно исследование.

— Больно вид у вас знакомый. Вы Осанне не родственник?

— Может быть, может быть, — с напускной скромностью ответил Чистотец. — Потому я и собираю информацию.

— Что ж, удачи. Но будьте осторожны с тем, что найдете. И с кем этим поделитесь.

Поблагодарив владельца музея, Чистотец забрал Кокомо, которая казалась теперь очень бледной — и больной. Он был так заинтригован рассказом Олли и встревожен переменой в Кокомо, что не заметил, как прозрачный эйдолон сенатора Джозефа Маккарти последовал за ними по Брандо-стрит.

Чем дальше они шли, тем более увечными и настойчивыми становились попрошайки (нет ничего хуже, чем когда под ноги тебе бросается тот, у кого нет ног). Чистотец тянул Кокомо за собой. Не желая срезать дорогу через Ботанический сад, они нырнули в лабиринт рынков, где воняло барбекю и мясным жарким фаджитас. Тут можно было купить эквадорского кретина или обменять ДНК. Они остановились на хоккейнской лапше. Маккарти ошивался поблизости.

Позади них роботизованные здания претерпевали рутинные трансформации, стилизованные под театр. Мигали фонарями карусели «Антигравитация» и «Что видишь, то имеешь». Вещали гигантские головы статуй с острова Пасхи, рекламируя «ФИРМЕННЫЕ КОПЧЕНЫЕ РЕБРЫШКИ». Поев, Чистотец и Кокомо двинулись дальше, и вскоре перед ними раскинулся палаточный городок фанатиков культа груза и духоплясов [73] Культ груза — религиозное течение в Меланезии, последователи которого считали, что промышленные западные товары (груз) были созданы духами предков для меланезийцев, а белые просто присвоили себе эти предметы. Пляска духа — обряд мессианского культа, распространенного среди индейских племен на западе США; создан пророком Джеком Уилсоном, проповедовавшим ненасильственное окончание евроамериканской экспансии и межкультурное сотрудничество. . За ним Чистотец увидел лабиринт прудиков и канав, полных жижи, от которой несло какой-то органикой. Тут трудились огромные роботы-бульдозеры, сталкивавшие мусор и остовы машин в прудики. Прочие шумы перекрывало глухое бульканье.