Тед Уильямс - Море серебрянного света

К пианино присоединился новый звук, на этот раз не дикие собаки, а писк срочного сообщения. Дред сначала хотел не обратить на него внимания, но передумал – а вдруг от Дульси? Им осталось пробыть вместе очень недолго, и он хотел, чтобы она работала не покладая рук. Управляющий бога не должен упустить ни одного актива.

К его удивлению вызов пришел по линии, которую он никогда не использовал. Голова, наполнившая открывшееся в воздухе окно, оказалась полностью выбритой, его одежда была серо-черной от сажи.

– О Всемогущий Повелитель! – завыл жрец, заикаясь от страха и спешки. – На нас напал враг, о Великой Дом! Твои слуги в отчаянии – вся Черная Земля охвачена ужасом!

Дред нахмурился. Это был один из виртуальных жрецов Старика. Вызов пришел к нему через личное соединение Жонглера к сети Грааля, как если бы слуга звонил из настоящего мира, а не из воображаемого Египта.

– Что ты хочешь?

– О благословленный Анубис, повелитель последнего пути, великий Абидос горит! Множество жрецов умерло, намного больше получили страшные ожоги и лежат, умирая!

Интересно, что жрец позвонил ему, подумал Дред, хотя он сам пытал и убивал жрецов в Абидосе-Который-Был ровно двадцать четыре часа назад. – И?

Испачканное пеплом лицо жреца стало еще бледнее. Какое-то время от открывал и закрывал рот, не в силах ничего сказать. – И пленники великого бога убежали.

– Что? – Дред сузил глаза. – Ты дал этим двум идиотам из Круга убежать? Обоим?

Жрец сглотнул. Потом заговорил, почти зашептал. – Всем. Всем пленникам великого бога.

– О чем ты говоришь? – Он услышал, как его голос превратился в злое рычание, как если бы он действительно стал тем богом, которым видел его жрец.

– Не шевелись!

В мгновение ока он перенесся в Египет.

Уэллс съежился на полу камеры, одежда мумии в грязи, бананово-желтое лицо перекошено страхом и негодованием; он с ужасом глядел на огромную фигуру с головой шакала.

– Откуда я мог знать? – Уэллс говорил неразборчиво и невнятно, как если бы что-то повредило его мозг. – Это был какой-то ребенок, быть может тот самый, что напал на Якубиана. Он... он просто ударил меня рукой. И меня парализовало – я чувствовал себя так, как если бы меня выбросили из сети, хотя я все еще находился в виртуальном теле.

– Что за хрень ты несешь? – Дред повернулся и сильно ударил Уэллса по голове, швырнув перевязанного бога на пол. – Я тебя покажу паралич, ты скулящий педераст. Жрецы сказали, что мои пленники убежали – все мои пленники. Я захватил двоих, мелкая добыча, но они не могли уйти никуда. Почти дохлые. Так о чем говорил жрец?

– Они просто... появились здесь, – быстро сказал Уэллс. – Те, с которыми я встречался в мире Кунохары. Они появились здесь, я схватил их и держал для тебя.

– Мир Кунохары?.. – Дред уставился на скорчившуюся на полу фигуру. – Неужели ты говоришь мне?..

Уэллс пытался подняться на ноги. – С ними был Пол Джонас.

– Это что еще за кусок дерьма? – Имя казалось смутно знакомым, но все воспоминания смыл красный раскаленный гнев, и он чувствовал, что еще немного, и взорвется.

– Его искал Жонглер. – Уэллс, казалось, решил, что это информация спасет его; он встал на ноги и смело посмотрел на Дреда. – Старик перевернул всю сеть сверху донизу, пытаясь найти его, но мы так и не узнали почему – мы даже не знали его имени. В мозгу этого Джонаса гипнотический блок, он почти ничего не помнит, вот я подумал, что маленький сеанс с одним из моих жрецов, херибом, поможет ему вспомнить...

– Заткнись! – проревел Дред. – Мне нет дела до твоего Джонаса. Кто там был? Что за пленники? Куда сбежали.

Уэллс, мигнув, отшатнулся назад. – Я говорил тебе... они из мира Кунохары. Ты же помнишь, верно? Ты сам послал за ними жуков-мутантов. Парень со странной рукой. Женщина с перевязанной головой. Слепая женщина...

– Что?! Ты... у тебя в руках была Мартина?.. – Дред едва мог говорить, его руки тряслись. – Ты держал в руках Мартину Дерубен и ее друзей, и не сказал мне?

Уэллс отступил на шаг назад. Он постарался стать выше. – Я обязательно сказал бы тебе. Не сомневайся! Но я решил, сначала, кое-что узнать и сам принял решение. Я управляю одной из самых больших компаний в мире – и теперь я еще бог, тоже!

– Куда они ушли?

Уэллс, с выпученными глазами, огорченно покачал головой.

– Хорошо. Я узнаю сам. – Он схватил Уэллса и подтащил его ближе, так, что теперь мог схватить челюстями безволосую голову Пта и разгрызть ее, как орех. – Вы, проклятые янки, думаете, что знаете все. Вот тебе немного того, что ты не знаешь, приятель. Быть может ты и бог... но здесь я всемогущий бог.

Его жертва забилась от ужаса, но только на мгновение. Рука Дреда ударила, быстрая, как укус кобры, и погрузилась в разинутый рот Роберта Уэллса, потом пальцы согнулись, ударили вверх и прошли через череп, как если бы это была яичная скорлупа. Обездвижив меньшего бога, он схватил желтые губы, у стал растягивать их как можно шире, как маску из латекса, до тех пор, пока лицо не исчезло. Потом, одним ужасным быстрым движением своей длинной руки, он выдернул скелет из тела и бросил его на пол. Кукла из костей и сухожилий извивалась на полу как рыба на суше, рядом с пустыми резиновыми складками собственной плоти. Глаза, заключенные в глазницах голого черепа, дико вращались, хотя разум в них уже начал гаснуть.

– Так ты бог, а? – Дред плюнул на скользкие блестящие кости. – Тогда вылечи это .

Настроение слегка улучшилось, и Анубис отправился на поиски пленников.

ТЕПЕРЬ он мог думать. Густой туман, который омрачал и спутывал все мысли, начал рассеиваться, как бы высыхая под жарким египетским солнцем, но тут Пол обнаружил, что ему не просто неинтересно думать, нет, ему активно не хочется это делать. Он испытывал стыд и ужас при одном воспоминании о собственной беспомощности.

Проснувшись, он перетащился в тень навеса, стоявшего на позолоченной палубе барки. Похоже, они вышли из канала и плыли по самому Нилу: по берегам широкой коричневой реки тянулись километры пустого песка. Далекие вздыбленные горы, охряно-серые и плохо видимые, только подчеркивали плоскую безликость пустыни.

Хотел он того или нет, но в голове уже трепыхались лоскуты воспоминаний – Ава, чирикание птиц, торжествующее, почти человеческое лицо Мадда, заставшего их в объятиях друг друга.

Я целовал ее. Любил ли я ее? Почему я этого не чувствую? Если вы любили кого-нибудь, вы не можете это забыть, да?

Слишком темно, слишком тяжело на душе . Он не хотел узнать, что было дальше – безусловно кто-то из них предал другого. Ничто иное не могло объяснить отвращение от одной мысли о новых воспоминаниях.

Нанди Парадиваш опустился на палубу рядом с ним, отвлекая его от мрачных мыслей, и уже за это Пол был ему благодарен.