Тед Уильямс - Море серебрянного света

Мамочка поцеловала даже Чо-Чо, который очень удивился и не знал, что делать.

Потом в двери появился мистер Рэмси с очень большим фонарем, посмотрел на всех широко раскрытыми глазами, и его лицо тоже было счастливым, как у папы, хотя и немного озабоченным, и она хотела сказать ему пойти и подождать, пока не проснется мистер Селларс, потому что он старый и может испугаться, но мама опять обняла ее и сказала, что она не должна больше быть такой глупой и уходить куда-нибудь без спросу, хотя она только спала и видела сон. В результате она так ничего и не сказала мистеру Рэмси.

– ГДЕ я? – Горло болело, говорить было трудно. Длинный Джозеф посмотрел на занавески, видевшие с каждой стороны кровати, а потом на молодого темнокожего человека в смешной форме. Сильно пахло новым пластиком и алкоголем. – Что это за место?

– Полевой госпиталь. – У человека был университетский голос, как у Дель Рея, но со следами городского выговора. – Военная скорая помощь, если быть совершенно точным. А теперь лежите, пока я не проверю ваши царапины.

– Что произошло? – Он попытался сесть, но молодой человек толкнул его обратно. – Где Джереми? – Повязка на руку слетела, но он почувствовал только слабую боль, и все. С посторонним любопытством он посмотрел на плоть, по которой бежала длинная вереница бледных узлов, красных по краям. – Что за чертовщина с моей рукой?

– Собака покусала, – сказал молодой человек. – А голову она вам почти отгрызла. Так что постарайтесь не сгибать шею.

– Я должен встать. – Джозеф попробовал сесть. Сейчас он вспомнил – много чего. – Где мои друзья? Где Джереми, Дель Рей?

Молодой человек опять толкнул его обратно. – Только сделайте это еще раз, и я позову охранников. Вы арестованы, но не пойдете никуда, даже в тюрьму, пока я решу, что вы в состоянии это сделать.

– Арестован? – Джозеф покачал головой, которая – как он внезапно сообразил – болела как смертный грех. И вообще он чувствовал себя так, как будто пил много дней, а потом остановился. Проблемы всегда начинаются тогда, когда останавливаешься, подумал он. – Почему арестован? Где... – По нему пробежал холод. – Где Рени? Боже мой, где моя дочь?

Молодой человек нахмурился. – Дочь? Там был кто-то еще, кроме вас троих и других людей? – Он встал и, перегнувшись через занавеску, что-то сказал невидимому человеку. Джозеф, воспользовавшись моментом, хотел сесть, но обнаружил, что ноги находятся на каталке.

– Я же сказал вам лежать, – сказал молодой человек. – Если ваша дочь там, они ее найдут.

– Нет, не найдут. Она в большом баке. И ее друг, тоже. Один из этих Малых Людей, знаете, что такое?

Молодой человек с сомнением посмотрел на него. – В... баке?

Джозеф покачал головой. Трудно что-то объяснять, когда все болит. Шею как будто сжало тисками. И тут его ударила еще одна мысль. – Почему меня арестовали? И почему вы там вообще появились?

Врач, если это действительно был врач, посмотрел на Джозефа с еще большим сомнением. – Вас схватили за порогом военной базы. Есть кое-кто, кто хотел бы обсудить с вами эту тему – и еще поговорить о вооруженных людях, которые охотились на вас. – Он слегка улыбнулся. – Не думаю, что эти джентльмены собираются заговорить.

– Что с моими друзьями?

– Они тоже живы. Молодой человек – Чиуме, я не ошибаюсь? Он потерял пару пальцев – пожевала собака. А более старший человек получил пулю в бедро. У вас тоже несколько ран, но ничего опасного для жизни.

– Я хочу поговорить с ними.

– Пока капитан не скажет, вы не сможете поговорить ни с кем. Кроме, возможно, адвоката. – Юный доктор покачал головой. – В какие игры вы там играли?

– Мы не играли ни во что, – мрачно сказал Джозеф. Он хотел спать, но не мог дать себе заснуть – пока. – Скажите им, что моя дочь и ее друг до сих пор находятся на базе, в баках, полных электрического геля. Скажите им быть очень осторожными, когда они возьмут ее оттуда. И еще, пусть не смотрят – она совсем голая.

Выражение лица врача ясно сказало, что он думает о состоянии ума Джозефа, но он пошел и с кем-то поговорил.

ОНА проснулась, и увидела Стэна Чана, сидящего на другом конце длинного туннеля. А может и не туннеля. Может быть темной комнаты, и рядом с ним горит ночник.

Интересно, где она? Она застонала, Стэн увидел ее, встал и подошел. Трудно понять, как он может быть совсем рядом и, одновременно, так далеко. Она попросила его воды, потому что в горле было сухо, как в пустыне, но он, почему-то, только покачал головой.

– Ты должна была взять меня с собой, Каллиопа, – тихо сказал он. – Я перезвонил, но ты уже ушла.

Говорить было трудно, а все тело пылало, как в аду. И еще, в уголке рта была какая-то трубка, которая не давала закрыть рот. – Не хотела... мешать... твоему... уикенду, – вот и все, что она могла сказать.

Он не стал шутить в ответ, и это ей сильно не понравилось. Уже соскальзывая обратно в сон, она сообразила, что он назвал ее по имени. И тут она испугалась. Значит есть очень хорошая возможность, что она может не проснуться.

* * *

– Ну, Скоурос, сейчас ты выглядишь получше. Не такая загорелая и немного худая, но у тебя будет время, чтобы загореть и поправиться.

– Да. Замечательные цветы. Спасибо.

– Я приходил сюда каждый день. Ты думаешь, это я принес цветы? Они от твоей подруги, официантки.

– Элизабет?

– Сколько официанток знают тебя настолько хорошо, чтобы послать цветы и плюшевого медвежонка? – Он покачал головой. – Плюшевые медведи. Я не был уверен в тебе, Скоурос.

– Мне кажется, я выживу, да?

Он поднял бровь.

– Потому что ты назвал меня по фамилии. – Она сунула в рот кусок льда, поморщившись от резкой боли. Рана на спине уходила глубоко внутрь – иногда она даже думала, что чувствует весь путь ножа вплоть до грудной клетки – и она чувствовала себя хрупкой, как конфета на палочке. Она даже спросила себя, будет ли когда-нибудь чувствовать себя нормально. – И не сопротивляйся мне, Стэн. Лучше скажи, что произошло. Он сбежал, верно?

Он удивленно посмотрел на нее. – Джонни Дред? Нет, не сбежал. Мы взяли его и все его файлы. Они есть Реальный Убийца, Каллиопа. Почему, как ты думаешь, я сидел тут каждый божий день? Только потому, что я твой партнер и люблю тебя?

– А, так ты любишь меня?

– Может быть. Но все сетевые репортеры в Новом Южном Уэллсе спят и видят, как бы сюда забраться. И все репортеры в Австралии. Кто-то даже подложил видеокамеру под крышку твоей чашки с фруктами. Ты спала и не слышала, как я охотился на эту жужжащую заразу, пока не прихлопнул ее журналом.

– Я слышала. – Она не смогла сдержать растущее чувство радости – черт с ними, этими дыхательными трубками, продырявленным легким и шрамами на спине. – Мы взяли его?