Пол Ди Филиппо - Нейтринная гонка

Что до среднестатистического городского, сельского и пригородного жителей, то, по правде сказать, исчезновение Луны их особо не обеспокоило. Большинство из них и так никогда ее не замечали. Спросите гипотетического «Человека С Улицы», занятого своими проблемами, какая сейчас фаза Луны, и получите в ответ ничего не понимающий, тупой взгляд.

Так что вскоре на свет появились самые разные теории, объясняющие измененное альбедо Луны: облако космической пыли, вторжение пришельцев и Рука Божия. Приливы и отливы никуда не делись — лунная гравитация не нарушилась, — искусственные спутники, обеспечивающие связь, как летали, так и продолжали летать, так что люди особенно и не беспокоились. Если не считать пары песенок и шуток в ночных телешоу, в остальном через пару дней люди совершенно выбросили из головы исчезновение извечной земной подружки.

Чего, впрочем, нельзя сказать о Селене и Хорти.

По дороге № 101, ведущей на север от Сосалито, Хорти в ужасе вжимался в пассажирское сиденье автомобиля Селены, пытаясь вспомнить, как же он согласился, чтобы она села за руль. Ее манера вождения абсолютно точно характеризовала тот тип автомобилиста, коим Селена, по ее словам, и являлась: шофер-самоучка, садящийся за руль раз в месяц с момента изобретения автомобиля. Ее стиль представлял собой уникальную смесь энтузиазма, ложной уверенности в себе и легкомыслия. По мере того как они непонятным образом избегали аварий, Хорти начинал молиться единственному божеству, которое знал кроме Селены — Верховному Тренеру, — Хорти всегда представлял его в виде медведя ростом с небоскреб и в фетровой шляпе размером под стать дирижаблю.

Уже тридцать восемь часов Селена обитала в доме Хорти. Лишенная своих обязанностей, отрезанная от Луны теневым двойником, она казалась взвинченной и отчаявшейся. Хорти едва удерживался от вопросов о ее планах или о ее прошлом. Он едва ли не на цыпочках ходил, лишь бы не побеспокоить невольную квартирантку. Раньше ему никогда не доводилось одурманивать и соблазнять сверхъестественное, нечеловеческое создание, и Хорти чувствовал некую ответственность за космические последствия своих действий.

Наконец Селена, кажется, справилась с собой.

— Хватит ходить взад-вперед, Хорти! Сейчас мы отправимся проверить дверь, через которую я сюда попала. Я тут подумала над способом открыть запор.

Хорти слегка покоробил ее командный тон и то, что Селена, судя по всему, не сомневалась, что он будет ее сопровождать. Сколько же человек должен расплачиваться за свои ошибки? Разве мало того, что он дает ей кров и пищу, жертвуя привычным укладом жизни?

— И где же, черт побери, эта дверь? Надеюсь, не слишком далеко?

— Вовсе нет. Нам нужно в Лунную долину.

И вот теплым солнечным утром вторника Хорти с Селеной прибыли на парковку перед «Охотничьим клубом Кори Талия».

Автомобиль Селены — грязный джип с федеральными номерами — стоял на своем месте.

— Откуда это у тебя государственная машина? — с подозрением поинтересовался Хорти.

Ему вдруг почудилось, что все события последних дней — хитроумная ловушка, устроенная с тем, чтобы в конце концов упечь его за решетку за покупку партии кокаина, которую он провернул в девяносто третьем году.

— Машина принадлежит охране парка. Я подкупила рейнджера, и он раз в месяц дает мне ключи.

— Подкупила? И где же богиня берет деньги?

Селена взглянула на Хорти так, словно тот не сумел сложить два и два.

— А знаешь ли ты, сколько Исследовательский центр в Caн-Франциско платит за кусок настоящего лунного камня?

— О!

Лунная долина, насколько знал Хорти, — живописная часть графства Сонома. Там множество виноградников, курортов и зон отдыха. На этом его знания исчерпывались. Так что когда Селена на пугающей скорости проносилась мимо городков вроде Сан-Рафаэля, Новато и Петалумы — она настояла на том, чтобы ехать на ее джипе, а не на «BMV» Хорти («У моего рейнджера будут серьезные неприятности, если я не верну машину».), — он слушал ее рассказы о местных достопримечательностях с благодарностью, поскольку они хоть немного отвлекали его от ужаса перед, казалось, неминуемой аварией.

— До того как сюда прибыли европейцы, Соному населяли индейцы миуоки и помо. Сонома на их языке означает «Место многих лун». Я, само собой, была их богиней и раз в месяц являлась им во плоти. Приятные были люди, только вот выбор развлечений для девушки у них был небогатый. Копченый лосось и музыкальные номера на барабанах довольно скоро мне наскучили, хотя сейчас, когда я слышу в ресторане знакомые ритмы, меня охватывает такая ностальгия! А вообще мне страшно не хватало развлечений Старого Света, которыми я тысячелетиями наслаждалась в Греции и Риме, Авиньоне и Камелоте, Уре и Вавилоне. Но портал перефокусировался туда, где потом появилась Калифорния, и у меня не осталось выбора.

— Как так? Ты же богиня, которая управляет всеми этими лунными прибамбасами. Ты что, не можешь организовать себе дверь там, где захочется?

— Видишь ли, не я ведь создала лунную машинерию. Я даже толком не знаю, как она работает. Я всего лишь смотрительница, назначенная теми, кого называют Почти Самые Древние.

— А это еще кто?

— Жутко древняя раса — но не самая древняя, — откуда-то с другого конца галактики. Они решили, что человечеству для правильного развития необходим светящийся спутник. Они доставили на Луну Лунного Человека и всех наших слуг.

— Так твой придурок-напарник — не человек.

— В общем, нет.

Хорти переваривал эту информацию, а Селена продолжала свой рассказ, не обращая ни малейшего внимания на возмущенные сигналы встречных машин.

— Когда сюда прибыла западная цивилизация, я дружила со многими людьми — старателями, скваттерами, фермерами, но лишь однажды я раскрыла правду о себе одному особенному человеку.

Хорти почувствовал укол ревности.

— И что это был за сопляк?

— Джек Лондон.

В голове Хорти шевельнулись смутные воспоминания времен колледжа.

— Это тот парень, который писал про волков?

— И много чего еще. У Джека была ферма в восемьсот акров в Лунной долине. Мой портал был на его земле. Было бы невежливо материализоваться у кого-то на пороге и даже не представиться, верно?

— Значит, мы едем к его дому. А он жив, этот твой Лондон?

Селена вздохнула.

— Увы, Джек умер в 1916 году, а его дом сейчас лежит в развалинах.

Невероятные рассказы Селены о том, как она встречалась с дикими индейцами, не слишком тронули Хорти, а вот мысль о там, что она разводила шуры-муры с каким-то чудаком, который чуть ли не сто лет как мертв — да что там, даже дом его не пощадило неумолимое время! — заставила Хорти сердито насупиться. Несколько миль он в молчании смотрел на бледный профиль Селены.