Иван Тропов - Черная охота

Этот псих дал Снейку уйти — с сумкой, на флаере, совершенно спокойно! Вместо того, чтобы думать о деньгах — он думал только об этой девке! Потому что это вовсе не сверхценный дизайнер или программист.

Дэйв врал, врал с самого начала. Никакого заказчика на нее не было! И возвращать ее Дэйв никому не собирается…

Ярость накатила тяжелой волной, путая мысли. Тим не помнил, как посадил флаер, как в руке оказался пистолет, который всегда таскал, но никогда не пользовался.

Он стоял за спиной Дэйва, задрав руку и уткнув дуло в затылок Дэйва, в эту тяжелую иссиня-черную гриву. И словно со стороны слышал самого себя. Кажется, кто-то совсем другой орал из его глотки:

— Псих! Урод! Сволочь! В сказку поиграть решил?! С драконом яйцами померяться, кто круче, кому из вас принцесса достанется?!

Дэйв дернул головой, словно отгонял назойливую муху.

Но слова душили, слова рвались наружу.

— Девку в полной зазеркалке оттрахать захотелось?! А то, что из-за твоей дури я своей задницей рисковал?! И теперь — ради чего?! Ни денег, ничего, только целый «Кроастон» во врагах, а на руках какая-то психопатка-зазеркальщица, сучка недотрах…

Тим не уловил, в какой момент Дэйв двинулся. Просто стало темно — а когда он пришел в себя, под щекой был асфальт, теплый и липкий. Спина ныла, скула болела, левый глаз заплывал.

Пошатываясь, Тим поднялся.

Ярости не было. Даже злости не осталось. Он был как скороварка, из которой выпустили весь пар.

А Дэйв все пялился на девку.

Ее лицо, ее глаза, ее губы. Только…

Что-то не так.

Лицо ее — и все же… Словно это лишь маска, за которой нет души.

Охотник мотнул головой, прогоняя наваждение. Шагнул к ней, скинул капюшон…

Сквозь прекрасные черты — проступало что-то чужое.

Словно искусный таксидермист сделал даже не чучело, а хитроумную марионетку. Она может жить, может двигать губами, бровями, глазами. Может делать все. Только не сама, — а когда это делают чьи-то грубые пальцы…

Губы женщины раздвинулись — но это была не ЕЕ улыбка! Это была пародия на улыбку. Противная, мерзкая, жуткая. Словно за этим прелестным лицом поселилась древняя старуха, давно выжившая из ума.

Под капюшоном…

Тим не верил своим глазам. Хотелось и смеяться — и зубы сжимались от ярости.

Это был стандартный клон! Даже не человек, живой овощ!

Человеческий генотип, на котором производят все стандартные испытательные процедуры в генетических лабораториях по всей Империи. Ну и в Отстойнике, где еще не совсем одичали.

Вот почему кроастоновские техники так странно проверяли ее, лишь по отпечаткам пальцев. Потому что скана ее радужки у них не было. Никому и в голову не пришло бы сканировать ей радужку! Она же никуда не ходила, всю жизнь в клетке провела, в соседстве с шимпанзе и лабораторными мышками…

И лишь потом, когда Снейк ее выкрал, понадобилось как-то ее опознать. А как? У нее же генотип — стандартный! И молодая, почти девчонка. Самый распространенный возраст живых овощей. Только по случайно оставшимся отпечаткам пальцев и можно отличить один клон от другого. Папилярный узор несильно, но различается.

И получается… все было ради нее? Ради этого куска мяса?!

Она же идиотка, дебилка! У нее же на морде написано, что ей выжгли лобные доли еще при рождении, чтобы конвенции о правах человека не нарушать!

А Дэйв-то думал…

Стоп.

Не только Дэйв думал. Зачем-то же она нужна была людям «Кроастона» и тому большому старперу, который стоит за ними?

И отпечатки пальцев… Спецы же их проверили, и отпечатки их устроили. Когда завершился анализ ДНК, техник готов же был подтвердить, что это именно то, что им нужно! Значит, «Кроастону» нужен именно этот клон? И тот большой старпер готов был отвалить кучу денег за ее голову?

Но ведь не может быть в этой дебильной голове ничего ценного! Это же очевидно! Разве что…

— О, черт… — Тим врезал себя по лбу. — Идиот… Идиот!

Тим шагнул к женщине и рванул ворот зеленого термовика.

Дэйв по инерции попытался перехватить его руку… и замер. Из-под ворота показалась не кожа — а бинты.

Тим сорвал и их. Под бинтами был шрам. Кольцевой, вокруг всей шеи. Даже не шрам — а то схватившееся, но еще не превратившееся в нормальную кожу нечто, мокрое от сукровицы и капелек крови, какое бывает после активного заживления раны.

Сделанного, например, автоматическим хирургом.

Если его работу оборвать минут за сорок до полного восстановления раны…

Это и была марионетка!

Всего лишь тело — из которого вынули душу.

Ну да. Конечно, шрам. Потому что совсем недавно эта голова была на теле другого стандартного клона!

Вот для чего Снейку были нужны те автоматические хирурги в клинике, и сразу два! Он не заживлял свои раны. Он менял головы клонам! Обрезал, поменял местами — и срастил. Автоматические хирурги сделали это легко и быстро. У клонов же один генотип, один возраст, одни условия содержания… И в итоге почти одинаковые тела. Только по отпечаткам пальцев да радужке и различишь, пожалуй.

— Идиот! — крикнул Тим. — Он обманул и их, и тебя! Ты понимаешь, что он использовал тебя, как драчливую собаку? Натравил тебя на «Кроастон», чтобы сам смог спокойненько уйти от них, когда получит деньги! И он взял деньги и ушел! А ты не только его спас, но еще и в дураках остался, с пустышкой! А он и деньги получил, и того клона, из-за которого вся каша!

— Заткнись.

— Я же тебе говорил, что плащ был голубой! Голубой, а не зеленый!

— Заткнись…

Дэйв сказал едва слышно — но так… Тим заткнулся. А Дэйв подошел к клону, запустил пальцы ей в волосы. Крутанул к себе, разворачивая, словно пластмассовый манекен. У нее на затылке было что-то похожее на разъем для переключения режимов зазеркалки, но…

В руках у Дэйва уже был нож, и на этот раз он не собирался нежничать.

Взмах, удар. Отточенная сталь почти не встретила сопротивления. Скальп остался в руке, а женщина взвыла и схватилась за голову.

Да, никакой это не переключатель. Всего лишь приклеенный на кожу муляж. Оголившиеся кости черепа нетронуты. В мозг ей никаких процессоров не пихали, и ни в какой зазеркалке она отродясь не была.

Упав на колени, она зажимала рану руками и выла, выла, выла… Даже говорить не умеет. Лишь вопли и слюни струились из ее перекошенного рта.

— Да добей же ее, Дэйв! — не выдержал Тим.

Тим ждал от Дэйва чего угодно. Ярости, криков, стрельбы по ни в чем не повинным трупам… И ей богу, это было бы лучше, чем так: к Дэйву вернулось его спокойствие.

Ледяное.

Арктическое.

В одном шажке от безумия. А может, уже и не в шажке…

— Жестянщик!

Тим вздрогнул, как от удара. Если напарничек еще не обезумел, то уже на грани. На самом краешке.