Александр Шакилов - Пока драконы спят

В знак согласия с братом Мура закрыл глаза:

<���Отец говорил, что военные хирурги разделяют лекарства на средства инь и примочки ян. Стандартный походно-полевой госпиталь укомплектован таблетками специально для мужчин и отдельно для женщин, ибо женщина отличается от воина даже пульсом, что уж говорить о прочих недостатках. Однако существует ложное поверье, будто бы женской припаркой от боли в позвоночнике можно излечить буси, что нет разницы между инь и ян, потому как дух воинский ослабел. Как бы то ни было, женщины не теряют таланты…>

У ног посетителей шмыгали крысоподобные модифы-уборщики, работающие, что называется, за подножный корм. Низшая каста общества Цуба-Сити. Попрошайки, глупые твари, не ведающие элементарных правил приличия. Странный господин в шляпе, который так и не оставил братьев в покое, ничуть не лучше. Щелчком пальцев он подозвал согнутого в вечном поклоне официанта – казалось, выпрямить хребет можно лишь под прессом.

– Чего изволите?

Стрелок в черном кимоно заказал стакан рашен водки и нарезку сурими.

Он сказал:

– Дорогие мои, я в курсе вашей беды. У вас отобрали кое-что ценное. Вы хотите вернуть это и отомстить. Вам надо на Сушу. Я готов помочь. – Голос у него был уверенный, с хрипотцой. Сделав паузу, он добавил: – За скромное вознаграждение, разумеется.

Каждый мужчина, если он буси, должен найти себя, отыскать душу, украденную прекраснолицыми ведьмами. Значит, призвание мужчины – это путь по трясине из крови и разрубленных тел. И тому, кто не убоится пройти до конца и победить, доверят ме́ха, громадного боевого робота. Престижнее должности для самурая нет: быть симбионтом боевой машины – предел мечтаний любого воина.

Икки и Мура зачарованно наблюдали за бесшумно-плавной поступью двух Combat 300IQ, пересекающих проспект в строго определенном месте. Точность движений роботов обеспечивалась великолепной пневматикой приводов. В отличие от древних меха «трехсотые айкьюшки» способны перемещаться так, что обе нижние конечности отрываются от горизонтали – «комбаты» отлично бегают по пересеченной местности, прыгают по ступеням зиккуратов и крутят сальто не хуже циркачей. Если же боевой робот таки упадет, автоматика сделает все, чтобы ущерб был минимальным. А ведь есть еще флай-режим – меха взмывает в атмосферу с помощью антигравов, сыпля направо и налево тепловыми ракетами и постановщиками помех.

Вестибулярный аппарат у роботов на зависть людям. Два десятка сенсоров – ультразвуковые и инфракрасные датчики – ощупывают пространство вокруг. Ультразвуком определяется расстояние до вертикальных преград на пути, а инфракрасные лучи фиксируют горизонтальные перепады высот.

Тела андроидов состоят из сотен тысяч полых композитных камер, пронизанных миллионами нитиноловых нервов. Сплав титана с никелем, как известно, обладает эффектом памяти. Также нитинол служит мускулами меха: нагреваясь электротоком, расширяется и, остывая до первоначального состояния, сокращается.

– Да уж, меха – заветная мечта для самурая. И особенно, дорогие мои, для юного самурая из провинции. Или для двух самураев.

Парни кивнули, согласившись с человеком в широкополой шляпе: о да, мечта.

– Прогулка у них. Резвятся, что клоны малые. Сменились красавцы наши и гордость, отчалили от защитного периметра, теперь вот расслабляются. Рядом пруд-отстойник есть, грязный и «горячий». И комаров, понятно, полчища. Народ местный жалуется, что насекомые кусают, болезни переносят. А роботам в самый раз. Деликатес! В болотах командиры следят, чтобы меха, не дай Аматэрасу, не обожрались, а после смены кто ж за ними бегать-то будет?

Широко раскинув сегментные руки-лапы, ощетинившись патрубками, антеннами и локаторами, дисками циркулярок и глушителями гранатометов, андроиды замерли посреди проспекта. Они мешали движению, мощными стопами перегородив сразу четыре полосы. Стирая покрышки о бетон, с визгом затормозило такси. Вмиг образовалась пробка от края до края проспекта. Обнаженные по пояс рикши беззлобно ругались, дымя опиумными трубками и почесывая прыщи на мускулистых ляжках. Беззлобно – потому что понимали: так надо, героям никак без отдыха.

Меж тем воздух наполнился комарами и мухами, слепнями и стрекозами. Народ спешно покидал прилежащие к проспекту дома. Люди оставляли свои пневмокары, бросали рикшамобили и бежали прочь. Окна и витрины задраивались жалюзи с резиновыми уплотнителями. Редкие зеваки, оставшиеся поглазеть на роботов, затыкали ноздри ароматическими фильтрами.

– Зачем это?

– Своеобразный запах, – ответил мужчина в шляпе. – На любителя.

О да, вонь была еще та! Братьев, привыкших к экзотическим ароматам Топи, едва не вывернуло. Поры андроидов источали смердящую слизь – так «айкьюшки» приманивали насекомых, они ведь обвешаны батареями микробных топливных элементов, конвертирующих биомассу в электроэнергию. Все многообразие Insecta – лишь топливо для боевых роботов. Конечно, подзаряжаться от электростанций куда проще, но в условиях партизанской войны и длительных автономок в Китамаэ на ядерные реакторы рассчитывать не приходится.

– Когда-нибудь я приросту костями к экзоскелету «комбата»! Я пропитаюсь гелем управления! – с чувством произнес Икки, хотя ему совсем не нужно было открывать рот, чтобы брат его понял.

Мура улыбнулся.

Странный человек в шляпе пожал плечами:

– Тут недалеко, дорогие мои. Почти пришли.

Будто содрали кожу, слили кровь и приказали жить дальше, позабыв о болевом шоке. Мясо – вот на что это было похоже, на болезненно-желтушную с просинью плоть, трепещущую в предвкушении. Нечто готово было принять обнаженные тела братьев, обхватить многочисленными отростками, втянуть внутрь туши и забиться в конвульсиях. Зачем? А чтобы, не прожевывая, выплюнуть добычу в пустоту Межмирья, толкая непонятной людскому разуму силой дальше, в пределы Суши, загадочной и враждебной.

– Это и есть транспортная установка. – Голос мужчины в шляпе звенел от радости. – Проще говоря, телепорт. И не какая-нибудь самопальная тушенка, но зарегистрированное биоустройство, сертификаты прилагаются. – Он махнул рукой на ближайшую бетонную колонну, обклеенную бумагами с печатями.

Игнорируя разглагольствования хозяина, Икки и Мура пялились на толстые разноцветные кабели, дряблые мышцы, слои загрубевших мозолей и металлические вкрапления заклепок и гвоздей. Тут и там из мяса выпячивались серебристые кубы и пирамиды, пучки спутанных волос и бобины алюминиевой фольги. И над всем этим уродством витал мускусный, чуть сладковатый запах.

– Знакомьтесь, дорогие мои, это Касуга-химэ. Если вы хотите, чтобы все было хорошо и отлично, надо задобрить мою подружку. Она капризная девчонка! – Перевозчик расхохотался, придерживая поля шляпы так, чтобы лицо его было постоянно в тени.