Виктор Точинов - Рай Сатаны

Проще всего было объявить все истории беспардонным враньем, рыбацкими и охотничьими байками, сочиняемыми с целью повесить лапшу на уши доверчивых простаков, а то и прославиться, став героем публикации в прессе… Но я не раз бывал в тундре. И хорошо знал, как давят на психику безлюдные просторы – подсознание вполне готово ко встрече с чем-нибудь этаким. А если еще имеется спирт в достаточных количествах, тогда не просто коряга с глазами может примерещиться, она вам еще и сонеты Шекспира читать начнет… На староанглийском.

Завершал подборку историй комментарий специалиста-зоолога, наверняка скептический. Но с мнением официальной науки я ознакомиться не успел – у любого пути бывает конец, тот или иной, завершилось и наше бесконечное путешествие по Дворцовому. Площадь проскочили с ветерком, я расплатился и направился к «Англетеру». Немного опаздывал, минут на десять, но не особо расстраивался по этому поводу – однажды я целую ночь мерз с бойцами в засаде, подстерегая Красного Хасана, а он так и не появился… Можно считать, что теперь возвратил тот должок. Частично.

В «Англетере» все оставалось как прежде, как в старые добрые времена, словно не было Толчка, и Большой Волны, и мятежей в столице, и постоянной войны всех против всех, не затихающей на просторах страны… Тот же холл, выдержанный в стиле начала двадцатого века, та же униформа старого покроя на вышколенной обслуге, та же древняя рамка металлоискателя – настоящая арка, сквозь которую можно маршировать колонной по трое… На самом деле под прикрытием арки были смонтированы новейшие наноскопы, да и вообще в отеле имелось достаточное количество вполне современной аппаратуры, просто она не бросалась в глаза, внимание отвлекалось на полированное дерево, мрамор и потемневшую бронзу…

Наноскопы, кстати, никак на «ассасин» в моем кармане не отреагировали, хотя я уже достал полученные от щедрот Габулова документы, готовясь их предъявить. Охранник кивнул успокаивающе: проходите, дескать, у нас все под контролем, но лично к вам никаких претензий нет. И здесь генерал Кравцов заботливо расчистил мне дорожку… Хотя вполне возможно, что заботу проявил Красный Хасан.

Лифт в «Англетере» отличался старомодной медлительностью, я оправился пешком, благо подняться предстояло всего лишь на второй этаж. Камеры наблюдения в коридоре, как и следовало ожидать, стояли допотопные, на кронштейнах, стилизованных под старинный кованый металл. Я отметил, что вход в апартаменты Хасана в зону наблюдения не попадает. И подумал, что наверняка жилец установил здесь свою аппаратуру слежения, незаметную, не портящую ретроинтерьер.

На стук в дверь никакой реакции не последовало. Я постучал сильнее. Дверь оказалась незапертой, дрогнула и чуть-чуть подалась назад, – исключительно вследствие моего стука.

Из щели потянуло знакомыми до боли ароматами… Свежим запахом сгоревшего пороха. Свежим запахом крови.

Надо было уходить. Не медля ни секунды. Но я все же промедлил: раскрыл дверь чуть шире и увидел то, что ожидал увидеть. На полу лежал человек, без малого обезглавленный, – большая часть головы красовалась на полу, на стене и на диване в виде огромной неаппетитной кляксы из крови, частиц мозгового вещества и осколков черепа. Не Хасан… Я никогда не видел Бен-Захра, наше знакомство было заочным. Однако если верить ориентировкам, убитый значительно выше ростом.

Прочие детали происшествия выяснять и изучать не стоило… Болтаться с заряженным «ассасином» в кармане рядом с местом, где только что образовался свежий труп – не самая удачная затея. Я пошагал по коридору прочь от двери.

Далеко уйти не успел… Топот нескольких пар ног за спиной, резкий окрик охранника.

Я не стал сопротивляться и демонстрировать феноменальные возможности своей правой клешни. Позволил заломить мне руки за спину, завалить на ковровую дорожку. И подумал, что Красный Хасан все же отличается редкой злопамятностью и мстительностью.

«Подсвинков», аж целых трех, Багиров нашел рядом с третьим домом из осмотренных.

«Свиноферма» выглядела незамысловато. Никакой инфернальности, всё просто и буднично – под навесом на заднем дворе стояла огромная клетка на бетонном основании, кое-как сваренная из толстых металлических прутьев, наверняка трудился здесь непрофессиональный сварщик. Дверца из тех же прутьев с огромным висячим замком, чуть тронутым ржавчиной. Под дверцей – щель, достаточно широкая, чтобы просунуть корытце с едой, но человеку протиснуться нет никакой возможности.

В общем, клетка казалась принадлежавшей самому нищему и захудалому из всех зверинцев. Только вместо зверей в клетке сидели три женщины. Две совсем молоденькие и одна в летах, но не потерявшая – до своего появления на свиноферме – определенной привлекательности. Правда, сейчас привлекательными «свинок» мог счесть лишь абсолютно неразборчивый мужчина, лет этак двадцать не общавшийся с женщинами.

Одежда давно превратилось в грязные лохмотья, и в душ по пятницам пленниц явно не приглашали, пованивало от них более чем ощутимо. Идущий от дамочек аромат смешивался с другим, источником которого служило пресловутое корытце, наполовину заполненное рыбьими головами не первой свежести. И не второй, и не третьей… проще говоря, тухлыми. К тому же нужду женщины справляли прямо под себя, как свиньям и положено. Коктейль из запахов оказался таким ядреным, что сержант был вынужден опустить щиток и дышать через фильтры.

Закинув автомат на плечо, он подошел к клетке.

– Давно обосновались?

Молодые девушки дернулись, отползли в самый дальний угол, а та, что в летах, осталась на месте, глядя куда-то мимо сержанта пустым, бессмысленным взглядом. И что-то не то напевала, не то мычала себе под нос, сержант прислушался – колыбельная, слов не разобрать. Песенка предназначалась для подобия куклы, слепленной из дерьма и рыбьих голов.

Он попытался хоть как-то разговорить молодых, но те лишь прижимались к прутьям клетки и смотрели на сержанта абсолютно безумными глазами.

Не люди… Уже не люди… Животные.

И все же он помедлил, прежде чем приступить к неизбежному. Попытался найти какой-то компромиссный вариант… Но такого варианта в природе не существовало. Сбить замок, выпустить пленниц на свободу? В тундре умрут мучительной голодной смертью, только и всего. Оставить, как есть? Если вернувшиеся охотники сумеют прикончить Бага, женщин ждет безумное, животное существование, – и вертел или сковородка как финиш жизненного пути. А если Багиров перебьет всех охотников… Нет, такую обузу вешать себе на шею решительно невозможно, и их не спасет, и сам пропадет.