Виктор Точинов - Рай Сатаны

Он достал из-за пазухи большой кожаный кошель, высыпал содержимое на свой недавний трофей – большой ящик армейского образца, потертый и исцарапанный. Этот ящик, кстати, я не раз видел в палатке Хасана – иногда на нем сидели, когда набивалось слишком много народа, но чаще он использовался как подставка для рации. Многофункциональный предмет меблировки.

Гадание меня не заинтересовало. Видел подобные штучки в Кольской тундре, у саамов. Игра, забава, заневестившиеся девушки женихов вычисляют…

Повествование Ивана об ожидавших меня событиях я слушал вполуха. Я б и сам ему так нагадал, легко и просто. Ну птица, ну Лайза… Что?!

– Настоящим человеком станешь. Не железным, – терпеливо повторил Иван.

Благоверная проболталась, больше некому.

Когда все фигурки отправились обратно в кошель, я вежливо поблагодарил за гадание. И кивнул на ящик:

– Что в нем? Может, тушенка?

Хотя сам сомневался… Скорее уж у Хасана тут хранится что-то стреляющее. Или взрывающееся.

– Себе забирай, – великодушно разрешил Иван. – Мне не надо. Много будет – другому отдай.

И он занялся исследованием соседней палатки. А я – взломом ящика. Если Хасан уцелел в сегодняшней аварии, надеюсь, он меня извинит. Но едва ли спасся… Не в его привычках посылать в бой подчиненных, а самому отсиживаться в стороне.

Замок оказался прочным. А сам ящик – тяжелым. Хорошо бы там хранились гранаты. Рыба здесь водится, можно наглушить…

Но внутри лежали не гранаты.

Старый обшарпанный раллер я небрежно отложил в сторону, а над остальным содержимым крепко задумался.

Трюк вполне в духе Хасана – приковать пустой сейф с кучей степеней защиты к запястью генавра-охранника, идеальной боевой машины, – а всю казну экспедиции ссыпать в ящик, словно бы подобранный на помойке, всем примелькавшийся и валяющийся на видном месте…

– Когда, говоришь, прилетит железная птица? – уточнил я у Ивана.

Он не успел ответить. За две палатки от нас началось непонятное шевеление. Разбросанные по земле полотнища шуршали, изгибались. Что-то там копошилось живое. И не пеструшка, решившая раньше нас поживиться провизией. Кое-кто более крупный…

Я вскинул «ассасин», навел в ту сторону. Иван даже не потянулся к карабину.

Полотнище откинулось в сторону, и взорам нашим предстал растрепанный Осби. Нетвердыми шагами направился к нам. Я торопливо захлопнул ящик, раллер от резкого движения упал, покатился по камням.

Предосторожность оказалось излишней. По-моему, похмельные глаза оператора ничего вокруг не замечали. Или мозг никак не реагировал на увиденное. Труп чучундры Осби проигнорировал. Разгром лагеря словно и не видел.

Брел и бормотал себе под нос, я с трудом понимал смысл невнятной и пересыпанной жаргонизмами речи: что-то о том, на какие кайфовые сны пробивает от вискарика без закуски, а он и не знал…

Подойдя поближе, он с трудом сфокусировал взгляд на мне. Потом долго рассматривал Ивана, склоняя голову то к одному плечу, то к другому. За посталкогольную галлюцинацию Иван признан не был, поскольку обратился к нам Осби во множественном числе:

– Ребята, у вас пива случайно не найдется?

Не знаю, как шаман-орденоносец умудрился его понять – без словаря, переводчика и лингвопрограммы. Наверное, догадался. Ну о чем еще может спросить погибающий от похмелья человек?

– Пива нет, – по-русски ответил Иван. – Чай пить будешь?