Макс Коллинз - Темный ангел. Перед рассветом

Конечно, чем лучше будет искать Макс, тем лучше Сет будет прятаться. Он прошел такую же подготовку как и она, и — как Макс — был в бегах долгое время и знал как замести свои следы намного лучше, чем она знала, как их найти. После этих лет, что она убегала и скрывалась, Макс казалось трудным перевернуть процесс и взглянуть в телеском со стороны охотника.

В одной вещи Макс была уверена: она никогда не сдастся. Непоколебимость была основой ее характера — была ли она создана Мантикорой или ее человеческими генами, она сказать не могла. Она просто знала, что найдет Сета.

Единственное сомнение время от времени закрадывалось ей в голову, что она попусту тратит свое время, преследуя человека — хоть и в некотором смысле выдающегося и подобного ей — не являющегося X5.

Еще хуже была возможность того, что это мог быть X5 Лайдекера, звезда более позднего выпуска Мантикоры, выполняющего секретное задание под прикрытием СМИ…

Тем временем Макс оказалась в центре новой жизни, и даже новой семьи — некоторые их курьеров Джем Пони были отличными ребятами.

Ниминальный начальник, Нормал — его рабочее прозвище было усовершенствованием его имени, Рейган Рональд — оказался именно таким суровым, как рассказывал Тео. Консерватор до крайностей, поклонник обоих президентов Бушей, с продолговатым лицом, постоянно отвлекающийся Нормал — с длинный прямым носом, тонкими губами, и наушником, который казался такой же его частью как рука или ухо, — носил короткие коричневатые волосы и зачесывал их назад, его очки в черной оправе и суровый взгляд делали его похожим на печального библиотекаря.

Нормал, решила Макс, и другие его сотрудники были группой програвших неудачников, который едва ли вдохновляло лучшее в них. Тот факт, что Нормал постоянно приговаривал «Бип, бип, бип», означавшее, что надо поторопиться, не прибавлял ему друзей, как и его любимое болезненное псевдоругательство «И где же пожар…?». Остановимся на одном из интереснейших велокурьеров Джем Пони, таком как… … Гербал Таут, растафарианец с короткой выбритой бородкой, всегда готовый улыбнуться, щедрый и философски настроенный друг. Обезоруживающе дружелюбный, он всегда готов поделиться все что у него есть, будь то его ганжа, от нее Макс всегда отказывалась, или его верования в Джа и его теория о том, что «Все всегда делается к лучшему».

Другой курьер, с которым Макс и Чудачка Синди становились дружнее день ото дня, был чучелом с длинными темными волосами, сальными прядями свисавшими к его темным глазам. Скетчи, так они все его называли — это прозвище больше отражало его образ мыслей, чем какие бы то ни было артистические наклонности.

Более чем немного странный, он продавал себя для экспериментов в медицинской лаборатории перед тем, как устроился в Джем Пони, и многие из его друзей думали, что это может объяснить его нелогичное… отрывочное… поведение.

Сегодня, как и в большинство дней, четверо из них — Макс, Чудачка Синди, Скетчи и Гербал — проводили свой обеденный перерыв на Стене вверх по улице от Джем Пони, бетонированной площадке, где все курьеры зависали, выделывали велосипедные трюки и просто отдыхали. Здесь они сидели и поглощади сэндвичи, купленные в магазине неподалеку. Гербал отказался от сэндвича, как и всегда, его основым блюдом был spliff, который он поджигал — по размеру не на много больше большого пальца Макс — и глубоко вдыхал.

— Ах, это подарок Бога, — произнес Гербал, блаженно откланяясь назад от стола.

— Мне нужно стать растаманом, — протянул Скетчи. — Это типа мое предназначение.

Гербал покачал головой:

— Но поклонение Джа не в ганже, чувак. Поклонение Джа это вера… вера и рост.

— Выращивание ганжи — добавила Чудачка Синди, и все они рассмеялись включая растафарианца.

Сильный аромат щекотал нос Макс.

— Неудивительно, что ты думаешь, что «все хорошо» — сказала она.

— Эй, — просиял Скетчи, будто идея, которую он собирался озвучить, не возникала у него каждый день. — Кто пойдет в Крэш после работы?

— Чудачка Синди может подтянется, а ты, подружка?

Макс пожала плечами:

— Может загляну ненадолго.

Природа их работы — каждый курьер доставляет свои посылки — не давала им устать от компании друг друга к концу долгого дня, они любили собираться, чтобы рассказывать боевые истории, делиться анекдотами о Нормале и обмениваться байками о необычных посылках и гадких клинтах.

— Круто! — Скетчи повернулся к Гербалу — а ты?

— Если моим братьям и сестрам нужно чтобы я был где-то, вы знаете, что Гербал будет там.

— Не говори о себе в третьем лице, брат мой, — поморщилась Чудачка Синди. — Чудачку Синди не впечатляет это дешевое дерьмо.

Все трое уставились на нее, не уверенные шутит ли она, но этого они никогда не узнали.

— Окей, — сказал Скетчи, его глаза сияли от гордости, что он сам организовал что-то, что происходит почти каждый день. — Мы все встречаемся в Крэше!

— Звучит здорово, — сказала Макс поднимаясь, только половина ее сэндвича была съедена. — У меня бонус — Нормал загрузил меня доставкой дерьма, которое поступило сегодня.

Чудачка Синди ухмыльнулась:

— Просто он знает, что тебя можно послать в самую грязную часть города, и ты унесешь оттуда свою задницу одним куском.

Скетчи нахмурился от отрывочной мысли:

— А разве могут быть… две части?

Макс оставила их обсуждать этот вопрос.

После полудня она сделала четыре доставки. Первая была на Гамлин Стрит около Портадж Бэй, вторая по пути назад на Ист Алоха Стрит, прямо на Двадцать третьей Авеню Ист, третья на Бойлстоне рядом с Бродвеем, и последняя остановка была в прачечной Сублим в центре.

Место — смесь прачечной и химчистки — выглядело не очень возвышенно, и слишком грязным, чтобы отмывать здесь что-нибудь кроме, может быть, денег. Азиатка за прилавком была так же дружелюбна как инструктора в Мантикоре. Ниже чам Макс, ее темные волосы были убраны в сложный пучок, у женщины было сморщенное лицо, сморщенные глаза и недоверчивое выражение.

— Посылка для Вогельсанга — объявила Макс.

— Я заберу.

— Я не думаю, что вы Дэниэль Вогельсанг.

— Я заберу.

— Мистер Вогельсанг должен расписаться — здесь пометка «конфиденциально», и только мистер Вогельсанг может расписаться за нее.

— Я заберу.

Макспосмотрела на потолок, закатила глаза и мысленно послала все к черту.

— Слушайте, если мистера Вогельсанга сейчас нет, я вернусь в другое время.

— Я заберу.

— Вы не можете забрать, вы не он и не можете расписаться.

Макс повернулась на пятках и направилась к двери, женщина заговорила, перепрыгивая с английского на китайский, ее словарный запас значительно расширился по сравнению с двумя словами, которые Макс слышала раньше.