Александр Абердин - Без компромиссов

Пиндос натянуто улыбнулся и сухо сказал:

– Мистер Бор, хотя мы и не испытываем к вам излишне тёплых чувств, поверьте, я говорю вам об этом совершенно искренне. Не знаю, поверите ли вы мне, но мы готовы обменяться с вами группами учёных. Одна будет работать в Атомном крае, где они также хотят посетить ваши подземные города, а вторая сможет проехать по всей Америке начиная от Вашингтона. Естественно, что обе группы, во избежание всяческих эксцессов, должны будут сопровождать отряды военных. Пусть не сразу, но через какое-то время, мы сможем доверять друг другу немного больше и наше перемирие в конце концов приведёт к мирному соглашению. Согласитесь, мистер Бор, мы ведь вам почти ни в чём не отказывали в последние два с половиной года.

– И поставляли нам только то, что у вас давно уже сдано в утиль, мистер Родригес, – фыркнул я насмешливо и едко, – да и в этом случае мне приходилось буквально выбивать из вас эти поставки. Ладно, всё, что вы мне тут наговорили, сплошное враньё, но дело не в нём. Лично меня в вашем предложении заинтересовало только одно, то, что вы готовы допустить на территорию Америки группу наших специалистов и не станете препятствовать ей в выборе тех мест, которые она захочет посетить. Как вы себе это представляет?

– Мистер Бор, – оживился пиндос, – наши учёные также захотят иметь точно такую же степень свободы перемещения.

– Забудьте, – жестко ответил я этому вралю, – ваши учёные смогут посетить только те места, до которых они смогут добраться только на поверхности. Тут никаких ограничений не будет. Зато под землёй они станут путешествовать в закрытом транспорте и лишь при том условии, что на них не будет никаких приводных маяков. У нас, мистер Родригес, всего один космический ракетоносец, а у вас их уже шестнадцать и все они находятся на боевом дежурстве. К тому же наш ракетоплан ни разу не покидал пределы Новой России и не поднимался выше пятидесяти километров, а ваши находятся на орбите и вы только о том и мечтаете, чтобы поразить наши подземные города, но мы не позволим вам их обнаружить. Понятно?

Не дрогнув ни единым мускулом лица, но явно кляня меня последними словами, пиндос стал мне возражать:

– Вы ошибаетесь, мистер Бор! Мы не намерены продолжать эту бессмысленную войну хотя бы потому, что она обходится нам слишком уж дорого. Поверьте, мы стремимся к миру. – я усмехнулся, а Майкл Родригес поспешил сменить тему – Мистер Бор, должен ли я рассматривать ваши слова, как готовность не только допустить группу учёных на вашу территорию, но и разрешить им пользоваться нашими транспортными средствами? Вы действительно согласны на это?

Отмахнувшись от пиндоса, как от назойливой мухи, я скорчил на редкость высокомерную гримасу и проворчал вполголоса:

– Считайте, что вы получили разрешение следующего рода, мистер Родригес. Группа ваших учёных, живой вес которых составит ровно три тонны, сможет подняться на борт транспортного конвертоплана любой грузоподъёмности вместе с наземным транспортом, запасами продовольствия и защитным снаряжением. В Атомном краю всё ещё довольно горячо, а в Фиолетовом кратере мы и вовсе поддерживаем высокий уровень радиации, который в восемьдесят раз выше, чем естественный радиоактивный фон. Это главный курорт мутов и там мы поправляем своё здоровье. В ответ на это наша группа наблюдателей, суммарный вес которой также не превысит трёх тонн, отправится в Северную Америку вместе с электромобилем. Их будет четверо, мистер Родригес, я и трое моих помощников и мы также будем иметь с собой запас продуктов. Ваши люди, если они того захотят, смогут получать от нас наши продукты питания в любом количестве. Единственное, чего мы не допустим, это того, чтобы вы ввезли на нашу территорию приводные маяки любого типа, оружие и взрывчатку. Ваших учёных будет всё время сопровождать отряд нашего спецназа, так что им ничто не сможет угрожать. Мы в охране не нуждаемся, но и нас могут сопровождать ваши спецназовцы. С собой мы возьмём всего два электромобиля, один бронированный джип, а второй тоже бронированный, но уже специализированный, это дом на колёсах. Вас устроит такой расклад, мистер Родригес, или у вас есть ещё какие-то особые пожелания? Давайте поскорее покончим с этим делом.

Пиндос немедленно взмолился:

– Мистер Бор, не могли бы вы дать мне время на то, чтобы провести совещание? Признаться, мы даже не надеялись на то, что вы согласитесь допустить на свою территорию наших учёных и потому я не могу решить всех вопросов немедленно. У меня нет таких полномочий, которые имеются у вас. Если вы позволите, то я хотел бы находиться с вами на связи постоянно. – улыбнувшись, он добавил – К тому же я учёный-генетик и для меня эти исследования очень актуальны.

– Как вам будет угодно, мистер Родригес, – пожал я плечами в ответ, – лично я не учёный, но обладаю великолепной памятью и способен очень сжато, но ёмко делать доклады своему руководству. Совещайтесь, сколько вам нужно, а я продолжу свою работу и потому почти всё время, кроме ночных часов, вы сможете со мной связаться.

Не веря в такую удачу, я даже не спешил радоваться, но поскольку за нашими переговорами наблюдали сотни людей, мне пришлось выслушать множество поздравлений. Некоторые из моих друзей даже возмущались, когда я призывал их умерить восторги, ведь ещё ничто не было решено окончательно. Впрочем, уже через два часа пиндосы снова связались со мной и началась спешная подготовка к их экспедиции в Новую Россию, а её Атомный край. Три дня я скандалил с пиндосами, отказывая им то вправе использовать свою систему позиционирования, запрещая им немедленно перегонять все полученные в ходе исследований данные в Америку. Мне было важно знать, насколько велик их интерес к Атомному краю и потому всякий раз, когда пиндосы начинали возмущаться громко заявлял:

– В таком случае вы никогда не попадёте в Атомный край. Разве что кто-то из вас станет мутом и переберётся через Стену, но и в таком случае вы уже очень скоро окажетесь на одном из тех островов, на которых устроили для мутов резервации.

Поначалу на меня кричало начальство, но вскоре, сразу после того, как пиндосы согласились с моим требованием снять со всех транспортных средств, включая даже тяжелый конвертоплан системы позиционирования, сменило гнев на милость. Майкл Родригес, измученный моей неуступчивостью, призвал на помощь госсекретаря, Стивена Уоррена, но на деле вышло только хуже. Мои требования стали возрастать в геометрической прогрессии и судя по тому, что он, скрепя сердце, в конце концов соглашался, я понял, что на Белый дом с огромной силой давят киви, так мы прозвали новозеландских хозяев всего мира за исключением Новой России, Китая и Ирана. Что же, это было только нам на руку и означало, что скорее всего из Америки нас постараются любым способом доставить именно туда, о чем мы даже мечтать боялись, а не то чтобы говорить из боязни сглазить. Именно туда мы мечтали попасть больше всего.