Тед Уильямс - Море серебряного света

Когда я открыл канал данных».

— Ты, как я — мы одинаковые, — внезапно сказал голос-корабль. В голосе прозвучал откровенный страх.

— Ты использовал, меня, на так ли? — Селларс кивнул. — Ты умный ублюдок. Ты ждал, пока я взломаю систему Жонглера, а потом влез в нее за закорках у меня. Есть что-то, что ты не можешь сделать сам, так? Что-то специально защищенное от тебя? И я нужен тебе живым, чтобы ты мог дотянуться до него, через меня. — Вместе с пониманием пришел глубокий страх. «Чего хочет его соперник, ради чего он сражался так упорно и умело? И что он делает прямо сейчас, пока развлекает меня, воскрешая давно забытые воспоминания?

И что он сделает, когда я больше буду ему не нужен?»

— Нет. Одиноко в темноте. Больше не хочу быть там . — Механический голос исказился и чуть не плакал.

— Тогда дай мне помочь тебе, — попросил Селларс. — Ты сказал, что я как ты. Дай мне возможность! Я хочу того же, что и ты — спасти детей.

— Не спасти , — прошептал голос. Даже звезды за окном потускнели, как если бы сейчас Салли Райд обгоняла их лучи. — Слишком поздно. Слишком поздно для детей.

— Каких именно детей? — резко спросил он.

— Всех детей.

— Что ты делаешь? — требовательно спросил Селларс. — Как ты используешь меня? Если ты скажешь, то, быть может, я смогу помочь тебе — или, по меньшей мере, помочь детям.

— Не помочь, — печально сказал голос, и запел траурным запинающимся голосом.

Селларс никогда не слышал этих слов или этой простой мелодии.

— Я не понимаю — просто скажи мне, что ты сделал. Почему ты держишь меня здесь? Что ты сделал?

Голос опять запел. На этот раз Селларс узнал песню.

Потом корабль исчез, звезды исчезли, вообще все исчезло, и он оказался в знакомых границах своего Сада.

Но это больше не было садом, тем уютным ухоженным местечком, которое он так долго нежил и лелеял. Теперь он вытянулся на километры, стал больше Кенсигтона или Версаля, почти невероятное буйство зелени, распространившееся во все стороны.

«Теперь они вместе,— сообразил Селларс.— Система информации Грааля поглотила мой Сад, и теперь они вместе. И я еще жив, тоже. Иной сделал то, что хотел, и освободил меня». С облегчением он убедился, что его связь с сетью все еще открыта и что он может связаться с Чо-Чо.

«Так что же сделала операционная система?— спросил он себя.— Что она хочет?»

Он перебросил себя в акры данных, к невероятному количеству информации; команде экспертов потребовались бы годы, чтобы проанализировать ее. Но он был только Селларсом, у него не было в запасе лет или даже месяцев. На самом деле, как он подозревал, у него есть день или два, прежде чем все полностью развалится.

Открытия, во всяком случае некоторые, последовали очень быстро. Со скоростью света пробежав через все, что случилось с того мгновения, как он открыл канал данных, изучив самые последние события, касающиеся сети Грааль и бешено покопавшись в файлах Братства Грааля, он понял, что такое операционная система и что она сделала.

И все оказалось намного хуже, чем он себе представлял. У него не было дней. У него осталось всего три часа, чтобы спасти друзей и бесчисленных невинных жертв. И то только в том случае, если ему повезет.

Если безумно повезет, то четыре.

На руинах табора цыган Азадора они разбили что-то вроде лагеря. В полумраке обломки фургонов казались скелетами странных животных. Повсюду лежали тела сказочных персонажей, изломанные и, зачастую, расчлененные. Многие остатки унесли друзья, а цыгане собрали всех своих мертвых на краю лагеря, покрыв цветными покрывалами, но дюжины трупов все еще лежали не оплаканные и не погребенные. Пол не мог смотреть на это. Еще счастье, что Колодец умирает и свет постепенно гаснет.

Вода почти полностью потемнела, от свечения, которое танцевало по поверхности, остались только отдельные вспышки, которые не могли даже коснуться кокона серого облачного неба; даже немногие костры светили ярче. То, что по обе стороны барьера росла тень, давало дополнительное преимущество: Пол не сомневался, что Дред ждет за стеной-облаком, но, по меньшей мере, теперь они не видят, как его темная человекоподобная фигура беззвучно ходит взад и вперед.

Внезапно ему пришел на ум стих из Библии, воспоминание детских лет. «И сказал Господь сатане: — Откуда ты пришел? — И отвечал сатана Господу и сказал: — Я ходил по земле и обошел ее.» [76] Иов, 7.

«Но в этой вселенной есть еще один сатана,— подумал Пол.— И он здесь. С нами».

Он посмотрел на Феликса Жонглера, который, как и сам Пол, сидел на некотором расстоянии от остальных выживших. Жонглер тоже взглянул на него. Их товарищи больше интересовались Орландо, который все еще не пришел в сознание. Тем не менее мальчик казался достаточно здоровым, только полностью истощенным. Не считая, конечно, того, что он умер — а Пол всегда считал смерть достаточно серьезной медицинской проблемой.

«И никому нет дела до меня,— подумал он.— За исключением человека, который пытался убить меня. Но почему они должны интересоваться мной? Они не знают то, что знаю я».

Воспоминания вернулись полностью — и не только последние ужасные мгновения в башне, но все отсутствующие места, даже самые маленькие, даже ежедневная скучная рутина, все, что было скрыто мощным гипнотическим блоком.

— Она мертва, — сказал он Жонглеру. — Ава мертва, уже давно, не так ли?

— Значит к тебе вернулась память, — медленно сказал Жонглер. — Да, она умерла.

— Тогда почему она здесь? Почему она продолжает… являться мне? — Он посмотрел на остальных, сгрудившихся вокруг Орландо. Товарищи находились только в нескольких метрах от него, но он чувствовал себя настолько далеким от них, как будто они были во многих километрах. — Это как-то связано с тем, что случилось с этим мальчиком, Орландо Гардинером?

Жонглер бросил на него быстрый оценивающий взгляд. Несмотря на свет костра, отразившийся от его зрачков, взгляд не стал более живым. Даже свет костра, искрившийся в его глазах, не оживил мертвый взгляд. «Он выглядит как чучело,— подумал Пол.— Как набитое чучело со стеклянными глазами. Мертвыми глазами».

— Не знаю, — наконец сказал Жонглер. — Я не знаю ничего о мальчике, хотя кое-что подозреваю. Но моя Авиаль… Она умерла и остались копии, только копии.

— Копии? — Слово, хотя и наполовину ожидаемое, заморозило его.

— Из более ранних версий процесса Грааль. Несколько слепков сознания, сделанные в разное время. Не слишком хорошие. — Он нахмурился, как будто собирался отослать прочь не понравившееся вино.