Тед Уильямс - Море серебряного света

— И у меня нет никаких других возможностей, миссис Соренсен. — Голос Селларса звучал так, как будто он собирался умереть в следующее мгновение.

— Хорошо, я понимаю. — Она повернулась к мужу. — Я говорила тебе, уже достаточно плохо, что эта… фантазия выгнала нас из дома и заставила бежать, спасая жизни, как преступников. Но если ты думаешь, что я разрешу Кристабель опять ввязаться в эту… эту… сказку!..

— Но это все правда, миссис Соренсен, — прервал ее Рэмси. — Как я хотел бы, чтобы это было не так. Но…

— Рэмси, что вы здесь делаете? — сказал Селларс, на удивление энергично. — Вы же должны быть на линии с миссис Пирофски.

— Она не хочет говорить со мной. Она сказала, чтобы вы поторопились — она ждет сына. — Все было намного более странным, конечно. Ольга, с которой он говорил, ничем не напоминала ту женщину, с которой он подружился, стала замкнутой и пугающе далекой, как если бы Селларс связал его с совсем другим человеком. Она не допускала ни одного слова жалости или сочувствия, да и, казалось, вообще не понимала его. Как и сам Селларс, она уединилась где-то в звездных заливах.

— У нас остался последний шанс , — сказал Селларс. — Если я не смогу добраться до операционной системы, то все пропало. Но даже сейчас, когда столько жизней висит на волоске, я не могу заставить вас.

— Нет, — зло сказала мама Кристабель. — Вы не можете. И вы ее не получите.

— Кейлин… — Голос майора Соренсена звучал несчастно, одновременно зло и беспомощно. — С Кристабель не произойдет ничего плохого…

— Он всегда так говорил! — прервала его жена. — И посмотри на маленького мальчика в другой комнате — он тоже был под защитой этого человека. Это то, что ты хочешь для нашей дочки?

Селларс опять заговорил, на этот раз как скалолаз, взбирающийся на гору, который знает, что у него нет сил забраться на вершину.

— Нет, я ничего не могу гарантировать. Но Чо-Чо — совсем другое дело. Он связан с системой напрямик через свою электроканюлю. Кристабель не может войти в сеть именно так.

Рэмси почувствовал себя предателем, но не мог не спросить:

— А как же те дети, которые застряли в системе — у некоторых из них тоже не было канюли. И у многих из тех, кто заболел синдромом Тандагора.

— Вот, видите! — с триумфом и яростью сказала Кейлин Соренсен.

— Другое, совсем другое , — еле слышным голосом ответил Селларс. — По меньшей мере я так думаю. Операционная система… Сын Ольги… умирает. Не могу подойти… петля обратной связи…

Соренсены глядели на экран, и только Катур Рэмси видел, как Кристабель соскользнула с кровати, ее босые ноги коснулись пола. «Такая маленькая»,— подумал он. Она выглядела испуганной и совсем юной

«Великий боже»,— подумал Рэмси. Что мы делаем с этими людьми? Маленькая девочка повернулась, молча вошла в ванну и закрыла за собой дверь.

«Для нее это много — слишком много. Для любого другого слишком много, тоже».

— Я не могу… Я не могу не согласиться со своей женой, — сказал майор Соренсен.

— Что ты имеешь в виду? — опять взорвалась миссис Соренсен. Ни она, ни ее муж не заметили исчезновение Кристабели.

— Успокойся, дорогая, — сказал Соренсен. — Я согласен с тобой. Я тоже чувствую себя куском дерьма.

— Тогда больше говорить не о чем, — объявил Селларс печальным голосом умирающего человека. В следующее мгновение экран, через который он говорил, переключился на узел самого отеля, улыбающиеся люди сидели в ресторанах Нового Орлеана и бродили по его туристским местам. — Я сделаю все, что я смогу с тем, что у меня есть .

Рэмси не надо было видеть экран, чтобы понять, что Селларс отключился. Соренсены уставились друг на друга, забыв о нем и обо всем мире. Рэмси по-прежнему торчал в дверном проеме; с уходом Селларса он из участника превратился в зрителя.

— Я должен идти, — сказал он. Никто из Соренсенов даже не взглянул на него.

Выйдя из двери он на мгновение облокотился о стену и спросил себя, что же все это значит. Неужели Селларс не способен больше ничего сделать без помощи восьмилетней девочки? И, если у него ничего не получится, что это означает? События происходили настолько быстро, что ему было трудно их переварить. За последние два часа лично он совершил несколько серьезных уголовных преступлений — взорвал дымовую шашку, заставив администрацию эвакуировать весь персонал башни, вмешался в работу тревожной сигнализации всего острова, и установил дополнительный вход в базу данных одной из самых больших корпораций в мире. Не говоря уже о странных находках, вроде заброшенного дома и леса на вершине небоскреба, похожей на могилу комнату с контейнерами, невероятные новости о потерянном ребенке Ольги, ставшем операционной системой сети Грааль.

«Ольга,— подумал он.— Я должен вернуться к Ольге».

Внезапно дверь комнаты Соренсенов распахнулась и едва не ударила его. Из комнаты выпрыгнул Майкл Соренсен с бледным посеревшим лицом.

— Кристабель! — От одного голоса майора и испуганного выражения его лица Рэмси уже стало плохо.

Кейлин Соренсен укладывала дочь в постель, настойчиво повторяя ее имя, но та ни на что не реагировала. Руки и ноги девочки безвольно свисали, как у тряпичной куклы, глаза закатились, видны были только белки. На кровати, рядом с ногами Кристабель, лежали черные солнечные очки.

— Это его работа! — голосом разъяренной фурии прошипела миссис Соренсен. — Это чудовище — и он делал вид, что просит нашего разрешения.

— Я вызову врача, — сказал ее муж, потом повернулся к Рэмси, со странным сконфуженным лицом. — Можно ли вызывать врача?

— Подожди… не делай ничего. Жди! — Рэмси бросился к своей комнате, потом сообразил, что может позвонить со стенного экрана и не рисковать отсоединиться от Ольги. Он пролаял номер, надеясь, что правильно его запомнил. — Селларс! Ответьте мне!

— Да, Рэмси, что? — Его голос звучал даже еще хуже, хотя, казалось, дальше некуда.

— Кристабель в коме, черт побери! В коме Тандагора!

— Что? — В умирающем голосе прозвучала неподдельное изумление. — Как такое может быть?

— Не спрашивайте меня — она лежит на кровати. Родители только что нашли ее. — Он попытался обдумать то, что произошло. — И рядом с ней лежат какие-то солнечные очки…

— О, о, боже мой. — Селларс какое-то время молчал. — Я заранее перестроил их на вход в сеть, но только в том случае, если бы родители согласились!.. — Несмотря на напряжение в его голосе и несвойственные ему колебания, внезапно он стал более сосредоточенным. — Скажите им не двигать ее. Сейчас она входит в систему. Я должен идти . — Мгновение голос молчал, и Рэмси уже хотел разорвать связь, как голос пришел опять. — И еще скажите им, что я искренне извиняюсь. Я не хотел этого — во всяком случае не так. И сделаю все, чтобы… вернуть ее назад.