Тед Уильямс - Море серебряного света

Я бы с удовольствием рассказал всю эту историю в деталях, потому что это интересно само по себе, и еще потому, что никто не знает о ней правды, кроме меня. Не осталось ни книг, ни документов в сети, ни записей разговоров. Но вы все устали, поэтому я буду краток. ПЕРЕГРИН оказался новым подходом к исследованию человеком космоса, программой, которая позволяла людям не только путешествовать на долгие расстояния — в анабиозе, но с бодрствующим сознанием — но также давала возможность исследовать планеты значительно лучше, чем старомодная астронавтика. Они интересовались несколькими планетами — сейчас я помню только одну вокруг «70 Девы». Впоследствии оказалось, что многие из этих сигналов были неправильно интерпретированы, да и человечество потеряло интерес к космическим исследованиям — позор, по-моему — но в то время все были возбуждены и горели энтузиазмом. В любом случае даже тогда у нас в руках были инструменты, которые могли обследовать планеты значительно более тщательно, чем живой человек, но люди, стоявшие во главе программы, думали, что они никогда не получат достаточного финансирования и поддержки прессы, если не послать настоящего, дышащего воздухом человека, который рискнет жизнью ради всей человеческой расы. Вы сами легко можете сочинить такие речи, а?

Итак, ПЕРЕГРИН. Нас привезли в Санд Крик, секретную базу в Южной Дакоте…

— Я слышал о ней, — медленно сказал Рэмси. — Санд Крик…

— Конечно слышали. Об этом говорили многие годы. Но все, что вы слышали, очень далеко от правды. — Селларс закрыл глаза. — На чем я остановился? А, да. Нас подвергли очень сложной обработке, чтобы сделать способными на любые физические нагрузки и — более важно — связали наши сознания с системой бортового компьютера. Сейчас почти не услышишь это слово, «компьютер». Они везде. А раньше это были такие ящики вместе с клавиатурой. — Он покачал головой, и это выглядело так, как будто сухой подсолнух закачался на своем стебельке. — Технология еще не была такой продвинутой, в конце концов это было почти пятьдесят лет назад. Мне сделали множество операций — встроили микросхемы прямо в тело, имплантировали различные устройства, вы сами можете назвать их. Теперь люди считают само собой разумеющимся, что они могут связаться с сетью при помощи нейроканюль, но тогда мысль о том, что человеческое существо может получать данные из компьютера прямо в мозг, казалась научной фантастикой. Везде, за исключением Санд Крик, где это реально делали.

Вот так… вот так они построили меня. Скорее перестроили, усилили мои кости, защитили кожу и различные органы, которые теперь стали лучше переносить повышенную гравитацию и радиацию, имплантировали крошечные химические насосы, которые автоматически добавляли кальций и другие важные элементы в мое тело, если я долго находился в невесомости… и все в таком роде. Но они пошли еще дальше и буквально прошили меня — от головы до пяток, как рождественскую елку. Они использовали новейшие сплавы и полимеры — хотя сейчас, когда молекулярная инженерия так сильно изменилась, то, что они ввели в меня, кажется глубокой древностью. Но в то время добровольцы ПЕРЕГРИНА были произведениями искусства. Вот тогда я впервые узнал и полюбил Йитсa — строчка об императорских механических птицах из «Плавания в Византий» осталась со мной на всю жизнь:

Он на мгновение остановился, потеряв мысль.

— Я не могу передать вам, что почувствовал, когда в первый раз закрыл глаза и оказался в сети. Тогда сеть была крошечной и примитивной, ранние дни виртуального интерфейса, и все же… Все же…! Не покидая Земли мы стали исследователями, и летали там, где остальные ползали. Мы, добровольцы ПЕРЕГРИНА, начали говорить о сети между собой так, как если бы это было место, вселенная, куда остальные могли попасть ненадолго, как туристы, глядящие через изгородь, но которое по-настоящему принадлежало только нам. Когда вы плывете через информационные потоки, как через настоящее физическое пространство, когда у вас постоянный доступ, вы начинаете видеть все по-другому, и изучать по-другому… — Его голос стал скрипучим и сухим, он остановился и быстро вдохнул воду из тряпки. — Я пообещал, что не буду отклоняться, верно? Прошу прощения. В любом случае наши корабли строили в то же самое время, что и нас — можно сказать параллельно — и каждый из них был особым, подстроенным под наши физиологические возможности. Они были маленькие и очень сложные: основные двигатели, работавшие на антиматерии, давали возможность летать на длинные расстояния, но были и альтернативные, менее мощные, использовавшие, например, солнечный ветер. Каждый из них предназначался для одного из нас, и каждый был назван по имени какого-нибудь исследователя — Фрэнсис Дрейк, Мэтью Пири . Сейчас я уже позабыл все их имена, и это очень печально. Мою малышку звали Салли Райд. Прелестное имя для корабля, и каким же прелестным кораблем она могла быть — моя невеста, вы можете сказать, у нас был бы постоянный медовый месяц. Но все пошло совсем по другому. У нас было только несколько тренировочных орбитальных полетов, прежде чем… О, мой дорогой, я утомил вас?

Майкл Соренсен сладко спал, сидя на диване, положив голову на плечо жены.

— Он очень устал, — сказала она извиняющимся тоном, как если бы он пропустил карточную игру с соседями. — Кроме того он все это знает, да?

— Все кроме некоторых деталей, — мягко сказал Селларс. — Я уверен, что с тех пор, как мы познакомились, он несколько раз заглядывал в мой файл.

— Мне ваш рассказ кажется совершенно замечательным, — уверила она его, хотя тоже выглядела очень усталой. — Я… я ничего этого не знала.

— Пожалуйста, продолжайте, — сказал Рэмси.

— Ну, вы оба должны знать, что может случиться, когда работаешь на правительство. Не забывайте, что это было в ранние дни того, что сейчас называется частно-общественным партнерством. В Вашингтоне поменялась администрация. ООН стала презирать проекты, в которых не было широкого международного участия. Боссы корпораций начали ворчать: проект стоит уйму денег, а прибыль в ближайшем будущем не ожидается. Несколько раз ПЕРЕГРИН почти закрывали.

Позже были ночи, и годы, темные как ночи, когда я всем сердцем хотел, чтобы этого произошло на самом деле.

Решение на самом деле никого не удивило, особенно учитывая огромные оборонные корпорации, замешанные в это дело. Было решено рационализировать проект, «получить больше секса за те же деньги», я думаю это была фраза дня. Очень трудно сократить проект на завершающей стадии, поэтому вместо этого они объединили нас тем, что называлась ЧР/БС — Человеко-Робот / Боевая Система. Я думаю, что у того проекта тоже было кодовое имя — «Блестящий Воин», «Блестящее Копье» или еще что-нибудь в таком духе, но инженеры стали называть его ЧЕРТБОСС и имя приклеилось. Это был чисто военный проект, возможно первая попытка создать биомодифицированных солдат — людей, в которых вживляли самое совершенное боевое оружие, и которые могли использовать его как продолжение своего тела и идти в такие места, куда не мог войти обычный солдат в броне. Вы легко поймете идею — достаточно посмотреть на старые комиксы. В то время военные имели намного больше влияния, чем сейчас, и большинство ресурсов — инженеры, медики и время суперкомпьютеров — потекло в их направлении. Шаг ПЕРЕГРИНА существенно замедлился.