Андрей Белов - Неполная перезагрузка

Но все это продолжалось не долго. Во всяком случае, не так долго, чтобы Маша успела надоесть Александру.

Через год, когда у Александра в голове еще оставалось много нереализованных сценариев игр с участием Маши, она умерла. По заключению патологоанатома ее смерть наступила от передозировки наркотиков. Однако Александр понимал, что имела место не просто передозировка, а употребление дешевого и совсем непригодного для употребления наркотика. А еще он знал, что с тех пор, как он начал регулярно покупать услуги Маши, ей вовсе не было необходимости идти на прием откровенной дряни, и толкнуть на это ее могли только его издевательства. Ей хотелось получить передышку. Ведь с появлением Александра ее и без того не сладкая жизнь превратилась в самый настоящий ад, отказаться от которого у нее не было возможности. Таким образом, вольно или невольно, но Александр приблизил смерть наркоманки Маши. Но он не испытывал от этого никаких моральных страданий. Он лишь сожалел о потери безропотной, на все готовой сексуальной партнерши, которая могла поддерживать у него интерес к жизни возможно еще год или два, а возможно лишь несколько месяцев. Но даже и нескольких месяцев ему было жаль.

Александр не смог собраться для того, чтобы сразу начать искать замену Маше и вернулся к бесцельному круглосуточному лежанию на кровати в своей спальне. С той лишь разницей, что вместо Маши он попытался приспособить для своих сексуальных игр свою жену.

Окончательно свихнувшаяся к тому времени Наташа уже полностью утратила всякую способность критически оценивать свое поведение, если оно касалось взаимоотношений с мужем. И оказалось, что она тоже была готова абсолютно на все, лишь бы молодой Александр обратил на нее внимание и оставался доволен. От имевшихся у нее в молодости самоограничений ни осталось и следа. И Александр не стал отказывать себе в возможности воспользоваться этим обстоятельством.

Но глядя на старушечью фигуру, занявшую в свете ярких ламп, по его приказу, очередную позу и при этом изо всех сил старающуюся быть сексуально привлекательной, он никогда не испытывал по отношению к Наташе ничего кроме жалости или смеха. Да, Наташа, стоящая в какой ни будь непотребной позиции с покрытой глубокими складками, морщинами и старческими темными пятнами, сильно провисающей дряблой кожей, редкими седыми и убого выглядящими во всех местах ее тела волосами, с угодливой улыбкой, похожей на страшную маску, старательно демонстрирующая свои женские прелести вызывала у него только смех. Он откровенно начинал смеяться, а Наташа, неправильно истолковывающая его смех, начинала стараться еще больше, выгибаясь сильнее и раздвигая части своего тела еще шире. Тем самым только усиливая его смех над ней. Но от всего этого он совершенно перестал возбуждаться. Он окончательно перестал воспринимать свою жену в качестве сексуального объекта.

Проделывать все эти постыдные и унижающие Наташу действия Александр заставлял ее исключительно от скуки, а еще он воспринимал все это, как свою месть за годы ее назойливых и чудовищно регулярных домогательств. При этом его совсем не смущало, что Наташа была психически явно не совсем здорова.

Скука порождала у него внутреннюю пустоту, внутреннюю дрожь, неудовлетворенное стремление действовать вообще, без какой либо конкретной цели. Ему казалось, что он никак не может сделать чего-то чрезвычайно важное и нужное. При этом понимая, что эту, неизвестную ему работу, выполнить не удастся никогда. И эти неприятные ощущения он чувствовал постоянно, если только не спал. Тянущее внутренне стремление неизвестно к чему буквально изматывало его и, отдавая Наташе, идиотские приказания он получал некий суррогат необходимых ему действий. Тем самым хоть немного и ненадолго облегчая свое состояние.

Наташу очень расстраивало, что ее старания не оказывали на ее мужа ожидаемого ею эффекта — Александр оставался не возбужденным. Утомившись от кривляний, уже без всякого приказа, она, горестно вздохнув, становилась на четвереньки и ползла к Александру, одновременно стараясь раздвинуть его ноги как можно шире. Основательно и надолго устраивалась между ними и начинала тщательно вылизывать все вокруг главного для нее органа мужа, умудряясь добираться вплоть до копчика, лежащего на спине Александра. Затем забирала в рот несмотря ни на что, остающийся все еще вялым член Александра и долго мусолила его в своем рту.

Александр совершенно неподвижно лежал на спине, никак не препятствуя действиям Наташи и, несмотря на наличие у него к тому времени большого желания, наконец, завершить все это безобразие, никак не мог возбудиться.

У него напрочь исчезали даже совсем еле заметные ощущения полового влечения, стоило ему только осознать, что вот прямо сейчас его член втягивает в себя, окаймленный многочисленными складками и морщинами, старческий рот Наташи с постоянно ставшим гнилым, зловонным дыханием, тягучей густой слюной коричневатого цвета, кровоточащими деснами, разрушенными зубами, местами накрытыми полустертыми металлическими протезами. Ее рот у Александра устойчиво стал ассоциироваться с отвратительным общественным отхожим местом, куда засунули его член и заставляют им еще во всех этих нечистотах вращать.

Конечно, Александр мог сделать над собой усилие, напрячь свое воображение и представить себе все происходящее в боле привлекательном и возбуждающем виде, но сделать это ему мешал запах Наташи. Именно отвратительный старческий запах ее тела, вызывал у Александра тошноту, не давал ему отвлечься и воспользоваться своим воображением. Даже максимально вытянув шею и отвернув голову в сторону, он продолжал чувствовать рвущийся из ее подмышек и промежности отвратительный острый запах старушечьей мочи и пота, смешанный с поднимающимися из ее желудка тяжелыми испарениями от съеденной ею на ужин пищи. Может, это было уже порождением его воображения, но он готов был поклясться, что ощущает даже слабый запах сукровицы и перхоти, исходящий от ее головы, а также вонь от микрочастиц ее испражнений, скопившихся под ее ногтями.

Как только запах тела Наташи стал изменяться и это почувствовал Александр, он не постеснялся заявить Наташе, что она совсем уже превращается в мерзкую, дряхлую и самое для него главное нечистоплотную старуху и ей следует, прежде чем приближаться к нему, тщательно мыться. И она с готовностью и очень тщательно стала мыться каждый вечер, а затем еще обильно поливать свое тело дезодорантом. Но старость есть старость, и если в случае с молодой Машей оказалось достаточно легкого обмывания, то с Наташей уже ничего помочь не могло. Ее старческий запах просто смешивался с запахом влажной кожи и дезодоранта и этот новый аромат, исходивший от Наташи, оказался вовсе не лучше. Кроме этого даже легкое касание переувлажненной дряблой кожи Наташи вовсе не вызывало удовольствия у Александра.