Иван Логинов - Призванный. Возможно, баллада.

– Примерно так же, – обтекаемо отвечаем мы.

– Вот и придумай тут, – возвращается Плешивый к началу разговора, – каким образом возродить рынок, когда часовой вовсю развлекается. Ряды на поле он и пожег.

– Разговаривать пробовали?

– Пробовали. Через рупор. Он там определил разрешенное расстояние, чуть только заступишь, швыряет из дверей гранату.

– А когда не заступаешь?

– Молчит.

Помнится, отправляясь за болящим волчарой и тем более на обратном пути, дистанцию у арсенального склада мы не очень соблюдали, однако обошлось. Правда, мы в рупор ничего не орали.

– Местных он отчего-то невзлюбил, – продолжает Плешивый, – одного только дурачка привечает. А с того толку не добьешься, сам понимаешь. Так что если какие идеи возникнут, подходи, обсудим.

Пожимаем плечами, в смысле, там видно будет.

Торговый люд, несмотря на отмену атаки, собирает товар и потихоньку покидает площадь перед аркой. Плешивый, одолеваемый проблемами рыночных отношений, тоже направляется в городок. Дурачок, шлепая босыми ступнями по пыли, бредет по дорожке вдоль акациевой полосы в сторону одноэтажных бараков, к которым клонится солнце. Но на полдороге сворачивает на расположившиеся справа огороды.

Обитатели лягушачьей заводи пробуют голоса, готовясь к хоровому исполнению предвечерней оратории.

Двигаем к баракам, там мы еще не были.

Дорожка, оказывается, ведет к тому крепеньком домику за бревенчатым забором, рядом с которым проем в лесном массиве и тропинка к зачарованному озеру. Барачная улица начинается раньше и отходит перпендикулярно вправо. Она не широка и не длинна, но по-своему живописна. Мусор тут, похоже, принято выбрасывать из окон. На улице ни души. В конце ее слева круглая кирпичная башня, видимо, водонапорная. Дальше луг, окаймленный лесом, а чуть правее скопище раскуроченных распределительных щитов с возвышающимися рядом металлическими опорами и бетонными столбами. Подстанция.

Поворачиваем обратно.

Возле одного из бараков на обочине вертит головой худой жилистый мужик в наброшенной рубашке. На нас не глядит, но и совсем не отворачивается. Присматривает.

Подходим.

Мужик переводит на нас слегка прищуренные глаза и, продолжая жевать травинку, спрашивает:

– Чего-то ищешь, кореш?

– Дорогу на север.

Он едва заметно расслабляется.

– По лесам собираешься красться? Дорога одна, от ворот начинается.

– Да больно уж она нехоженая.

– Так и ходить некуда.

– Но куда-то она должна вести.

Мужик пожимает плечами.

– По слухам, в той стороне мертвый город. Но точно не известно. Из проверяющих никто не возвращался. Ни разу.

– Может, там просто лучше?

– Ну да, – кривится он в усмешке, – пока мы не добрались.

Исчерпав взаимный интерес, расстаемся, не прощаясь.

В начале улицы мы не сворачиваем на дорожку, идущую к подъездной площади, а продолжаем движение в сторону яблоневого поля по узенькой тропке, петляющей между разваливающимися строениями гаражного типа.

Далее происходит событие, к которому мы не сразу понимаем, как отнестись.

Сверху слышится трепещущий шелест, ощущается ветерок, шевелящий волосы, и что-то конвульсивно вцепляется нам в голову. Затем принимается орать на всю округу: «Чив! Чив!»

Нащупываем и выдираем из волос.

Воробьеныш. Желторотый, недавно оперившийся, умеющий летать пока большей частью вниз.

Откуда ж ты? Кто выпустил тебя из гнезда?

Оглядываемся.

– Э, чье дите? Заберите обратно!

Откликается лишь рыжий котяра, выглядывающий из-за угла с вопросительным:

– Мне?

– Шиш тебе, разбойная морда!

Придется уносить с собой.

Сажаем на плечо и двигаем дальше.

Мелодично разливаются колокольчики, и включается навигатор.

ЛИЧНОСТЬ

СПОСОБНОСТИ:

8. Удача 3

ЗДОРОВЬЕ:

69 хитов

Ситуационный модификатор: 3.

Персональный модификатор: 3.

Ситуационное соответствие: 1.

Общее отношение: осмотрительное.

Карма: пришлый

Ну вот, кажется, мы уже никого в этих краях не хуже. В любом случае, не всякий рискнет утверждать обратное. По крайней мере, в лицо.

Тропа выводит из остатков гаражей и принимается нырять по буеракам пустыря. Вскоре подбирается к кривым яблоням и заворачивает к фасаду арсенального склада.

Двери ангара приоткрыты.

Приближаемся и заглядываем.

Внутри темно, особенно со свету.

Входим и останавливаемся, привыкая к полумраку.

Из темноты раздается намеренно тягучий голос:

– Тут у меня спаренный пулемет, правое дуло смотрит тебе в левый глаз, а левое в правый. Будем проверять, что быстрее – ты прыгаешь или пуля летит?

– А говорили, ты сразу же рвешь газовую гранату, – произносим в темноту.

– И рванул бы, – отвечают оттуда, – да ты, смотрю, не один. Животных, что ли, любишь?

– Скорее, это они ко мне неравнодушны.

– Бывает, – соглашаются в потемках. – Ну, входи, коли пришел. Только руки на виду держи.

Осторожно пробираемся на голос, стараясь не наткнуться на выступающие из полумрака ящики. Наконец, за очередной пирамидой открывается свободная тускло освещенная площадка с конторским столом посредине, на котором сидит лобастый паренек в таком же летнем камуфляже, что и у Брайана. Тоже не из качков. Но лет на пять-семь моложе да стриженые волосы, кажется, посветлее.

– Располагайся, где удобнее, – приглашает он гостеприимно.

В качестве сидений имеются лишь ящики. Устраиваемся на одном из них и оглядываемся.

– А объявленный пулемет где же?

– Поверил?

– Хотел даже с ходу обратный кульбит попробовать, да про воробьеныша на плече вспомнил.

– Пулемет в нише над дверью, наружное наблюдение поддерживает.

Паренек кивает чуть правее. Там за ящиками скрывается низкий металлический столик с тремя плоскими экранами, на которых весь просматриваемый сектор перед воротами.

– Питаются от чего?

– От аккумуляторных батарей. Включаю только при открытых дверях. Топливо для генератора пока есть.

– Сказывали еще, что ты костюм химзащиты никогда не снимаешь.

– Смысла нет, внутрь они уже лет десять не суются. Только иногда от забора в матюгальник орут.

– Чего хотят?

– Да чего они могут хотеть? Вынести да распродать. Ты, я гляжу, не из местных.

– Ну да, пришлый, – вспоминаем мы карму.

– Не знаешь случаем, куда прапор толстомордый девался? Давненько его не вижу.

– Прапор?

– Завскладом здешний. Сука ворливая. Все мечтал свой бизнес из-под полы на рынок вынести. Потом и вынес, только товар тащить неоткуда стало.

– Да я в этих краях всего несколько дней. Кстати, между городком и поселком тут деревня…