Эрнест Клайн - Первый игрок, приготовьтесь

Но в этот раз анимация пропала, а на её месте появился список лучших игроков как в старых игровых автоматах. В списке было десять нумерованных строк, и в каждой из них были написаны инициалы JDH — Джеймс Донован Хэллидей — за которыми следовал счёт из шести нулей. Среди игроков этот список быстро стали называть Табло.

Чуть ниже Табло был значок, похожий на небольшую книгу в кожаном переплёте, со ссылкой на бесплатное скачивание копии Альманаха Anorak'а — коллекции сотни недатированных журнальных записей. В Альманахе было более тысячи страниц, среди которых нашлось совсем немного подробностей из личной жизни Хэллидея и его ежедневных мероприятий. Большинство записей представляли собой интересные факты из разных классических видеоигр, научно-фантастических и фэнтези романов, фильмов, комиксов и поп-культуры восьмидесятых, смешанные с юмористическими обличениями всего: от организованной религии до диетической соды.

Охота, когда о ней стало известно всем, быстро соткала свой путь в мировую культуру. Подобно выигрышу в лотерее, поиск пасхалки Хэллидея стал популярной фантазией как среди взрослых, так и детей. Это была игра для каждого, и поначалу, казалось, нет неверных путей её прохождения. Единственное, почему следовало ознакомиться с Альманахом Anorak'а, так это то, что различные навязчивые идеи Хэллидея могли помочь в поиске пасхалки. Это привело к массовому увлечению поп-культурой восьмидесятых. Пятьдесят лет спустя, в конце этого десятилетия, музыка, фильмы, игры, и мода восьмидесятых годов вновь стали популярны. К 2041 шипастая укладка и промытые кислотой джинсы снова были в моде, а хитовые поп-композиции восьмидесятых доминировали в чартах над современными. Люди, бывшие подростками в то время и теперь стоящие на пороге старости, чувствовали себя странно, наблюдая за увлечениями и модой их молодости, принятых и изучаемых внуками.

Миллионы людей, посвящающие каждую свободную минуту поискам пасхалки Хэллидея, создали новую субкультуру. Сначала их называли "охотниками за пасхалкой", но это прозвище быстро сократили до простого "охотники".

В течение первого года поисков статус охотника был очень модным, и каждый пользователь ОАЗИСа считал, что заслуживает такового.

Но к первой годовщине смерти Хэллидея, шум вокруг конкурса начал утихать. Прошёл целый год, но никто ничего не отыскал. Ни единого ключа или ворот. Частично проблема была в огромных размерах ОАЗИСа. Игра содержала тысячи виртуальных миров, где можно было спрятать ключ. У охотников могли уйти годы на исследование каждого из них.

Не смотря на всех "профессиональных охотников", утверждающих в своих блогах, что они близки к прорыву, правда постепенно стала очевидна: никто понятия не имел что они ищут и где начинать поиски.

Прошёл ещё год.

И ещё.

По-прежнему ничего.

Основная масса потеряла интерес к конкурсу. Люди начали предполагать, что всё это странный розыгрыш, родившийся в больном воображении богача. Другие верили, что даже если пасхалка и существует, никто и никогда её не найдет. Тем временем, ОАЗИС продолжил развиваться, его популярность росла. Нерушимые правила последней воли Хэллидея и армия бешеных адвокатов, которым он поручил управление своим детищем, надёжно защищали игру от попыток поглощения и правовых проблем.

Пасхалка Хэллидея постепенно переросла в разряд городских легенд, а представители постоянно сокращающегося сообщества охотников стали объектами насмешек. Каждую годовщину смерти Хэллидея дикторы шутили про их непрекращающуюся полосу неудач. И каждый год все больше охотников говорили, что уходят, решив, что Хэллидей действительно сделал загадку нерешаемой.

И ещё год позади.

И ещё.

Наконец, вечером 11 февраля 2045 года, на верхней строчке Табло, на виду у всего мира, появилось имя первого персонажа. Спустя пять лет медный ключ был найден восемнадцатилетним парнем, живущим в трейлерной стоянке на окраине Оклахомы.

Тем парнем был я.

Десятки книг, мультфильмов, фильмов и сериалов пытались рассказать историю о том, что происходило дальше, но все они искажали факты. Поэтому я хочу написать всё как было, раз и навсегда.

Уровень I

Большую часть времени быть человеком — полный отстой. Только видеоигры делают жизнь сносной.

— Альманах Anorak'а, Глава 91, Стихи 1–2

Я подскочил, разбуженный звуками стрельбы в одном из соседних стеков. После пальбы несколько минут слышались приглушённые крики и визги, и, наконец, тишина.

Нельзя сказать, что для стеков стрельба непривычна, но я уже не мог успокоиться. Вероятнее всего, я уже не смог бы уснуть, поэтому решил убить оставшиеся до рассвета часы за прохождением классических аркад. Galaga, Defender, Asteroids. Эти игры, эти устаревшие цифровые динозавры стали музейными экспонатами задолго до моего рождения. Но я был охотником и не мог думать о них как о странном антиквариате в низком разрешении. Играя в классику, я делаю это с неким благоговением.

Я лежал, свернувшись калачиком в старом спальном мешке, в углу крошечной прачечной трейлера, втиснувшись в проём между стеной и сушилкой. Я не был желанным гостем в комнате через коридор, где жила моя тётя. Но комната мне бы не помешала. В любом случае я предпочитал спать в прачечной — где тепло и где у меня была хотя бы видимость уединения, да и на беспроводную связь я не мог жаловаться. Бонусом мне достались запахи моющего средства и заводского кондиционера для белья. В остальной же части трейлера разило кошачьей мочой и абсолютной нищетой.

Обычно я спал в своём убежище, но в последние ночи температура упала ниже нуля, и как бы мне не претило оставаться в трейлере тёти, всё же это было лучше, чем замёрзнуть до смерти.

Всего в трейлере жили пятнадцать человек. Тётя спала в самой маленькой спальне из трех. Депперты жили в комнате, прилегающей к тётиной, а Миллеры занимали самую просторную в конце коридора. Вшестером они платили самую значительную часть аренды. Наш трейлер был больше стандартных моделей, поэтому в нем было гораздо просторнее, нежели в соседских трейлерах, и комнат хватало всем.

Я достал свой ноут и включил его. Это был громоздкий, тяжеленный монстр, почти десятилетней давности. Я нашёл его в мусоре за заброшенным торговым центром через дорогу. Мне удалось вернуть его к жизни, заменив память и операционку из каменного века. Процессор был медленнее ленивца по современным меркам, но мне этого хватало. Ноут был моей походной научной библиотекой, аркадным автоматом и домашним кинотеатром. Винт был забит старыми книгами, фильмами, сериалами, песнями. Нашлись там и почти все игры, вышедшие в двадцатом веке.

Я загрузил мой эмулятор и выбрал Robotron: 2084, одну из любимейших игр в жизни. Я всегда любил его лихорадочный темп и брутальную простоту. Robotron весь состоял из инстинктов и рефлексов. Старые игры никогда не отказывали мне в очищении разума и погружении в состояние покоя. Если я был в депрессии или чувствовал разочарование во всей жизни, всё что мне было нужно — это нажать кнопку "Первый игрок", и все мои заботы мгновенно пропадали, заставляя мозг сфокусироваться на бесконечной атаке пикселей с экрана. Там, внутри игровой двумерной вселенной, жизнь была проста: только ты и соперник-компьютер. Левой рукой управляешь движениями, правой стреляешь и стараешься остаться в живых как можно дольше.