Ник Трой - Автономный режим

— Пойдем, Дьявол, — услышал я свистящий хрип. — Тебя ждет еще более удивительное зрелище.

Мы прошли сквозь солидного размера ворота, их створки тут же захлопнулись за нашими спинами. На многочисленных табличках на сеточном заборе надписи: «Внимание! Частная территория! Охрана имеет право применять оружие!». Вокруг ни души, и мы в молчании шагаем к пункту назначения. К очередной западне для Сетевого Дьявола.

Здание «Лабораторий» навевает мысли о психических проблемах его архитектора. Древесный пень из хромированной стали и стекла, высотой этажей в пять. Молодыми побегами вьются по его корпусу черные кабели, сверкает сварка. Кибернетические животные монтируют этажные перекрытия, другие занимаются ремонтом, третьи — облагораживают территорию. Полностью механизированный процесс стройки, двадцать четыре часа в сутки.

Глядя на кибернетическую осу, размером с кабана, приваривающую очередной кусок здания, у меня возникает странная мысль. Никогда не думал, что корпорация, так ратующая за изменение биологической формы, будет пользоваться услугами только роботов.

Оса закончила сварку, на пропеллерных двигателях перенеслась к следующему объекту. Ту балку как раз удерживает киборг, напоминающий мусорный бочонок.

Толчком в спину арахнид напомнил, что не время зевать. Дорожки повели нас мимо запечатанных дверей «древесного пня», бросили к ногам асфальтовое плато автомобильной парковки на заднем дворе.

— Тебе туда, — арахнид указал на скромное здание на краю парковки.

— Надеюсь, — усмехнулся я, — джакузи вы уже приготовили?

— Тебя ждет хрустальный гроб.

Ничего себе. Неожиданно. Вот уж не ожидал образного мышления от этих тварей. Я их неправильно позиционировал как тупых бодигардов, а это — элита?

Здание оказывается офисом и каморкой охраны одновременно. Общее помещение с пультами наблюдателей, вооруженные люди, письменные столы с компьютерами. Мы прошли крошечную кухню, где воняет плавленым сыром и прокисшими остатками кофе со сливками.

Последняя часть здания оказалась чем-то средним между комнатой допросов и раздевалкой. За металлическим столом восседает незнакомый мужчина лет пятидесяти, его внешность мне напоминает первого российского президента.

Когда меня вводят, он отрывает взгляд от наладонника, прячет его в карман и растягивает губы в привычной корпоративной улыбке:

— Добрый день.

— Привет.

Он продолжает улыбаться, откровенно рассматривая меня.

— А вы совершенно не страшный.

— Чего не скажешь о вас, — усмехнулся я. — Постарайтесь исключить из пищи алкоголь и фаст-фуд.

— Шутите? — не обиделся он. — А я вот серьезно говорю. Только что читал отчет о вашем последнем визите в главный офис «Лабораторий». Там вас чуть ли не дьяволом обрисовали. Хе-хе. Дьяволом, да.

— Тогда зачем меня сюда опять притащили?

Он театрально пожал плечами.

— Даже не знаю. Вроде бы и надобность в вас отпала. Наверное, господин Карт просто сентиментальная личность. Не любит забывать старых друзей. Да и как запасной вариант вы хороши.

Из всего этого словесного поноса я понимаю: Терехин был прав, решив, что у «Лабораторий» опыты прошли успешно. Судя по всему, они действительно нашли способ создавать конструкт разума. «Новая надежда» обречена. Если, конечно, они не получат то же знание. Но у меня свой план.

Мужчина предложил мне сесть, я покачал головой, закурил. Он с осуждением проговорил:

— Нас очень расстроил ваш побег. Господин Карт был в ярости. Знаете, там ведь пришлось серьезный ремонт делать. Хорошо, что вы и от наших конкурентов ушли, вот уж у кого не стоит задерживаться.

Я пробормотал:

— Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел…

— Ничего, — он улыбнулся. — Будем считать, что это того стоило. Что же, давайте знакомиться.

Он подошел, протянул визитную карточку: тончайший прямоугольник закаленного небьющегося хрусталя; лазером внутри вывели узоры, ряды цифр и букв. Одна такая визитка стоит приличных денег. Не глядя в нее, я выбросил в мусорную корзину.

Его бровь ощетинила спину:

— Даже так?

Я сказал невозмутимо:

— Ненавижу визитные карточки. Когда люди стыдятся перечислить все свои достоинства, они доверяют это визитным картам. Или…

— Или?

— Или вам просто лень тратить время на диктовку телефонного номера.

Он засмеялся:

— Кажется, я понял. Тогда сыграем по вашим правилам. Меня зовут…

— Не надо. Я знаю.

— Знаете?

Всё. Время шуток закончилось. Теперь нужно действовать.

— Юлий Исаакович Дорм, — отчеканил я. — Сорок шесть лет, женат, имеешь двух любовниц и, не менее часто, имеешь одного любовника. Детей нет, ты стерилизован. Посещаешь тренажерный зал два раза в неделю. На имя жены открыт в Грибнице денежный счет, куда ты переводишь часть украденного из бюджета корпорации. Твой страховой счет и номер чип-паспорта… да, ты мне подходишь.

Его глаза расширились, а лицо перекосил ужас. Когда я улыбнулся, он попытался закрыться руками, но мы теперь не в Сети, чтобы мне понадобилось касаться жертвы. В рилайфе Сетевой Дьявол крадет Души на расстоянии.

Как извержение вулкана начинается с поднятия магмы, так и во мне поднялась энергия. По-истине дьявольская ненависть, злоба и усталость, все смешалось в электрической буре синапсов.

Послушные приказам чип-паспорта, где притаился Сетевой Дьявол, заработали импланты. Да уж, врачи постарались на славу. Ничего общего с первой моей пробой сил, там, в пирамиде «Лаборатория биоформ „Янус“».

Теперь я четко знаю алгоритм. Осознанно приказываю биологическим и кремниевым протезам вырабатывать силу. В крови взрываются крохотные капсулы, заставляют кровь буквально вскипеть от адреналина. Все только с одной целью — дать мне власть.

Юлий Дорм взвыл, обхватил руками голову, упал навзничь. Носом брызнула кровь, глазные яблоки закатились. Он будет жить, сейчас его чип-паспорт лишь дал короткий электрический импульс, вырубил по принципу электросудорожной терапии. Так «расслабляют» психически больных людей, во время обострения недуга.

Пакет информации благополучно сохранился во мне. Теперь я владею электронной личностью Дорма, его Душой. Имею доступ к тайнам «Лабораторий».

За спиной медленно нарастает напряжение. Время остановилось, но арахниды все равно слишком быстры. Пока я забирал Душу Юлия, пока его тело опадало, паукообразные твари начали атаку.

Первый удар я пропустил, когда стряхивал с запястий электронные наручники. К счастью, практически полностью обновленный и укрепленный скелет не пропустил урон. Меня лишь толкнуло вперед. Но и я уже был готов к битве. Натягивая сухожилия до предела, накачивая мышцы чудовищной силой, я заставляю тело Петра развернуться, сгруппироваться. С необычайной легкостью перехватываю выпад арахнида, выворачиваю руку. Его плечевой сустав хрустит, видно, как под натянутой кожей что-то лопается. Не теряя времени, бью ребром ладони в горло, сонные артерии вспухают — сейчас его мозг испытывает шок от кислородного голодания, — потом кулаком в сердце. Дикая ярость в глазах арахнида стекленеет, и зажатая агонией туша валится на пол. Искаженное смертью лицо быстро синеет.