Ник Трой - Автономный режим

Программист закивал быстро, из-под начальственного гнева его как ветром сдуло. А Дикарь, кивнув мне, взялся за шлем и полез в кресло. Оно жалобно застонало под его слонячьим весом.

Я подошел ближе, спросил:

— Ты уверен, что там действительно «Ифриты»?

Он буркнул рассеянно:

— На все сто. Я их создавал, парень.

— Ну, как знаешь.

Пару минут хакер набирал на клавиатуре команды, потом компьютер спросил с важностью:

— Виртуальная сессия подготовлена. Запускать программу?

На шлеме Дикаря обозначились семь экранов, он повозился в кресле, дал отмашку:

— Запускай.

— Осторожнее там, — шепнул я, но, как и следовало ожидать, Дикарь меня не услышал.

После почти незаметной судороги его тело расслабилось. Бывший хакер заглянул в кроличью нору…

Врачей нашел без подсказок, в крохотном помещении, похожем на архив. Эскулапы курили и травили друг другу байки из профессиональной деятельности. Услышав уже окончание рассказа, у меня мурашки пошли по спине. Хоть и нравятся мне врачи, хорошая профессия, но вот их специфического чувства юмора не пойму никогда. В этом плане я законченный гуманитарий. Привык относиться к телу человеческому как к сосуду с душой, а не как к мешку с костями и органами.

При моем появлении врачи затушили сигареты, тщательно вымыли руки, опрыскали какой-то гадостью, а потом еще и сунули под какую-то странную лампу.

— Ультрафиолет, — пояснил один из них. — Убивает микробы.

Я сделал вид, что так и подумал.

Через пять минут я уже голышом развалился на медицинской каталке. Старые вещи отправились в мусорную корзину.

— Шрамы останутся, — буркнул нетрезвого вида доктор, оглядывая мои руки.

Мне сделали пару уколов, обработали раны. Предплечья исчезли под нанопористым бинтом. Посоветовали поспать, но я попросил стимуляторы.

— Вы же понимаете, — я кивнул в сторону, где должен был, по моему мнению, находиться конференц-зал, — эта кутерьма еще далека от завершения. А я тут — ключевая фигура.

Хорошо, когда персонал зависит от корпорации. Спорить со мной не стали, вручили бумажный стаканчик с витаминизированной водой и пару алых капсул стимуляторов. Хотели еще просканировать внутренности и импланты, что там делается после операции, но от этого я категорически отказался. Времени до приезда Алисы в назначенное место остается десять минут, если рейс не задерживался.

Как раз вовремя принесли чистую одежду: серые брюки, белоснежную рубашку и такой же серый пиджак. Костюм оказался чуть большеват, а туфли наоборот жали. Одевшись, стал похож на одного из странной популяции менеджеров. У меня мелькнула шуточная мысль попросить еще и бейджик, но передумал. Менеджер с такими шрамами на лице, как у меня, напоминает детище доктора Франкенштейна.

Ну что, Сэйт, теперь пора в путь. Когда все заняты по самое не хочу, самое время слинять.

В вестибюле я нашел секретаршу. Сев на ее стол, деловито приказал:

— Мне срочно необходима машина. Водитель не нужен.

Девушка взглянула с тревогой, чирикнула:

— Извините, господин Терехов велел…

Я сунул в зубы сигарету и уронил с достоинством:

— Если ты не в курсе, деточка, то меня зовут Петр Астахов. Генеральный директор корпорации «Новая надежда». Я сейчас щелкну пальцами, вот этими самыми, — я и вправду щелкнул, она вздрогнула, — и твой Терехов отправится на биржу труда. Ясно?

— Да, господин Астахов, все ясно, извините…

— Машину мне. И как можно скорее.

Пока ни в чем не повинная девушка бегала к охране за ключами, я стянул у нее телефон из сумочки. Мне нужен выход в Сеть.

Вернулась секретарша, на лице маска скорби.

— Простите, господин Астахов, — сердце у меня предательски заколотилось, — но сейчас «Лады» нет, остались только «Хонды»…

Твою мать! Я уже думал, не получилось!

— Ничего, — я перехватил ключи, надеюсь, не слишком поспешно. — Меня и «Хонда» устроит.

Стараясь не бежать, взбудораженный, я вышел на парковку. Холодный воздух неприятно ожег кожу, по мышцам прошла дрожь. Охрана за спиной напряглась. На сигнал с брелока отозвался черный седан «Хонда».

— Извините…

Не оборачиваться, идти. Спокойно и независимо.

— Господин Астахов!

Пальцы легли на ручку двери, в отражение тонированного стекла я вижу бегущих следом охранников.

— Нам дан приказ никого не выпускать с территории! Немедленно покиньте автомобиль!..

Не слушать, пусть говорят…

— Заглушите двигатель!

— Стреляйте по колесам!!

В тот момент, когда пистолеты солдат уже покинули кобуру, импланты наконец отозвались. Короткая и уже знакомая судорога, охранники вытягиваются в струнку, потом дружно оседают. Если я не потороплюсь, через минуту мне придется разбираться уже со всем корпусом спецназа…

Двигатель взревел, визг покрышек в замкнутом помещении парковки просто оглушительный. Я не выдержал, раздавил педаль газа, выжимая из хилого японского двигателя все, на что он способен.

Хлипкий шлагбаум разлетелся в щепки, охрана, не предупрежденная о побеге, только проводила меня взглядами. В следующую секунду «Хонда» уже влетела в тоннель. Широкий поворот с нехилым заносом, и машина выпрыгнула на поверхность.

Одной рукой держа руль, я вынул украденный телефон. Сеть отозвалась мгновенно. Неуклюже тыча в крохотные клавиши, набрал адрес виртуальных карт. Спустя миг на экране высветилась объемная модель подводного района Ялты. Перебить координаты места встречи в джи-пи-эс заняло минуту. Потом я, на всякий случай, залез на форум Храма Сетевого Дьявола.

Новых сообщений нет.

Значит, ничего не изменилось. Алиса ждет меня.

Я отбросил телефон на пассажирское сиденье.

Странно, но сердце с каждой секундой ускоряло бой. Даже пальцы на рулевом колесе подрагивать стали. Едва сдержался, чтобы стрелка на спидометре не бросилась к крайней отметке. Вот уж не думал, что буду так нервничать. С чего бы это?

Однако чем явственнее перед внутренним взором проступало знакомое лицо, тем больше я волновался. Что я ей скажу? Что она мне скажет? Узнает ли под чужим лицом? Как отреагирует? А вдруг у нее уже давно налаженная личная жизнь, которую терять не захочет? В конце концов, это с моей стороны в высшей степени эгоистично вываливаться из небытия и тащить ее на край света. Тем более — с сомнительными перспективами…

Нет! Не думать об этом. Зачем заморачиваться? Через десять минут я сам все узнаю. Пусть будет, как будет. Все равно уже ничего не изменить.

Убегающая под колеса дорога вдруг подернулась секундной дымкой. То ли от уколов, то ли от стимуляторов на поверхность пробился голос Петра. Не знаю, что он там увидел в затянутом паутиной подсознании, но заорал истошно: