Юлиана Лебединская - Архив пустоты

Огней хмыкнул, достал визифон и сбросил Николаю сообщение. Заварил старший кашу с диадемой, вот пусть перед Ирвингом и отчитывается. Ловец уже собрался махнуть дежурному офицеру, чтобы выпускал его и команду, как вдруг что-то случилось. Содрогнулась реальность, зазвенела стеклом. Заскользила по ней яркая красная стрелка. Упёрлась острым концом в ворота Наукограда. Огней замер, рука зависла в воздухе. Офицер удивлённо выглянул из узкого окошка: что, мол, мне делать? Отпирать или нет?

– Огней? – Давид Борн тронул командира за плечо. – Ты в порядке?

– Ты ничего не видишь? – медленно спросил Корсан, говорить было трудно: в горло словно сотня иголок вонзилась.

Давид осмотрелся. Красноречиво развёл руками. А реальность всё звенела и грозила стрелкой.

– Я… – Огней тряхнул головой, усилием воли отгоняя наваждение. – Я в порядке. Идём.

Он подал знак.

Ворота открылись. Командир и его ловцы шагнули во внешний мир.

Марина отыскалась быстрее, чем Огней мог предположить. Ловцы едва выгрузились из вагона, даже не успели разбиться на тройки, как послышалось странное. Не то стон, не то плач, не то щенячий вой. Группа двинулась на звук, держа наготове парализаторы и сетки. По дороге подшучивали друг над другом, делая предположения: что это может быть?

Никто не угадал.

Леди Гамильтон лежала в высокой траве, раскинув руки и ноги. Кремовая туника превратилась в лохмотья и задралась, обнажив груди. Туфли, обруч, разорванные трусики валялись рядом. А сверху пристроился голый Дин. Обдолб ритмично дёргался, выпучив глаза и пронзительно взвизгивая. Марина гортанно вторила ему. Шевелиться, судя по всему, она уже не могла.

Огнея затошнило.

А тело само бросилось вперёд, к слившейся в экстазе паре, нога ударила Дину в бок. Обдолб заскулил, покатился по траве. Марина медленно села, осмотрелась. Затем возмущённо взвыла и бросилась на Огнея. Ловец отклонился, защищая лицо, ухватил её за руки. Она яростно сопротивлялась, брыкалась, пыталась кусаться. Кто бы мог подумать, что в этой девушке столько силы? Марина дралась, не переставая выть.

Давид ударил из парализатора по спешащему на выручку подруге Дину и повернулся к командиру, прицеливаясь.

– Не сметь! – заорал тот. – Я справлюсь.

Он наконец скрутил взбесившуюся леди Гамильтон, попытался заглянуть ей в глаза.

– Марина! Посмотри на меня! Это я…

Марина посмотрела. Только не на Огнея, а за его спину. Увидела рухнувшего Дина, взвыла, дёрнулась с новой силой, вырываясь из захвата.

– Не стрелять! – рявкнул Корсан.

И, выдохнув, добавил:

– Связать помогите.

Оттащить Марину от любимого обдолба оказалось делом не из лёгких. Она будто не узнавала Огнея и вообще не помнила и не понимала ничего, кроме одного – своей идиотской страсти к Дину. Исцарапанные, покусанные ловцы порывались шарахнуть её из парализатора или хотя бы просто дать пинка, Огней рычал на них и старался обойтись без лишнего рукоприкладства. Это же Марина, его Марина! Что бы с ней ни случилась, она по-прежнему самое прекрасное существо в мире. В двух мирах. Или уже в одном? Ирвинг, псих ненормальный, так ничего и не объяснил, что происходит вне купола.

Вспыхнула огнём щека – леди Гамильтон проехалась по ней обломанными ногтями. Огней сцепил зубы. Да что же в неё вселилось? Неважно. Забрать её отсюда, привести к отцу – ох, бедный Ирвинг! – и не покалечить в дороге. А дальше пусть учёные разбираются: они у нас умные.

Марину, наконец, удалось оторвать от Дина, связать и укутать в плащ.

– А с этим что делать? – Давид Борн легонько пнул Дина носком ботинка.

– Да пусть сдыхает!

– Давай хоть от станции подальше оттащим. Не ровён час, на рельс заползёт, запачкает.

Давид взвалил бесчувственного Дина на плечи. Марина взвыла, забилась в руках Огнея.

– Стой, – сказал тот. – Подойди ближе.

Давид подошёл. Марина притихла, вытянула шею, принюхалась, пожирая глазами любимого.

– Она успокоилась. Неси его передо мной. Авось доберёмся до купола без приключений.

– Огней, может всё-таки из парализатора её?

– Молчать. Ост и Давид, вы со мной возвращаетесь в Наукоград. Ост, подстрахуешь нас и, если что, поможешь Давиду тащить… это. Остальные делитесь на тройки и отправляйтесь исследовать территорию. Я доставлю Марину Гамильтон к отцу и сразу же присоединюсь. До моего возвращения действовать согласно плану и ничего иного не предпринимать. Ясно? Выполнять!

– Тебе ещё одного помощника оставить? Марину тащить, – насмешливо предложил Стэн Карлович.

Вечно он высовывается.

– Молчать! Выполнять.

Ловец мрачно кивнул и отошёл. Группка Огнея двинулась назад к вагончику.

Корсан-старший барражировал по аллее перед главной лабораторией. Туда-сюда, взад-вперёд. Хорош братик, ничего не скажешь. «Сообщи Ирвингу, что Марина не вернулась домой». Дал указание и был таков. А ты – отдувайся.

Николай вздохнул, вытер лоб, развернул коляску. И что он скажет Гамильтону? Обещал проследить за дочерью, а сам позволил обвести себя вокруг пальца. Вся надежда на то, что Ирвинг не выйдет из лаборатории, пока не вернётся Огней с Мариной под мышкой.

Плавно разъехались двери. На пороге лаборатории появились Гамильтон с Брутом.

– Не паникуй ты так, – говорил старший куратор. – Вот вернутся наши ловцы, принесут новости, тогда и будешь паниковать.

И ухмыльнулся криво.

– Николай, здравствуй. – Ирвинг устало помахал рукой.

– Вечер добрый, профессор. Как прошёл эксперимент? Удачно?

– Это закрытая информация, – отрезал Брут.

А Ирвинг развёл руками:

– Пойду Марину разбужу. Сколько можно спать? Совсем совесть потеряла.

– Ирвинг, я хотел сказать…

– Скажешь по дороге. Поехали.

– Нет, подождите. Дело в том, что Марина…

– Что? Ну, говори, что она учудила? Неужели ушла с ловцами?

– Нет. То есть не совсем…

Проклятье. Сообщать плохие новости сложнее, чем он думал. Ещё Мартин маячит за спиной профессора, ухмыляется.

– ?

– Она… Диадема, которую я подарил… Понимаете…

– Ничего не понимаю. Что ты мямлишь всё время? Говори, что опять стряслось с моей дочерью?

В ответ раздался надрывный вой из глубины парка. Мужчины вздрогнули. Даже Мартин перестал мерзко улыбаться и уставился на густые кусты шиповника, скрывавшие неведомую зверушку. Зверушка взвыла ещё дважды – голосистая! – затем наступила тишина.

– Профессор. – Голос Николая вдруг стал твёрдым. – Я хотел сказать, что ошибся. Ваша дочь домой не возвращалась.

Гамильтон медленно повернулся к Корсану. Вой повторился. На аллею вышел Огней. С Мариной… нет, не под мышкой. На руках. Но почему-то ничего хорошего от их появления Николай не ждал.

Мартин Брут не был силён в квантовой физике. Однако увидев, как на экране визуализатора вслед за зелёными нитями тают и синие, понял, что случилось. Враг успел раньше. Опередил их на доли секунды, но – опередил.