Юлиана Лебединская - Архив пустоты

– Ты уверен, что мы уничтожили Врага?

– И себя вместе с ним.

– Значит, это был его прощальный привет. Твоего «зелёного Ноо». Всё-таки мы опоздали.

– Не думаю, Мартин. Не всё так просто. И ничего ещё не закончено.

Мартину снился кошмар. Который раз – одно и то же! Зачем он лично решил возглавить ту экспедицию в столицу? Корсан-младший справился бы и сам, как не раз до этого. И стрелки вдобавок. Векторы, как стали называть их с лёгкой руки квантовиков. Или нелёгкой… Что они такое? Почему люди начали их видеть? Почему видят не все и не всегда? Ответов не было. Но и отмахнуться, объявить векторы бредом, галлюцинацией тоже не получалось. Слишком большую цену заплатили в первые дни, не желая верить. Векторы объективно существовали, пусть не на физическом уровне реальности, а на информационном или каком-то ещё, но существовали.

Конечно, главным виновником опрометчивого решения, принятого Брутом, был Гамильтон. Свихнувшийся физик продолжал твердить, что катастрофа обратима. Что Великий Ноо уцелел и восстанавливает свою структуру. Он тянул Мартина в лабораторию, показывал столбцы статистических подсчётов и ниточки, прорывающиеся сквозь сине-зелёный хаос. Приводил доказательства, что означать это может только одно – двуногие амёбы вновь пытаются стать людьми. Он был убедителен, в его доводы хотелось верить. Ещё бы! Больше верить не во что.

Сначала – ещё в конце осени, когда Ирвинг обнаружил-таки сцепленные ячейки за пределами локали Наукограда, – решили, что это новорождённые младенцы. Объяснение показалось логичным, открытие помогло пережить первое потрясение от катастрофы. Больше месяца Огней Корсан и его подчинённые прочёсывали мегаполисы полуострова в поисках подтверждения. Игнорировали предостережения векторов, лезли в самое пекло, теряли людей, лишь бы успеть – шансов выжить в одичавшем мире у малышей почти не было. Им удалось найти три десятка. Они собирали бы их и дальше – уже готовились экспедиции за перешеек. Однако статистика – безжалостная наука. Сканеры вакуума не зафиксировали увеличения числа сцепленных ячеек в пределах локали. Младенцы рождались такими же лишёнными разума существами, какими стали их родители.

Тогда Гамильтон выдвинул новую версию: люди, чей разум был наиболее силён и развит, постепенно восстанавливают связь с ноосферой. Им нужно помочь – найти, поместить под купол. И снова экспедиции, поиски. Жертвы. И вновь безрезультатно.

На смену осени пришла зима. Серое дождливое небо, серые унылые склоны Калиеры. И серое отчаяние, что с каждым днём всё сильнее захлёстывало наукоградцев. А надежда, которую подпитывали исключительно статистические выкладки Ирвинга, таяла так же быстро, как крымский снег. Двадцать восьмого января – Мартин отлично запомнил дату – выбросилась из окна своего кабинета Анна Андронатти, куратор начального и среднего образования, человек, которого знал каждый наукоградец.

Андронатти стала первой, но далеко не последней. Вскоре докладные о добровольно ушедших из жизни начали поступать на монитор Брута ежедневно. А он, взваливший на себя ответственность за всех этих людей, ничего не мог сделать. Только вызывал к себе в кабинет Корсана-младшего и орал на него, брызгая в лицо слюной. Обвинял в невнимательности, в некомпетентности, в трусости даже! Огней не оправдывался, не отводил глаза. Только желваки вспухали на скулах. А потом разворачивался, собирал ловцов и опять отправлялся на поиски. И возвращался, привозя с собой не людей, а лишь новые гигабайты видеосъёмки.

И всё же однажды Огней не сдержался. Тихо ответил, выслушав очередные обвинения:

– Вы не правы, господин старший куратор. Мы хорошо искали. За пределами купола людей нет. Мы можем продолжать поиски столько, сколько вы потребуете. Можем все умереть там. Но это бесполезно.

– Не тебе решать, мальчишка! Ты видел выкладки Ирвинга? Не менее тысячи человек сейчас живёт за пределами купола. Местонахождение нескольких квантовики локализовали с точностью до двух километров! Твоя задача – полететь, найти, привезти. Или это так трудно – отличить человека от безмозглых амёб?

– Мы летаем и ищем. Людей нет. А Гамильтон – сумасшедший маньяк, убивший четыре миллиарда ради того, чтобы потешить своё научное любопытство. Ему место – в психушке.

Мартин вздрогнул. Он давно ждал подобного обвинения. Только не в адрес Гамильтона, а в свой собственный. И давно заготовил отповедь – о безжалостном Враге, о том, что пришлось выбирать меньшее из зол. Но Корсану он ничего такого не сказал. Не успел, потому что тот предложил вдруг:

– Если вы мне не доверяете, то отстраняйте от экспедиций, от должности. Ищите сами!

И Мартин кивнул, не до конца понимая, на что соглашается.

Вылетели на следующий день – три конвертоплана, двадцать человек во главе со старшим куратором. В экспедицию Мартин отбирал самых опытных ловцов, надёжных, проверенных делом. Огнея Корсана среди них не было. От должности его не отстранили, от экспедиции – да. Наверное, Мартину хотелось доказать свою правоту. Лично найти уцелевших. Ирвинг уверял, что на территории бывшей столицы таких по крайней мере десяток. Может, втрое больше. Визуализатор давал устойчивую картинку для купола. Для расчёта пространственных координат объектов за его пределами требовалась орбитальная триангуляция. После того как ЦУП перестал корректировать положение спутников, надёжность этой информации становилась всё более сомнительной.

Конвертопланы летели на север. Осталось позади мелкое, замёрзшее у берегов море, пустынные солончаки, на которых не рос даже бурьян. Затем – полоса промзон, непривычно молчаливая, притихшая. Ни одного дымка из бесконечных, уходящих за горизонт рядов труб, ни одного движения на эстакадах и сортировочных площадках. Снова начались пустоши. Теперь уже не солончаки, просто заброшенные, забурьяневшие земли, кое-где изрезанные руслами рек, дыбящиеся разноцветными горными хребтами мусорных отвалов. Впрочем, большую часть земли здесь прикрывал снег, не обычный – зеленоватый, розовый, грязно-жёлтый, – а странно белый. Сначала Мартин испугался, увидев этот смертный саван. А потом удивился: неужели планета начала очищаться, едва избавившись от людей?

Несколько раз внизу проплывали мегаполисы обдолбов. Они видели город, выжженный дотла гигантским пожаром, и город, похожий на заледеневший под снегом труп, над которым кружили чёрные вороньи стаи – откуда их так много? И ещё один, который пришлось облетать по широкой дуге: счётчики радиации зашкаливали, не иначе двуногие амёбы умудрились взорвать термоядерную энергостанцию.