Юлиана Лебединская - Архив пустоты

– Зачем?! – Борн не мог отвести взгляд от распластанного на полу трупа.

– Из милосердия. – Мартин посмотрел на перепачканный кровью пистолет. – Аптечку давай.

Но забинтовать руку он не успел. Вновь ожил визифон:

– Господин куратор, мы их нашли. В столовой второго яруса. Штук двадцать, вроде бы охрана. Бывшая. Придёте взглянуть?

– Да.

У двери столовой его ждали двое ловцов. Брут отобрал у одного автомат, приказал:

– Открывай!

Стая бросилась наружу, едва створка двери начала двигаться. Прямо под пули. Мартин дал одну длинную очередь, а затем бил короткими, пока обойма не опустела. Перезарядил и стрелял снова – в тех, кто скулил и жался по углам. Закончилась и вторая, а несколько тварей ещё подавали признаки жизни. Пришлось доставать из кобуры пистолет. И лишь убедившись, что дело сделано хорошо, Мартин пошёл к выходу. Кровь чавкала под ногами.

Ловцы ждали его в коридоре. Растерянность на лицах.

– Векторов ведь не было? – пробормотал один. – Эти люди не…

– Это не люди! – оборвал Брут. – Людей за пределами Наукограда больше нет, не стройте иллюзий. Враг убил всех, а физические оболочки оставил для собственных нужд.

– Враг?

– Компьютерный разум, квантеры. Мы их создали, а они захотели отобрать у нас Землю. Но они просчитались! Мы пока живы и Землю не отдадим.

Он шагнул к Борну, схватил его за отворот комбинезона:

– Завтра же… нет, сегодня! Требуешь у физиков списки всех квантеров, берёшь сколько понадобится людей, взрывчатку, транспорт. Уничтожь их всех, включая те, что отключены от источников энергии. Взорви, сожги – чтобы следов не осталось. Сделаешь – отчитаешься лично передо мной. Понял?

– Так точно! А… квантеры в Наукограде?

– Этих – в первую очередь! Кровь за кровь.

Прокушенная рука долго болела и не хотела заживать, хоть Брут и промыл рану антисептиком. Но ещё дольше болело что-то внутри. Грязная, утратившая человеческий облик Ленова смотрела в зрачок его пистолета. Молчала. Но во сне её глаза не были пустыми. Они умоляли: «Мартин, не надо!»

Надо! Он всё сделал правильно. Просто чуть-чуть не успел. Враг разгадал план, ударил в ответ. Четыре миллиарда человек перестали существовать. Но разве виной тому их с Гамильтоном эксперимент? Разумеется, нет! Враг всё равно уничтожил бы человечество рано или поздно. Но тогда бы не осталось никого, способного отомстить. А так… Может, людям и суждено исчезнуть с лица Земли, но электронные твари исчезнут значительно раньше.

Мартин поднялся с кровати, натянул спортивный костюм. Вышел из дому, постоял на крыльце. Низкие тяжёлые тучи заволакивали небо, даже снежинки срывались. А ведь уже март. Плохая в этом году весна.

Брут вышел за калитку, сделал несколько шагов, перешёл на трусцу. Утренняя пробежка – правило, которому он неуклонно следует бог весть сколько лет. Мир погиб? Недостаточный повод, чтобы отказываться от привычек. На сегодня его норма – шесть километров. Мимо коттеджей, по бульвару до городского парка, там круг по большой аллее, назад, снова по бульвару до самого Управления. Оттуда по скверу – домой.

На улицах было пустынно: слишком рано, чтобы начинать рабочий день. Наукоградцы спят и видят сладкие сны… Или несладкие, как он. Не думать, выбросить из головы! «Раз-два-три, раз-два-три», – начал отсчитывать мысленно. Снежинки кружили в воздухе, но таяли, едва касались тротуара. Правильно, что не свернул на тропу, ведущую к Калиере. Там сейчас сыро и грязно.

На бульваре он не встретил никого, лишь один электромобильчик прошелестел навстречу. И в парке пусто. Хотя нет – вон чей-то велосипед под кустом. Мартин повернул голову, стараясь разглядеть хозяина. Перешёл на шаг. Вовсе остановился. Вернулся к веломашине.

Тающие снежинки не успели намочить руль и седло, значит, хозяин приехал сюда недавно. И где же он? Брут решительно пошёл от аллеи в глубь парка.

Женщина висела под толстой нижней веткой пинии. Лазоревый спортивный костюм, носки кроссовок не достают до земли сантиметров десять, чуть в стороне валяется вязаная шапочка с помпоном. Значит, залезла на дерево, привязала верёвку, надела петлю на шею и спрыгнула?

Мартин обошёл вокруг тела, чтобы взглянуть на лицо. Офицер внутренней охраны Фрам смотрела сквозь него широко распахнутыми голубыми глазами – по фамилиям Мартин знал всех жителей Наукограда, а вот имени вспомнить не мог. Зато припомнил, как устроил девчонке разнос в день, когда принял решение ударить по Врагу. Да какой там разнос… маленькую выволочку.

Он тронул девушку за руку. Тёплая. Выходит, если бы он проснулся минут на пятнадцать-двадцать раньше, то успел бы остановить? Может, и сейчас ещё не поздно: если срочно отвезти в реанимацию, то медики успеют вытащить? А смысл? Фрам свой выбор сделала. Днём раньше, днём позже – разницы нет.

Вчера Борн доложил о ликвидации предпоследнего квантера. Последний стоял в лаборатории Ирвинга, и старый псих пообещал, что прикуёт себя к нему и пусть их сжигают вместе. И хрен с ними, с обоими. На сегодня Мартин запланировал перевод энергостанции в режим фугаса, благо президентский чемоданчик с кодами доступа теперь у него. Последнее, что он мог сделать для своих людей – освободить их от трудного выбора.

Он набрал номер на визифоне.

– Дежурный? Это Брут, если не узнал. Здесь суицид, высылай бригаду. Парк, восточная алея, справа от дорожки, метров сорок. Ладно, я подожду, покажу место.

Бригада примчалась молниеносно – старший куратор ждёт! Тело сняли с ветки, упаковали в мешок, увезли. И в парке вновь стало пусто. Мартин хотел тоже уходить, как вдруг понял: нет, он здесь не один! Девушка в длинном плаще топталась неподалёку от места самоубийства. Сначала она показалась Мартину незнакомой, потом узнал: подружка братцев Корсанов, та, что работает у старшего, а спит с младшим. Хотя не факт, что только с младшим.

Девушка опасливо зыркнула на Брута, вынула из-под плаща палку с приделанными на конце металлическими стерженьками и принялась… Она что, опять подметает?! Не иначе крыша поехала.

Впрочем, Мартин не сильно удивился. За последние месяцы сумасшедших в Наукограде объявилось не меньше, чем самоубийц. Хотел подойти, увести. Потом рукой махнул – не хватало только с психопаткой возиться. Пусть себе подметает. Предупредить Огнея, а то, не ровён час, оттяпает ему…

Мартин криво усмехнулся. И тут же нахмурился. Говорить со старшим ловцом не хотелось. И в глаза Корсану смотреть не было желания. Потому что придётся признавать: мальчишка был прав. Нет выживших за пределами Наукограда, а Гамильтон – такой же ненормальный, как эта «подметальщица».

Нет, ничего он не будет говорить Корсану. А всех сумасшедших сегодня «вылечит».