Юлиана Лебединская - Архив пустоты

Он набрал номер. Сигнал шёл и шёл, но ответа не было. Сэла стояла, прижимая к груди Виктора-маленького, смотрела напряжённо на мужа, тоже ждала ответа. Не дождавшись, предположила:

– Огней, Николай может не ответить уже. Он очень страдал последние дни. Он хотел…

Она не договорила, но Корсан и так понял. Николай очень страдал… Огней прекрасно понимал, что брату недолго осталось, но гнал от себя эти мысли, старался забыть. Даже не навещал…

Бессильное отчаяние холодом прокатилось по телу. И злость.

– Врёшь! Часа не прошло, как я разговаривал с ним. Он не мог… Это ты! Ты с ним что-то сделала, чтобы добыть ключ от ангара! – Он закричал, пытаясь криком заглушить абсурдность обвинения. – Ты отобрала у меня брата! И сына хочешь украсть, да?! Куда вы бежите?

– Всё равно куда, – хмуро пробормотал Давид. – Лишь бы подальше из этой клоаки.

– Молчать! Не тебя спрашиваю!

– Огней, мы не замышляем ничего дурного. Если хочешь, лети с нами, – заговорила и Полёва. – Только Брута ждать не нужно. Он не станет ничего объяснять. Он и нас, и тебя убьёт ради своего «Светлого Завтра».

Огней засмеялся.

– Брут? Нет, это я вас прикончу, если вы что-то сделали с моим братом. Вы все считаете меня убийцей? Правильно, я и есть убийца.

Визифон в который раз выдал сообщение: «Нет ответа», и он сбросил повтор вызова. Выбрал из списка другой номер.

– А Брут… Вот сейчас мы его позовём сюда и проверим, на что он годится.

– Не надо, пожалуйста, – вновь попросила Ксения.

Давид выругался шёпотом, Томински втянул голову в плечи, стал ещё ниже ростом, кажется, принялся поскуливать.

Сэла молчала. Стояла, обнимала сынишку и неотрывно смотрела в одну точку – не на Огнея, не на дверь за его спиной, не на ворота ангара, – просто в стену. А брови её поднимались всё выше, словно видела нечто, чего увидеть не ожидала. Чего вообще быть не могло.

Огней прекрасно понимал: нет там ничего и быть не может. Но не выдержал. Быстро повернул голову, взглянул на жёлтую гофрированную стену ангара. И тут же краем глаза заметил движение – Борн бросился к лежащему в десятке шагов от него оружию.

Автоматная очередь гулко прогрохотала под сводом ангара. Почти заглушила крик:

– Огней!

Вскочить на ноги Ирвинг не смог, потому крутнулся на кресле к экрану видеонаблюдения. И не поверил глазам – кушетка в «процедурной» была пуста. Расстёгнутые ремни валялись на полу. Он моргнул, пытаясь прогнать наваждение, потянулся, чтобы ущипнуть себя. И услышал за спиной:

– Папа?

Леди Гамильтон стояла в дверях зала, прикрывая руками наготу. Грязные космы волос падали на лицо, но скрыть ярость, сверкающую в синих глазах, они не могли.

– Почему я в лаборатории? Почему я голая и грязная? Ты что, эксперименты надо мной проводишь?! Что ты со мной сделал?

– Доченька… – только и смог пробормотать в ответ Гамильтон.

Рука, прикрывавшая лоно, дрогнула, поднялась к животу. Ярость в глазах женщины сменилась тревогой.

– Мой ребёнок? Что ты сделал с ребёнком? Ты…

Ирвинг опомнился. Отчаянно замотал головой.

– Нет, доченька, нет! Ты благополучно родила сына. Ему уже год скоро.

Марина моргнула. Удивлённо обвела взглядом пустую лабораторию, мёртвый экран визуализатора.

– Как год? И где все? Где мой ребёнок?! Что вообще произошло?

Ирвинг неловко поднялся из кресла. Стараясь не упасть, заковылял к дочери.

– Твой сыночек у Сэлы… Ах да, ты же её не знаешь! Это жена Огнея Корсана. Он усыновил малыша и назвал в честь своего отца Виктором. Я расскажу, Мариночка, всё расскажу. Главное – ты вернулась! У меня получилось, я теперь знаю, что делать. Мы всё сможем исправить.

Он протянул руки, пытаясь обнять, но Марина отстранила его:

– Папа, ты что? Я же голая! И грязная… У вас тут есть хоть какая-то одежда? Что-нибудь накинуть на себя? А то стою, как… не знаю кто!

– Одежда? – Ирвинг вспомнил о плаще, висящем в кабинете. – Да, да, есть. Пойдём!

Он повернулся к двери зала. Марина шагнула за ним, но тут же остановилась.

– Нет, лучше сюда принеси. Неловко мне, знаешь ли, голой по институту разгуливать!

Когда Мартин вбежал в вестибюль первого лабораторного корпуса, в затылке у него так ломило, что впору караул кричать. И сине-алая муть перед глазами, словно сам внутри вектора оказался. Потому Гамильтона он увидел, лишь едва не налетев на него.

Профессор спешил по коридору, сжимая в руках плащ, и радостно улыбался. Это поразило Мартина больше всего. Ох, как давно он не видел старика улыбающимся!

– Гамильтон, ты почему до сих пор здесь? Что с квантером?

– С квантером? На счастье, всё благополучно. Пожалуй, его я тоже смогу подключить.

– Что?!

– Но это неважно. Главное, теперь я умею декогерировать людей. Да-да, декогерировать, а не рекогерировать! Мы вернём всех, Мартин. Слышишь? Всех!

– Ты спятил? Сознание внешнемирцев погибло, это сто раз доказывали!

– Кто доказывал? Чушь собачья все ваши доказательства. Вот у меня имеется настоящее.

Он схватил старшего куратора за руку, потянул за собой:

– Идём, идём, покажу!

Он окончательно сошёл с ума, несомненно. Именно сумасшествие добавляло ему силы, позволяло тянуть за собой Брута, который весил чуть ли не втрое больше. А тот никак не мог остановить тщедушного старика.

Они ворвались в просмотровый зал. И Мартин остолбенел от неожиданности, когда абсолютно голая женщина, поджидавшая их там, громко ойкнула, вырвала из рук Гамильтона плащ, отскочила в сторону, поспешно натягивая его. И, густо покраснев, вымолвила:

– Здравствуйте, дядя Мартин.

Только по голосу Брут понял, кто перед ним. И волосы зашевелились на голове.

Ирвинг победно уставился на него, уперев руки в бока.

– Как тебе моё доказательство? Видишь, я вернул дочь, хоть никто не хотел в это верить.

– Так это ваш эксперимент, да? – Марина Гамильтон подалась вперёд. – Что вы натворили? Почему я ничего не помню? Я везла Дина в Наукоград, когда… Что с Дином?!

Мартин смотрел на них, переводя взгляд с дочери на отца. Всё оказалось куда хуже, чем он опасался. Давняя догадка о том, что тела лишившихся разума людей Враг сохранил для собственных целей, подтверждалась. Вот и началась реинкарнация электронного монстра. Он, подобно Фениксу, возрождался из пепла, воспользовавшись плотью и кровью своих создателей. Как это происходило, Мартин не понимал. Возможно, ещё один вирус, на этот раз перестраивающий клетки мозга? Тогда Фристэн и её приспешники – разносчики инфекции, мост между электронным разумом и человеческим. Их нужно уничтожить, немедленно. Будем надеяться, в ангаре всё пойдёт по плану.

– Твой Дин умер. А вместе с ним – ты и ещё четыре миллиарда жителей Земли, – ответил он женщине.