Юлиана Лебединская - Архив пустоты

– На чём мы остановились, о синеглазая?

– Это… Это…

Марина тыкала пальцем в кучу, на языке крутилось категоричное: «Так нельзя», но что-то останавливало, не давало произнести фразу. В конце концов девушка спросила:

– Тебе что, плохо?

– Нет, – в глазах у Павла читалось удивление.

– Тогда почему ты сделал это здесь?

Павел пожал плечами:

– Мне захотелось.

Марина замерла, не зная, что ответить. То ли ей встретился сумасшедший, то ли в этом мире каждый может делать всё, что ему вздумается.

– Но так нельзя! – Воспользовавшись замешательством хозяйки, коварная фраза вырвалась наружу.

И тут же Марина поняла: зря.

Павел поменялся в лице, попятился.

– Вот оно что. Ты из запретников, да? А голову морочишь мне, что новенькая. И выглядишь как заморыш, в подвале росла?

– Я не понимаю…

Парень оскалился.

– Эй, друзья, ко мне! Сейчас развлечёмся!

И схватил Марину в охапку прежде, чем она успела опомниться.

– Какие запретники? Ты что собрался делать?

– Всё, что захочу. Не бойся, не умрёшь. Более того, увидишь наконец жизнь без запретов. Пойдём-ка к друзьям, раз они к нам не идут. В лесу даже интересней.

– Помогите!!!

– Ха!

– Что здесь происходит?

Марина не заметила, когда она успела подойти. Высокая, хорошо сложенная брюнетка, не полная, но с пышными формами, с длинными локонами и чуть раскосыми тёмными глазами. Красивая. Только одета странно: короткое платье с широкой юбкой, будто сшитое из разноцветных лоскутков, и лапти какие-то.

Для Павла появление брюнетки, кажется, тоже стало неожиданностью.

– Ярослава! – Парнишка слегка поклонился. – Тут запретница. Совсем ненормальная. Сколько Руслан ещё их будет терпеть?

– Это я ненормальная? – Марина вырвалась и подбежала к брюнетке. – Он кучу наделал! У меня на глазах! А потом начал что-то про друзей говорить и лес. Помогите!

– Вот видишь. А ещё врёт, мол, её Руслан привёл.

– Руслан, значит, – медленно кивнула брюнетка и протянула Марине руку. – Хорошо. Пойдём со мной.

– Это правда, что ли? – Парнишка выпятил губу, словно обиженный ребёнок.

– Тебе-то что? – строго спросила брюнетка.

– Но зачем он её привёл? Она же выглядит, как…

– Ты будешь обсуждать решения куратора? – Ярослава подняла бровь. – Брысь отсюда.

И, взяв Марину под локоть, зашагала в сторону лесочка.

– Эй, новенькая, – донеслось им вслед. – Сандалии верни.

Марина обернулась и чётко, с расстановкой произнесла:

– Оставлю себе. Мне так хочется.

Они прошли через лес – от необычайно свежего воздуха закружилась голова, или это от голода? – и вышли на улочку, вдоль которой стояли одноэтажные домики. Марина стеснялась своего вида, неловко куталась в плащ. Потом вспомнила, что в потайном кармане под воротником есть капюшон. Вытащила, натянула на голову, пряча спутанные космы. И поняла, что все усилия напрасны: на неё никто не обращал внимания. Похоже, здесь и в самом деле можно разгуливать хоть в плаще, хоть вовсе голой – никто тебя не осудит. Вообще не взглянет в твою сторону. С брюнеткой время от времени почтительно здоровались, а Марину будто и не замечали. Сама же Ярослава иногда косилась на спутницу, но молчала. Марина тоже не спешила начинать разговор, лихорадочно размышляла: «Что говорить? О чём не стоит? Куда я вообще попала? Неужели и правда на сто лет вперёд?»

На тропинке сидела дородная барышня и сосредоточенно брила ногу острым лезвием. Пришлось обходить неожиданное препятствие. Марина сдержала недоумённое хмыканье, но Ярослава её удивление заметила. Впрочем, и проводнице не слишком понравилось сидящее на пути чудо. Значит, не все здесь такие? Будем надеяться.

На противоположной стороне улицы на низкой деревянной скамейке стоял мужчина с бородой настолько густой, что казалось, всё его лицо состоит лишь из чёрных курчавых волос да пары маленьких глаз. Мужчина громко читал стихи, часто повторяя имя Руслан. И судя по всему, Руслана этого поэт не любил. Тётка лет сорока, волоча ногу, подошла и срезала с его бороды прядь волос. Поэт продолжал декламировать, даже на секунду не запнулся.

У домика с синей плоской крышей женщина в платке высаживала чернобривцы. Маленькая девочка тут же их выдёргивала, а после с радостным визгом обрывала огненно-рыжие лепестки. Обе выглядели довольными.

Перепачканный землёй мальчуган лет семи подбежал к Марине и изо всех сил ударил палкой по ноге.

– Ай!!!

– Идём быстрее. – Ярослава ускорила шаг и потянула её вперёд.

– Но он…

– Идём. И скажи спасибо, что тебе встретился Артёмка, а не папаша его.

Марина обернулась на ходу. Чумазый мальчишка лупил палкой по курам, которые осмелились перейти дорогу в его присутствии. Затем швырнул своё орудие в спину бреющейся барышни. Что собой представлял папаша Артёмки, Марина боялась даже вообразить.

Наконец они подошли к дому – роскошному двухэтажному терему, так не похожему на однообразные жилища посёлка. Треугольную разноцветную крышу украшал флюгер в виде изогнувшей спину чёрной кошки, около терема цвели вишни и пионы.

– Рассказывай, кто ты? – Едва они переступили порог, брюнетка пошла в наступление. – И откуда здесь взялась? Только не ври про Руслана.

– Я просто заблудилась. Я из соседнего посёлка. Он здесь, километрах в десяти. Шла… шла в гости…

Ярослава снисходительно улыбнулась.

– В гости шла? Из соседнего посёлка? Из какого же это? Я кому сказала – не ври!

Она подошла к Марине вплотную, подняла бровь. И добавила:

– Тебе же хуже будет, дурочка.

Марина вздохнула. В горле стал комок, болела ушибленная Артёмкой нога. Вспомнился сын. Виктор, так его назвали. Ярослава пристально смотрела, ожидая ответа. «Хуже будет, говоришь? Что вы мне сделаете? Убьёте? Я уже мёртвая. Рассказать бы тебе всё, как есть, но… Кто его знает, где я?» И – когда? Долговязый сказал: вперёд на сто лет, Марина была уверена, что она всё еще в родном двадцать четвёртом веке, а Брут рыщет неподалёку. Только местность абсолютно незнакомая, но… Мало ли что случилось за время, пока леди Гамильтон, хм, беспамятствовала в папиной лаборатории?

– Я… ничего не помню. Совсем ничего. Шла по лесу, а потом – вспышка света. А в следующий миг – открываю глаза, а рядом Павел. – Она в отчаянии развела руками. – Рада бы сказать больше, но не могу.

И немного подумав, добавила:

– Мне бы и самой хотелось понять, что со мной случилось. И где я?

Ярослава зыркнула с недоверием и ничего не ответила.

– Да, – продолжила Марина. – Я совершенно не понимаю, куда попала. Что это за место ужасное? Люди ходят голые, испражняются на улице. Ребёнок безумный. И подозреваю, я ещё не всё увидела.

– Не всё, – медленно проговорила Ярослава.