Наталья Артюшенко - Критическая точка

— Пустите! Пустите, твари! — хрипел и надрывался Ник, дергаясь как мошка, наколотая на булавку.

— Может, стоило ему все подробнее объяснить? — Лерра обратилась к свону.

Вместо него ответил Ирон:

— Ты бы добром на такое согласилась?

Девушка только головой покачала. Да, кто согласиться на обработку местным спектралом, если будет знать, что после этого неизвестно кем станет. Превращаться в зеленую лужу никому не хотелось. А Хлипик еще с тех времен всегда на виду был. И Лерра не соглашалась, только в детстве ее родители не спросили. Отдали свонам, чтоб девчонка выжила, а сами погибли, не захотели меняться…

— А!!! — вопил Ник.

— Может его вырубить? — не выдержала Лерра.

— Терпение, сейчас сам замолкнет, — ответил ей свон.

Он разминал в ручках бурый комок, по виду просто грязь. Просто бурый комок грязи. А потом положил на грудь парня. Тут Лерра почувствовала волну страха, охватившего Ника.

— Уберите это с меня! А!!!

Бурый комок стал постепенно таять и расползаться по телу человека.

— Пожалуйста не надо! — стал умолять Ник, — Прекратите! Мама! Спасите!

— Чего ты верещишь, как овца на заклании? — возмутилась глеомка, — Тебе же не больно, пока.

Пятно уже растянувшееся от пупка до подбородка начало менять цвет. Из бурого становилось темно-синим. Ник почувствовал, как в груди его потеплело, и тепло стало разливаться по всему телу, но орать и дергаться не перестал.

— Смотри, — Лерра тронула Ирона за плечо, — А цвет как у тебя получается. Интересно, а на вид каким станет? Ты так ничего себе был, миленький, если зубы и когти отбросить.

Ирон отмахнулся:

— Плевать. Что за дурь тебе в голову лезет? Лучше скажи, а ты не знаешь, где Силл сейчас может быть?

— А с какого перепугу, я должна это знать? У тебя с ним общие дела были, а я должна знать, где он сейчас разбойничает.

Комок продолжал расплываться, увеличивая скорость, а Ник орать. Ирон поморщился:

— Когда же он заткнется!

— Уже скоро, — свон выхаживал у стола, заложив руки за спину.

Тут как по заказу синь затянула лицо Зорина и он замолк. А у Ирона активизировался глик.

…Запрос по связи… «Ответ!» — завопил мысленно бывший действер, даже не задумываясь запросить объект связи.

Рядом с кушеткой пошла рябь. А потом нарисовалась коренастая фигура в дорогом костюме и шляпе котелке.

— Хотел Силла, и вот тебе пожалуйста, он сам объявился, — хихикнула Лерра.

Коренастый волосатый мужик обвел взглядом пещеру, а потом спросил грозно:

— Кто это тут меня хотел?

— Кто? Кто? Я, кто ж еще. А ты чего сам объявился?

— Дельце к тебе есть…

— У меня тоже к тебе предложение.

Ник оказался полностью покрыт слоем спектрала. Темно-синяя пленка затянула руки, ноги. Парень перестал дергаться и своны его отпустили. Они свою функцию выполнили. Тью подал знак и его собратья потопали к выходу сквозь пошедшее кругами изображение.

Когда возмущение утихло, Силл изумленно спросил:

— А это еще что было?

— Да, так местные дурью маются, — ответил Ирон, — Мне с тобой кое-что обсудить надо. Ты на Таксе скоро будешь?

— Да в принципе я не далеко, могу подвалить. Привет Лерра, — он, наконец, обратил внимание на девушку, — Ты как всегда прекрасно выглядишь.

Девушка возмущенно фыркнула.

«Конечно, красота неописуемая, только фиолетовая вся», — подумал Ник, который под спектралом не мог двинуться, ничего не видел, но все прекрасно слышал.

На пороге появился огромный в рост человека розовый заяц. Лысый. Он шлепал на задних ногах, а в передних держал маленькую баночку. Опять сквозь Силла.

— Не фига себе у тебя друзья! — выдал тот, повернувшись к зайцу, — Не был бы в завязке, решил бы, что беляк накрыл. Ну и уши у него!

Уши у розового зайца и вправду были знатные. Прижатые к голове, они, как косы, свисали по спине к месту, где по идее должен был находиться хвостик.

— Принес? — спросил свон у зайца.

Тот молча впихнул ему баночку и пошлепал обратно. Силл этого не выдержал:

— Слушай, я отключаюсь. Мне эти ваши глеомовские страсти не к чему. Мне после них напиться хочется, а нельзя! Давай, как ты хотел, встретимся на Таксе.

— В «Паучей челюсти»?

— Как скажешь.

— Тогда в ней.

Силл с ужасом посмотрел на спину исчезающего за порогом зайца и отключился.

Тью суетился вокруг Ника. В банке был раствор глеона для первой обработки перерождающегося человека. Не помажь его этой дрянью и субстанция, которую местные по аналогии с обычным, хоть и дорогим материалом, именовали спектралом, съежится и отвалится даже от капельки воды. Свон работал четко, не пропуская не малейшего участка на поверхности. Его ошибка могла в будущем стоить Нику жизни. Бурые капли стекали на пол, мешаясь со сброшенными туда вещами.

«Придется все выкинуть», — Ирон еще раз глянул на это безобразие, но только тяжело вздохнул.

На кону стояло слишком многое, чтобы из-за таких пустяков сорится со свонами.

Не обработанными Тью оставил только лицо и кисти рук. Глеон впитывался моментально, заставляя матовый спектрал сиять жемчужным блеском.

— Ну, все, — довольно крякнул свон, завинчивая банку, — Осталось дождаться, когда созреет. Присмотришь?

Лерра хотела возразить, но по лицу Ирона поняла, что не стоит.

— Ладно, все равно мне делать больше нечего.

— Вот и хорошо. Позовешь, когда придет время.

А Нику под спектралом было хорошо. Он пригрелся и задремал…

Брайбер стоял на пороге гостиничного номера и заливался краской. Перед ним раскинулась огромная двуспальная кровать вся в рюшечках и цветочках, заваленная лепестками каких-то белых цветов.

— Это что еще за сексодром для новобрачных? — процедил он сквозь зубы Мелане, застрявшей за его спиной.

Девушка его толкнула в спину твердой рукой.

— Отойди! Не моя идея изображать влюбленных, бонус от шефа. Так что кушайте, смотрите не подавитесь, — прошептала она, пожала плечами и пролезла в щель между мощной фигурой действера и косяком.

Кинула свою маленькую сумочку на лепестки и продолжила громче:

— Что застыл, милый? Тебе, что не нравиться? Я так старалась, так старалась.

Брайбер покраснел еще сильнее, но сообразил — девушка засекла слежку.

— Ну, что ты, очень нравиться! — по тону было понятно у него руки чешутся, как придушить ее хочется.

Маленький провожатый нетерпеливо заскрипел колесиками. Брайбер обернулся и кинул разменный жетон в узкую серебряную щель. Многоколесный составчик благодарственно свистнул и укатил прочь.

Действер тяжело вздохнул и зашел в номер. Дверь пахнула в спину теплым воздухом. Он мрачно смотрел, как суетится Мелана. Та оббежала номер, сунула нос в каждый уголок, даже поохала над появляющимся и исчезающим унитазом, повалялась на кровати и щебетала, щебетала, щебетала. У Брайбера в ушах звенело. Он понимал, что это ее роль, но все равно было тошно. Наблюдатели ничего не должны были заподозрить. А эта покосившая ива очень хорошо играла свою роль. Он бы так не смог.