Николай Берг - Пришлые и ушлые

- Он со своей саблей за мной вокруг стола гонялся. Свалился на третьем круге. Но я бежал непривычно быстро, правда и стол был большой - молвил толстяк.

- Хорошие у вас коллекционеры, что даже в доме с саблями ходят.

- Он из степного рода, у них с саблями и спать ложатся. Правда, сабли довольно маленькие, дарганские. Не доводилось видеть?

- Нет, я не разбираюсь в саблях. Ладно, когда твой сынок что-либо успеет узнать?

- Узнать - недолго. И не самое сложное узнать. Гораздо сложнее исправить ситуацию, выцарапать предназначенного в жертву крайне сложно.

- Охраняют серьезно? - понимающе кивнула эльфийка, которой было крайне досадно, что они так глупо вляпались.

- Более чем серьезно. Ллос считает таких уже своей добычей. А она жадная и ревнивая и страшно не любит, когда на ее собственность даже в мыслях покушаются. Но мы-то ведь не в мыслях будем покушаться? Тогда нам придется идти поперек воли богини, а это - куда как трудное дело - пояснил печально трактирщик.

Минуту эльфийка молчала, потом шикнула на шуршащую чем-то в углу Экку, просто так, на всякий случай, и задумчиво спросила тяжело дышащего пациента:

- Ллос не моя богиня. Я - жрица Эйлистири.

- Где сейчас Эйлистири! От ее храма камня на камне не осталось! (тут толстяк вдруг замолчал, видимо решив не говорить очевидные вещи вроде того, что богиня без храма - такая же нищая и бесправная беженка, как и Галяэль, потом перевел дух и продолжил как ни в чем ни бывало) - А без божественной помощи против Ллос соваться... Нам она не по зубам... Тем более тех, кто идет в жертву держат при ее святилище, куда попасть весьма не просто. Там - между нами говоря - и просто стражи полным - полно. И - увы - очень хорошо натасканной стражи. Для воинов дроу дежурство при тюрьме храма - честь. Высокая честь! Дальше-то их не пускают, только разве в виде очередного мяса на заклание.

Галяэль промолчала. Ей показалась, что статуэтка Эйлистири повеяла теплом, и словно бы в сумке мерно забилось живое сердце. Это было очень странное и незнакомое ощущение.

- То есть ты бы за это дело не взялся бы? - спросила она трактирщика.

- Не хотелось бы. Только деваться мне некуда - неожиданно заявил толстяк.

- Да? Это почему? - опередила с вопросом ушастая Экка.

- Хотя бы потому, что хочется выздороветь - не очень убедительно ответил раненый.

- Странно. Я уверена, что у тебя есть тут свои лекаря и шаманы. Или кто у людей лечит ранения и яды? - спросила эльфийка. Ответ пациента не внес ясности, а илитиири не любила иметь дело с теми, чьи намерения были ей непонятны. Разные пациенты встречаются, очень разные и эльфийский лозунг 'держи ухо востро!' не раз себя оправдывал.

- Меня и так уже ищут. И я не уверен, что только по поводу небольших разногласий с мэтрами-коллекционерами. Надо сказать, что жертвы до ритуала сначала потрошатся - им моют мозги.

- Так, как это делают орки с рабами? - всерьез испугалась лекарка. Ей было известно, что это такое - промывка мозгов. Даже доводилось видеть несколько раз таких несчастных. Вроде бы пустячок полежать несколько дней с запрокинутой головой в которую через ноздри заливают тонкими струйками холодную воду, а в итоге получается из разумного существа совершенно безвольный овощ, годный только на тупую несложную работу и понимающий только самые простые команды, отданные при этом обязательно громким голосом. Представить своего мужа в качестве такого живого зомби было нестерпимо больно. Галяэль не удержалась и ахнула, потом устыдилась странно посмотревшей на нее Экки, и собралась с духом.

- Нет. Не знаю, правда, лучше это или хуже. Для Ллос жертва вкуснее. Если она мучается, все понимая. Но при этом ваши соплеменники обязательно вытряхивают из мозга жертвы всю ее память. В смысле - его память. Дроу это умеют. Просматривать чужую память.

- Тогда почему меня не задержали? - эти же меня видели!

- Не знаю. Темняки любят поиграть с добычей, как кошка с мышкой. Но вот в чем я уверен, так это в том, что у нас ничего не осталось, думаю, что драконью чешую и наши вещички - что поценнее у троллей уже забрали - печально сказал толстяк.

- Но это совсем ни в какие ворота не лезет! Это же какое-то... я даже не знаю...

- Беззаконие! - ляпнула Экка.

- Закон тут есть. Это то. Что хотят Верхние Бабы - в три приема просветил своих собеседниц трактирщик.

- Лихо! - только и смогла сказать Галяэль.

- За вас некому вступиться. За меня... За меня сейчас - тоже. Никто даже не почешется, если нас будут резать прилюдно. Ну, разумеется, если резать будут дроу. Особенно храмовой стражи воины. Хотя и городская стража тоже сгодится.

- Но ты же говорил, что темная эльфийка - неприкосновенна!

- Говорил. Неприкосновенна. Для людей, орков и прочей шушеры. Для других дроу - еще как прикосновенна, особенно если за ней нет силы. Например, клана, который сможет отомстить - и отомстить серьезно, чтобы потери оказались просто неприемлемы. Кто за вас будет мстить? Кроме Экки, да будут ее годы долгими, как борода гномского старейшины.

- То есть все так плохо? - как то жалобно сказала эльфийка.

- Даже еще хуже. Город сложная взаимоувязанная система. Налаженный годами механизм. Как гномские часы. Как мельница. И нам не повезло - мы в эту систему не вошли как надо. То есть вошли и попали в жернова. Одиночкам тут плохо и трудно. Особенно неосторожным одиночкам. Впрочем, может быть все не так и плохо, как я говорю - немного воодушевившись, сказал трактирщик.

- Правда? - хором отозвались и хозяйка и служанка.

- Конечно. Может быть, командир и не сидит сейчас в клетке для жертв, а, например, просто скоропостижно скончался.

- Тьфу! - отозвалась Экка.

- Для командира это было бы не самым худшим вариантом - уверенно заявил трактирщик.

- Тогда зачем мне тебя лечить? - хмуро спросила Галяэль.

- А что вам еще остается. Пока я для вас единственный помощник в этой крысиной норе. Впридачу у меня есть знакомец, который, в общем, неплохо знает и паучьи норы и может изрядно помочь.

- Тот самый Ухорез? - подняла бровь лекарка, вспомнив упомянутое при ней имя.

- Не все ли равно, госпожа. Побеги из тюрьмы были. Три. За четыре сотни лет.

- Звучит воодушевляюще - усмехнулась грустно илитиири.

- И, тем не менее - шанс есть. Но для этого мне надо ходить. И не только под себя. Не сочтите за казарменный юмор - пояснил толстяк.

В другой раз эльфийка не замедлила бы дать нахалу отповедь. Но сейчас промолчала, прислушиваясь к тому, как себя ведет в ее сумке спрятанная в красивом но маленьком пристанище душа богини. Или сама богиня? Галяэль не очень хорошо понимала - есть ли у богини душа. Потому старалась не слишком задумываться над такими сложностями теологии. Только не понятно было - это знак свыше или к бедам жрицы никакого отношения не имеет, мало ли у богинь причуд.