Алексей Павловский - Карболитовое Сердце

— Можешь подождать часок?

— Да хоть сто лет. — Равнодушно уронила диггерша и дала отбой. Ваня представил, как она там в прямом смысле лежит сто лет, и его продрало холодом вдоль позвоночника. Ну ладно, не сто, а двадцать пять. Вниз всё равно не хотелось.

— Та-ак — осмотрелся Князь, невзначай пряча в карман отжатую у Рамена мобилу. — Где хозяин? Изяслав Никитич, а вон та кран-балка работает?

— Ну так мы ей тут всё и перестаскиваем. Тесто…

— Тесто, значит… Это хорошо.

Через пять минут из пола была выдернута одна из плит, открывшая под собой душную бездну. Население было поражено. Рома принёс сумки, трансы. И ещё тюк железа и верёвок.

Филин задумчиво ехал вниз по верёвке, мимо проплывали кольца могучих чугунных тюбингов, заплывшие натёками ржавчины, змеились вертикальные кабели на закладных. После дубовой бедняцкой восьмёрки было особым удовольствием вот так порхать на пецлёвой спусковухе, да ещё и замыкающим.

На третьей перестёжке Ваня притормозил, вырубил мобилу и вынул из неё аккум. Раскрыв мультитул, аккуратно куснул себя за бок, выдернув штекер из подкожного разъёма. Сам резал, сам паял, тоже была история. В мутных обстоятельствах полезно отключать лишние устройства. Бок онемел, и всё тело пробило холодом аварийного завершения работы. От пары тяжек самокрутки так захорошело, что на шестой перестёжке Филин едва не влетел с ходу в неопрятную груду ржавого железа и склизких досок. Сюда постепенно обрушилось всё, что многие годы гнило по всей высоте ствола: и людской ходок, и короба вентиляции, и просто всякий трэш. Тряпки какие-то. Гнилая куча лежала рыхло, через неё просвечивал бетонный пол, подсвеченный фонарями с той стороны. Всё ещё обмирая в липком поту, Ваня протиснулся между мягкими досками в руддвор.

Забитый вагонетками зал завершался металлическим круглым тоннелем, а тот метров через пятьдесят утыкался в запертые гермоворота. Именно у них все и сгрудились, долбая кувалдами и скрежеща инструментом. Здесь уже были Князь, Рамен, кубический Рома-звероволк и два представителя местного населения: диггеры, коммунисты и евреи в одном флаконе. Один из них был начальником СБ Солянских подвалов, на секундочку. Сейчас он с голым торсом и энтузиазмом распалял автоген, в общем-то ненужный. Из всех диггеров лишь у этих двоих оказались при себе нормальные обвязки, хотя железом обвешано было всё общество. За снарягой для остальных были посланы гонцы.

Закиснувший за четверть века механизм проворачивался с огромным трудом, но проворачивался. Развязка близилась, и Ваня объявил себе готовность номер один. К чему? Может, к ужасу ночи?.

Полотнище ворот стронулось, и неровными скупыми рывками стало открываться, следуя за поворотами кремальеры. Князь посветил понтовейшим маглайтом в узкую щель, сказал «Ага» и мешком осел на пол. Как по щелчку рухнули Рамен и еврейские диггеры, звонко запрыгали по бетону болторез и ломы, кувалда, пошатнуло Рому… «Вот оно!» — равнодушно отметил Филин. Однако киборг Рома не упал, а хрустнул суставами внутри себя, потянулся и спросил Ваню вполне по-княжески:

— Оп-па! А тебе там, за вагонетками, что, особое приглашение нужно? Что стоим, почему не падаем?

— А я решил сходить в офлайн сегодня. Отключился ради субботы. Но ты скажи, если надо — я присесть могу. А эти чего?

— А их князинька пока в спящем режиме держит. Потом скажет, что нарвались на растяжку с джеммером. И меня типа держит, только ещё и ходит мной. Сам-то он вишь, ходить не может, занят сильно, а мной может. — Князь вяло подрагивал на полу, как слюнявая кукла. — Короче! Ты на нас кидаться не станешь?

Ваня смерил взглядом кубометры киборга, говорившего о себе во множественном числе:

— Да не стану, пожалуй.

— Всё, идём. — Рома непринужденно, как дверцу холодильника, открыл солидные гермоворотища ещё на метр и высветил то, что было за ними последние 25 лет. Пыльный ходок уходил вверх и налево. В самом его начале у стены вытянулся хрупкий скелетик девушки удивительной конструкции. Ваня таких раньше не видел. На руках — браслеты с парой длинных металлических лент-щупалец, вдоль позвоночника харды и процессоры, какое-то железо неизвестного назначения. А голова обрамлена осыпавшимся венком сверкающих нитей-вибрисов. На рёбрах стояли такие же контакты, как у Рамена, и проводки от них сходились в обычный USB-хвост, торчавший в хабе. Вокруг скелета вились провода, которые Стрелка достала из щитка над собой. Там и витая пара, и телефон, и датчики. Вон роутер, и ещё всякого железа в проводах полно. И ещё два эбонитовых дисковых телефона стоят прямо на бетонном полу.

— Это вообще ручная работа, из первых. Уникальная штука. Модель… — с азартом знатока его благородие поскрёб панель контактов, — «Крылан 15-е». Видишь, какие вибрисы? Специально чтобы в темноте ходить. У нас в роду у сестрицы такие были, у Огнеславы. Был выброс, её дождик в поле застал. Когда совсем слабенькая стала, выйдет на обрыв, стульчик поставит и сидит, на небо смотрит, антеннками прозрачными шевелит, как одуванчик…

Ваня не уловил тот момент, когда говорить стал Яроволк. Но это явно был он.

— Так, это всё лирика. Пришла она сюда вон с той стороны, с третьего ходка. Не ту гермуху открыла, там всё затопило. ГЗД-6 она задраила, а эту, ГЗД-3, открыть не смогла. Кстати, третий ходок, который затопленный, я знаю, в бункере с той стороны мы в позапрошлом году гидроизоляцию делали. Всего пятьсот метров ходка затопило, значит, а тут — всё сухо. Питание брала от сигнализации объекта, 12 вольт…

Рома внимательно осматривался и опять говорил по-княжески. Он притащил от ствола большую спортивную сумку и Раменов телефон, быстро всё на него пофотографировал.

— Искала выход в сеть, всё, что могла, подключила, все витые пары, какие нашла, телефоны. Скучно ей было. Система синхронизировалась с организмом, скучали вместе. Потом организм потихоньку скучать перестал, дальше система одна скучала. Скука — хорошая базовая эмоция для машины, простая… Для сохранения принятого порядка подключила синтез дыхания, сердцебиения, голоса, пересмотрела всё, что было на хардах… Ждала, когда наверху воткнут провод в роутер. И ей до сих пор скучно. Мы с ней поговорили во время спуска, так она считает, что жива. Так что сейчас мы ей позвоним, а ты будь с девушкой тактичен и ласков. Дама в сложном положении.

Князь нажал вызов на раменовом телефоне. В ответ под железным сводом тоннеля разнёсся «Рамштайн». Мрачные аккорды исходили из маленького розового телефончика под головой мёртвой девушки. Она скинула звонок и буднично сказала:

— Незачем звонить. Я и так прекрасно слышу.