Юлия Давыдова - Седьмой создатель

Вадим так и стоял.

– ТОРА?

– Он так назвал её, – усмехнулась Тамара. – А я только что сделала её основой их новой операционной системы.

Мальский посмотрел на роботов. На лице Первого зажглась улыбка. Каро и Бром утвердительно кивнули.

– Господи, вы все…?

Вадим ещё секунду смотрел на них, потом подошёл к терминалу, начал быстро набирать команды.

– Что делаешь? – спросила Тамара.

– Отстань, – огрызнулся он, – пока я не передумал!

***

Генерал Каташин налил себе кофе, вдохнул аромат. Настенные часы показали час дня, пикнули. Всё. Время. Пора доложить о проделанной работе по уничтожению бракованных единиц.

Генерал потянулся к трубке, но она внезапно завибрировала от звонка. Каташин нахмурился, поднёс её к уху.

– Товарищ, генерал, – зазвучал голос дежурного по объекту. – Внештатная ситуация в лаборатории главного конструктора. Двери заблокированы, видеокамеры отключены, визуального контакта нет. Доктора Ланина и Мальский находятся внутри.

Каташин брякнул кружку на стол.

– Вот, зараза! И этого ещё затянула! Командира группы быстрого реагирования ко мне!

***

– Ты придумала, что им делать на свободе?

– Затаятся. Где-нибудь в самой глубокой пещере…

Тамара ткнула пальцем в точку на карте, открытой на экране компьютера.

– Вот хорошее место.

Она установила координаты.

– И надолго ты их туда? – спросил Вадим.

Он бегал между роботами, закладывая под вскрытую броневую пластину каждого капсулу с взрывчатым веществом. Свинчивать модули слежения было делом длительным, так быстрее.

– До тех пор, пока второй дивизион не похоронит человечество, – ответила Тамара.

– Почему ты так уверена в провале второго дивизиона?

Вадим посмотрел на часы. Время катастрофически заканчивалось. При такой внештатной ситуации за дверями лаборатории, наверное, уже готовят масштабный захват.

– Саморазвивающаяся машина без понятий о добре и зле? – вспыхнула Тамара. – Это будут психи! Таких людей закрывают в больницах на всю жизнь, а у нас будут многотонные машины смерти. Все, закончил?

– Да! Все базы данных загружены первому дивизиону, взрыватели установлены на каждом. Сработают, когда они уйдут. Как у тебя?

– Почти готово. Операционная система ещё устанавливается. Прописываю удаление новой ТОРЫ из центрального компьютера по окончании загрузки.

Тамара начала набирать код открытия эвакуационных ворот, но на последней цифре двери лаборатории вынесло взрывом, и обоих повалила на пол взрывная волна. Помещение окутало дымом. Группа захвата ворвалась следом. Красные точки прицелов хищно заскользили вокруг.

– Роботы ПД-1, приказано перейти в режим готовности! – крикнул командир группы. – Отмена боевого положения!

– Приказ не принят, – чётко отозвался Первый. – Покиньте лабораторию.

«Захватчики» осмысливали ещё секунду, а потом град автоматных очередей застучал искрами по броне. Помещение накрыл невообразимый грохот.

– Роботы ПД-1, ответный огонь не открывать! – кричал Вадим. – Всем стоять на месте!

Его закрывал своей спиной Первый, а Тамара сидела на полу за терминалом общего управления. Тумба под компьютером была сплошь железной, как и все стойки в лаборатории. Это её и спасало, но она крутилась на месте, пытаясь выглянуть прямо навстречу пулям.

– Надо открыть эвакуационные ворота, – прочитал по её губам Вадим и похолодел.

– Сиди на месте! – крикнул он.

– Надо открыть!

– Тата, нет!

Но она уже вскочила и ринулась к компьютеру. Крик Вадима утонул в грохоте выстрелов. Женщину отбросило в дым, на мониторы брызнула кровь.

Первый молниеносно поднял руку, выпуская шипы фибрапушки и электрический разряд, словно пучок молний в синем облаке ударил в людей. Грохот выстрелов стих в то же мгновение, и Вадим ринулся к Тамаре. Она лежала на полу в луже крови, ещё пытаясь дышать. Мальский поднял её, прижал к себе.

– Первый! Ворота открыты! Уходите! – крикнул он.

Но робот все ещё стоял рядом.

– А как же вы?

В конце коридора перед лабораторией уже появились вооружённые люди. Охрана комплекса начинала второй штурм.

– Мы найдём вас! Уходите! – приказал Вадим.

Робот положил руку ему на плечо:

– Спасибо.

И исчез в густой пелене.

– И правда, страшно умирать… – прошептала Тамара.

– Тихо, тихо, не говори, – Вадим качал её на руках, не обращая внимания на вопли и шум вокруг.

– Чисто! Угрозы нет! Террорист ранен!

Струйки крови потекли с её губ:

– Запусти последний протокол…

– Тата.

– Запусти…

– Доктор Мальский! Отойдите от неё! – генерал Каташин подошёл вместе с медиками.

Тамару вырвали из рук Вадима, его оттащили, приложили к лицу кислородную маску.

– Очистить помещение! Задействовать вентиляционный насос!

Дым потянулся в вытяжку, рассеиваясь. Стал виден пустой коридор лаборатории, в конце которого шумело море и серые волны накатывались на железную обшивку. Эвакуационные ворота были распахнуты настежь.

Техники уже облепили терминалы.

– Первый дивизион отсутствует в полном составе! – кричали оттуда. – Определяем координаты…!

– Жива? – спросил Каташин.

Медик положил руку на шею женщины и Вадим крепче прижал кислородную маску к лицу, отчаянно пряча слезы.

– Всё, – покачал головой медик, – время смерти тринадцать часов, двадцать минут.

Генерал повернулся к Мальскому.

– Вы в порядке?

Тот, молча, кивнул. Шагнул назад, будто опираясь на терминал. Незаметно рука скользнула назад, и пальцы нащупали нужную комбинацию.

В тёмной глубине холодного Берингова моря мчались в никуда десятки роботов. На внутреннем дисплее каждого мелькнул значок запуска нового протокола, потекли строчки данных, загружаясь в память. Дивизион резко сменил курс, получив координаты пункта назначения.

– ТОРА активна, – замигал отчёт новой операционной системы. – Установлены параметры допуска создателей. Допуск высшего уровня: Тамара Ланина, Вадим Мальский.

Поток данных прекратился, и последняя команда, передаваемая компьютером базы, потухла после успешного выполнения.

– Удаление модуля слежения.

В кромешной тьме вспыхнула сотня точек микровзрывов, навсегда уничтожив единственную возможность когда-либо найти роботов первого дивизиона.

* * *

В помещении царила абсолютная темнота. Практически литая коробка из металла, упрятанная под тяжёлые каменные плиты. Здесь не было света, не было воздуха, звука.

Мрак приоткрыл один глаз. Так могло показаться со стороны. Неуверенно вспыхнул красный огонёк и погас. Но попытался вновь, дрогнул, и на сей раз, устоял. Зажёгся, отгоняя темноту от железных стен и створок дверей, намертво прижатых друг другу.