Сергей Сюрсин - Фантастика. Все демоны. Чарка

– Я тебе нравлюсь? – тихо произносит Галка.

Чувствуя, что ответ не нужен, встаю и шагаю к ней прямо через костер. Галка медленно поднимается. В глазах ее и испуг, и томимое желание неизведанного и сладострастного, и немой зов… Объятия наши сплетаются. Она дрожит…, возможно, от этих холодных лопухов, и я отшвыриваю их прочь…

Ночь. Звезды запутались в опущенных ресницах. Волосы разметались на песке. В упоении ласкаю маленькие девичьи груди. Кончики пальцев наслаждаются бархатистой кожей, упрямой упругостью сосков…

Внезапный толчок отбрасывает меня. Галка вскакивает и с криком бросается в сторону. Неестественный серебристый свет заливает берег и настигает застывшую в беге фигурку. И все исчезает в белом всплеске. В голове вспыхивает серебристый клубящийся шар, взрывается и хлопьями дробящейся пены опадает, гаснет…

Рот напичкан какой-то дрянью. Трудно дышать. Отдираю голову от земли и растерянно вглядываюсь в окружающее. Темень. Затухающий костер, красноватые отблески на раскинувших вокруг черные крылья деревьях. Едва плещущаяся у берега река. В двух шагах от меня замерла, распластавшись на песке, девичья фигурка. Подползаю к ней, тормошу бесчувственное тело. Галка открывает глаза.

– Что? – спрашивает она, но я не отвечаю. Я занят освобождением рта от набившегося в него песка. С минуту она сидит, затем вскакивает и суматошно мечется по берегу, срывая с кольев одежду.

– Бежим отсюда! – истошно кричит она. – Я боюсь, я не хочу оставаться здесь ни на минуту.

Согласно мычу в ответ, пережевывая на зубах песок и отчаянно отплевываясь. Через считанные секунды лодка уже скользит по воде. Управляю я. Галка, скорчившись, сидит на дне, прижавшись к моим коленям, и кидает тревожные взгляды в темное ночное небо.

– Объясни, чего ты испугалась? – прошу ее. – Я ничего не понял.

– Тарелка. Вылетела из-за деревьев и прямо на нас. Я видела.

В памяти восстанавливается свет, застывшая фигурка, хлопья серебристой пены. Ощупываю себя. Все в порядке.

– Ну и что? С нами ничего не случилось, плохого она нам не сделала. Если не принимать во внимание песок в моем рту.

– Откуда ты знаешь, что не сделала? Сколько мы были без сознания?

– Примерно с полчаса, – прикидываю я. – Костер успел прогореть.

– Ну вот! Целых полчаса находились мы в ее власти. Она могла делать с нами что угодно. Может, исследовали, а может, даже запрограммировали нас на какие-то действия.

– Глупости все это! – смеюсь я. – Начиталась фантастики, теперь выдумываешь. Никакая это не тарелка. Обыкновенная шаровая молния, если разобраться. На что она была похожа?

– На шар. Серебристый шар.

– Ну вот, что я говорил! Конечно же, молния. Взорвалась над нами, оглушила и только. Ничего сверхъестественного.

– Молния возникает в грозу, – продолжает упираться Галка. – Где ты видел грозу поблизости? А днем над дорогой тоже была молния?

Я пожимаю плечами. Действительно, что-то часто они разлетались вокруг. Какой-то у них нездоровый интерес к нам. Особенно ко мне. Но чего ради понадобилась им такая никчемная личность, как я? Нет, Все-таки это бред сивой кобылы, подтасовка фактов и ничего прочего.

Продолжая рулить, обнимаю свободной рукой Галку и вспоминаю некоторые другие факты. Более приятные. Мысленно воссоздаю их продолжение. Чертова тарелка, как не вовремя она появилась!

Домой отправляемся на следующее утро. Машина, приведенная в божеский вид неизвестным деревенским умельцем, плавно скользит по асфальту, мерно покачиваясь и нагоняя дремоту. Галка отключилась и спит на заднем сиденье, наверстывая упущенное ночью. Я же вынужден клевать носом и осоловело глядеть на дорогу.

Погнутый столбик замечаю издалека. Хотя в мыслях нет ни малейшего желания, нога сама нажимает на тормоз. Осторожно, чтобы не разбудить Галку, выбираюсь из нее и подхожу к столбику. Место то самое – глубокая борозда по склону, уже пожухлая трава. Для полноты картины не хватает одной детали, а именно, – лежащей вверх брюхом «жиги». Все остальное соответствует, а вот машины нет. И не только ее. Исчезло все, что имело к ней какое – либо отношение. В частности, разные там железки и колеса, оторвавшиеся при ее падении. Нет даже ни одного осколка стекла. А их было изрядно. Возвращаюсь в задумчивости к машине и трогаюсь с места. Для Галки остановка проходит незамеченной.

В студию внутренний голос рекомендует пока не появляться. Выяснение отношений с Валентиной по поводу помятого «москвича» лучше отложить на будущее. А так как у меня появилась зацепочка, новая, еще не отработанная и к тому же единственная, то я отправляюсь на поиски той самой секции, занимающейся летающими тарелками. Но прежде мне приходится отразить атаку со стороны Галки. Она, как верная спутница, желает следовать за мной повсюду. После яростной перепалки мы приходим к компромиссному решению. Я отправляюсь на поиски секции в одиночку, а она дожидается здесь, у меня дома. Дальнейшие наши совместные действия после этого будут согласовываться. Меня это в какой-то мере устраивает. Особого желания таскать девчонку за собой у меня нет. Галку же удается утихомирить тем, что здесь безопаснее в свете вчерашнего дорожного происшествия.

Адрес секции узнаю сравнительно быстро, позвонив предварительно в некоторые инстанции. Спустя полчаса уже стою перед невзрачным входом в подвал старой пятиэтажки. Над входом скромно висит малоприметная табличка «Секция по аномальным явлениям». Тусклый свет лампочки служит путеводной звездой в мрачные недра подвала. Секция, как и следовало ожидать, занимает соответствующее названию помещение. Комнатушка, отвоеванная у жильцов, хранивших здесь некогда картошку и соленья, до сих пор сохраняет, несмотря на ремонт и побелку, стойкий запах гнили. Деревянный пол недовольно выгибает спину, натужено скрипя под ногами. По стенам ватерлинией тянется бурая полоса от недавнего затопления, вызванного аварией, судя по цвету, канализационной системы. Выше ватерлинии на стенах в хаотическом беспорядке наклеены вырезки из газет и журналов, рисунки, чьи-то цитаты. Интерьер дополняют несколько столов и шкаф, забитый папками, рулонами и стопками бумаг. Все это больше смахивает на обычную контору жилуправления. Одинокая фигура, склонившаяся за столом, усиливает это сходство. Сидящий усердно пишет, не поднимая головы. На глянцевой лысине тускло отражается лампочка. Почувствовав мое присутствие, человек поднимает голову.

– Где-то я уже видел это лицо, – мучительно силюсь я вспомнить, – только оно было в паутине и без синяка и ссадины на лбу.

– К нам пожаловала телестудия, – лучезарно улыбается человек. – Добро пожаловать! Вижу, мой вчерашний рассказ заинтересовал вас?