Георгий Смородинский - Стальные Волки Крейда

В Хантаре мы задержались на двое суток, большую часть времени из которых я пробегал, решая различные организационные вопросы. Из присланных сатрапом добровольцев, которых оказалось неожиданно много, я доукомплектовал клан. Вместе с Эйнаром и Шеном полдня проторчал у интенданта Хантары Аскеля, — пожилого сухощавого тифлинга с длинными седыми усами. Потом с ними же и присоединившимся к нам Мигланом, который, в отсутствие Эйнара управлял калезской общиной, мы закупали у торговцев продовольствие и строительные материалы. Скучать, в общем, не пришлось.

Сданные наконец древние кости принесли всем нам шестипроцентное увеличение рейтинга брони и такое же увеличение выдаваемого урона. Квест хоть и был повторяющимся, но на каждое последующее улучшение требовалось на пятьсот костей больше, чем на предыдущее, поэтому интендант забрал у нас десять с половиной тысяч костей, а около полутора тысяч у нас осталось в запасе для следующей сдачи. Порадовало то, что этот шестипроцентный бонус учитывался не от базового урона, а ложился сверху на все уже имеющиеся улучшения.

Из привезенных в Хантару на продажу выбитых с нежити необычных предметов продать удалось примерно половину. Все оставшееся я пустил на прокачку двух клановых зачарователей — Хадежи и Зары. Профессию-то они на разборе этих предметов на составляющие прокачали, но это, увы, не добавило нам дополнительных подходящих по уровню рецептов. В городе, к слову, их тоже не нашлось, а те три, что у нас уже были: сотня здоровья или сотня силы на нагрудник и один процент к вероятности критического лечения на наручи — выпали с Темного Жнеца, убитого пару дней назад. Вроде бы и не так много, но тысяча очков жизни лишней не будет никогда, да и единичка к шансу крита на наручах у хилеров — тоже. Хотя второе — спорный вопрос. Лекарям все-таки лучше не критовать, поскольку в этом случае увеличиваются шансы сорвать мобов или босса на себя. Недолго думая, я приказал всем вешать на нагрудники здоровье, а наручи зачаровывать только шестерым из двадцати наших лекарей, которые были хуже других экипированы. К сожалению, чтобы изменить зачарование на любом предмете, нужны какие-то очень редкие реагенты, которых у нас, разумеется, не было, поэтому больше ничего мы зачаровывать не стали. Все остальные рецепты предназначались для начальных уровней, и портить бесполезными зачарованиями предметы экипировки не имело смысла, да и реагентов для этого не было.

Профессия зачарователя вообще считалась одной из самых дорогих и качалась как разбором необычных, редких и легендарных предметов на магические составляющие, так и зачарованием этих самых предметов дополнительными характеристиками и возможностями. Собственно, при разборе как раз и получались реагенты для зачарования: магическая пыль и осколки пустоты. Уровень их напрямую зависел от уровня разбираемых предметов, а количество — от мастерства самого зачарователя. Так вот, прокачка девчонками профессий до уровня подмастерья обошлась клану в четыреста тридцать необычных предметов, а того количества пыли, что при этом получилось, еле-еле хватило на зачарование сотни нагрудников. Наверху с реагентами, наверное, полегче, ибо магическая пыль каким-то образом добывалась там в гильдиях магов и святилищах богов. Как это делалось, я не знал, а поинтересоваться было не у кого.

Все фургоны мы оставили в Хантаре. Сотне нужна мобильность, а обоз стал бы нас нехило тормозить. Деньги и редкие вещи можно таскать в сумках, а для переплавки металла использовать какую-нибудь деревенскую кузницу. Хранилище почти пустое, так что все самое ценное в него поместится, а телеги в случае чего найдем.

Закончив все дела в городе, утром третьего дня моя доукомплектованная сотня в полном составе выступила в сторону Ла-Карта. До замка мы добрались несколько часов назад, проехав за полтора дня около двухсот километров. Встречающаяся по дороге нежить если и задержала наше передвижение, то в основном только на то время, которое требовалось для сбора с нее лута. Единственный крупный отряд, около полусотни латников под предводительством сто семидесятого мини-босса, встреченный нами недалеко от переправы через Ител, мы уничтожили минуты за три.

Сам Ла-Карт стоял на холме, и его шестиметровые серые стены мрачно нависали над окрестностями. Родовое гнездо Эйнара имело квадратную форму со стороной около двухсот пятидесяти метров. Четыре выступающие вперед башни по углам и по две на каждой стороне позволяли в случае осады простреливать любую точку под замковыми стенами. Никакого рва и подъемного моста замок не имел, но этого и не требовалось — атаковать крепость, стоящую на холме, карабкаясь по тридцатиградусному склону, и без того очень сложно. В общем, обычный, усиленный дополнительными башнями замок седьмого уровня — я таких сотню в свое время нарисовал.

Разумеется, никто не собирался атаковать замковый гарнизон сразу, меня интересовало совершенно другое. Приказав всем ждать, я кинул поводья Мрака Сальте и, выпив зелье невидимости, направился к открытым воротам Ла-Карта. Не мудрствуя лукаво, я швырнул по одному каменному диску в стоящих в проеме ворот трех сто девяностых латников и, поймав щитом четыре пущенные из надвратной башни стрелы, прыжком ушел на безопасное расстояние, а выбежавший следом за мной десяток скелетов за секунду втоптали в землю мои гейтары.

Оставалось подождать минут пять и посмотреть на реакцию нежити. В наступившей тишине мне чудилось, что я слышу, как скрипят извилины управляющего замковым гарнизоном искина. Впрочем, вариантов у него немного — разумеется, он будет атаковать. Приведи я к замку легион, скелеты загодя захлопнули бы ворота замка и носа не высунули бы за его стены, или что там у них вместо носа. Только вот легиона у меня, к сожалению, нет, и вопрос лишь в том, какими силами будет атаковать нас замковый искин. Собственно, от этого зависело, какой из двух предполагаемых планов захвата замка я буду пытаться реализовывать.

"Если НПС в игре изменились, то мобы остались мобами", — думал я, глядя на выползающую из ворот нежить. Все так же, как пару недель назад в Феаторе. Ходячие трупы выдвинулись из города сразу четырьмя отрядами и сейчас строились метрах в ста пятидесяти напротив нас. Какой-то театр абсурда, право. Управляющий искин, видимо, решил не рисковать и выставил против нас большую часть занявших замок тварей. Даже если в самом замке никого не осталось, того, что я видел перед собой, вполне достаточно: почти полторы тысячи латников, пять сотен лучников, сотня личей, и все они под командованием десятка рыцарей смерти, каждый из которых был именным и имел от восьми до двенадцати миллионов ХП. Последней каплей была сотня костяных гончих двухсотого уровня, с рейдовым боссом во главе, при виде которых мне стало совсем грустно. По всей видимости, главная тварь в замке — именно костяная гончая двухсот пятидесятого уровня по имени Карса. В холке она в полтора раза выше лошади, имела огромную, похожую на корокодилью пасть и почти сто миллионов очков ХП. В общем, при виде всего этого я хмыкнул и, глядя на своих приунывших бойцов, приказал отступать. Не знаю, с какой скоростью бегают костяные гончие, поэтому решил не рисковать, ибо даже я в курсе, что, если нанести хоть одной из этих тварей хотя бы единицу урона, она уже никогда не сойдет с твоего следа. Разумеется, это не проблема — открыл портал, свинтил за тридевять земель, и пусть ищут сколько угодно, но вот только не в нашем конкретном случае.