Марк Романов - Именем Корпорации!

Кловис потянул из пояса полосу ножа. Лезвие из гибкой прозрачной стали распрямилось с лёгким звоном. Не то чтобы он не доверял своим когтям, силе и приобретённым способностям, но против усиленного бионикой андроидного тела следовало запастись чем-нибудь посолиднее.

Два старых врага, когда-то бывшие друзьями, замерли на расстоянии двух метров, и пристально следили за каждым движением соперника. То, что когда-то объединяло их, уже многие десятки лет служило причиной борьбы и соперничества. Корпорация билась в висках Инульгема, она же текла в искусственных жилах Грея, и незримо присутствовала вокруг – в песках Александрии, в воздухе умершего мира, в нанах, рассеянных в миллиардах тел и сотнях миров… Та самая Корпорация, которая когда-то создавалась буквально из ничего несколькими слегка безумными учёными и испытателями.

Больше всего Кловис жалел об одном – что не он определял развитие на начальных этапах. Он был слишком молод, горяч, и хотел слишком многого. И сразу… Осторожный до параноидальных приступов Грей, привыкший сдерживать порывы Каннингема, справлялся с его, Кловиса, инициативами и предложениями, не моргнув глазом. «Одной левой, – вспомнил Инульгем, и вздыбил шерсть на загривке, – как щенка, мордой об стол… С-с-скотина!»

– Ты вернулся, чтобы умереть здесь? Достойный выбор, учитель… – Кловис медленно двинулся по кругу, обходя противника со стороны повреждённой конечности. – Песок любит кровь, а мой бог – сердца. Я же предпочитаю раз и навсегда разобраться с тобой. Месть…

Грей мигнул светящимися красным глазами, и прохрипел:

– Андре, ты как был щенком, так им и остался… Какая, к дьяволу, месть? Сколько мы знаем друг друга…

– В задницу! Я не позволю тебе больше унижать меня и нарушать мои планы! – Кловис взмахнул ножом, разрезая холодный воздух, и обнажил клыки. – Сколько раз ты отвергал мои предложения, расчёты, попытки изменить мир? Ещё в начале, когда мы только приняли наны? Я устал от твоих бесконечных «ещё рано», «не торопись», «слишком агрессивно», «нежизненно», «ты охренел, что ли?»… Устал ещё тогда.

Грей не двигался, только отслеживал перемещения Инульгема. Экономил силы.

– Андре… То есть, Кловис, если ты предпочитаешь это дурацкое имя… Ты всегда слишком торопился, и забегал вперёд. Я никогда не хотел причинить тебе вред, и… – андроид замолчал на секунду, уклонившись от высверка лезвия, – мать твою, я всегда относился к тебе, как к сыну!

Инульгем едва не поперхнулся, услышав такие слова, но остановиться не мог. Не имел права.

– Херовый из тебя вышел папа, – процедил он сквозь зубы. – Где ты был, когда я загибался в дальней разведке, когда выживал там, где выжить нельзя было в принципе? Когда приходилось убивать, чтобы жить, и жить так, что хотелось умереть? Где ты был?!

Клинок пробил грудную клетку андроида, вызвав потоки белёсого, похожего на гной, заполнителя, и застрял внутри. Грей покачнулся, и ударил неповреждённой рукой, целясь по глазам. Кончики его пальцев раскрылись, выпуская острые иглы, и Кловис с трудом уклонился, бросив рукоять ножа. Одна из игл задела его ухо, и Инульгем едва удержался на ногах от острейшей боли, прострелившей его тело насквозь. «Нейротоксин, – определил он. – А вот хрен тебе, на меня эти фокусы не действуют». И рванул когтями тугие узлы мышц андроида.

Грей стоял, покачиваясь из стороны в сторону – обе его руки висели, в груди что-то искрило, в горле хрипело, но он продолжал пытаться что-то сказать, как-то изменить ситуацию…

– Умри, Матиаш Грей. Сдохни… – выдохнул Кловис, чувствуя, как к горлу подступает комок, и внутри разливается огонь. Обжигающее пламя гнева одного мохнатого бога. – Мне просто очень нужно твоё сердце. Ничего личного. Просто сердце.

Инульгем ударил когтями в грудину, пробивая керамику и кости. Нож отлетел в сторону, блеснув на прощание сталью, рёбра андроида раскрылись, словно взорвавшись, и Кловис торжествующе взвыл, сжимая в руке бьющийся комок искусственных мышц, щедро сдобренных контроллерами и проводящими схемами. На мгновение в голове мелькнула мысль, что Койот может и не принять жертвы, всё-таки Грей носил сейчас не человеческое тело, но в ладонь толкнулось щекочущее тепло. Бог ответил. Его смешливое величество вполне устроило подношение, и Инульгем почувствовал, как проваливается сквозь песок, а под ноги ложатся камни одной из тропинок между реальностями…

Патрик кое-как поднялся с песка, стараясь не думать о боли, разрывавшей всё тело. После того, как появившаяся из пелены маскировочного поля Таи утащила куда-то тело Льюиса, он остался совершенно один посреди развернувшейся схватки машин, агентов и выживших пилотов боевой техники. Какое-то время инквизитор думал, что его непременно накроет очередным оторванным сегментом брони, пролетавшим мимо, но после некоторого времени осознал совершенную безучастность к происходящему, положившись на судьбу.

Сражение затихло так же внезапно, как и началось, оставив после себя только треск статики, разорванных внутренностей машин и редких стонов всё ещё живых участников боя. Вуниш поднялся на ноги, пошатываясь и осматривая развернувшуюся картину. Рядом не было никого. Спенсер исчез, Гриффин и Таи тоже скрылись в неизвестном направлении, Грея видно не было, как, впрочем, и Кловиса. Поразмыслив немного, Патрик решил искать следы Матиаша, что заняло некоторое время, пока он налаживал чудом сохранившийся передатчик, спрятанный в коконе фиксирующей руку повязки. Приборчик коротко пискнул, проложив курс далеко на северо-запад.

Добравшись до места, Патрик понял, что безнадёжно опоздал. Квантовые блокираторы работали исправно, но под нейтрализующим полем не было никого, кроме безжизненного тела Грея, всё ещё смотрящего в небо широко распахнутыми глазами. В груди руководителя Ордо Вита зияла неровными краями жуткая рана, в которой до сих пор проскакивали слабые электрические импульсы.

По всему выходило, что койот вырвал у Грея сердце. Только вот сердца как такового андроид не имел, заменив его на простой контур жизнеобеспечения с дублирующими узлами передачи и перехвата управления. Впрочем, наличие данного нейронно-мышечного узла всё равно не спасло бы Матиаша. Полученные в схватке с боевыми машинами повреждения не оставляли никаких шансов выжить этому носителю части сознания.

Патрик подошёл поближе, шурша песком под ногами и тяжело дыша сквозь стиснутые зубы. Если Кловис думал, что убил Грея, он сильно ошибался. Этот протез какашки вряд ли стал бы размышлять над тем, как именно причинить вред носителю-андроиду, позаботившись только о своём ритуале, с помощью которого и ушёл из-под нейтрализующего наны полога.